Спасибо за мечту

Глава 1

Этот день все ждут с содроганием. Кто-то храбрится, старается не думать о плохом, но он всегда наступает неизбежно и внезапно. Ещё с вечера Мария, укладываясь спать, по привычке распланировала завтрашний день. Хотя, казалось бы, чего там планировать, когда ты давно на пенсии? Но ей так было спокойнее. Это вселяло хоть какую-то уверенность, что этот день ещё не наступит. Не он, не завтра. Хотя, признаться, она давно к нему была готова: устала, груз прожитых лет давил на разум, тело…

Сон не шёл. Отчего-то вспомнились ученики. Все те мальчики и девочки, что вылетели из-под её крыла. Их лица, горящие глаза остались в памяти. Мало кто навещал её теперь… Но она не обижалась, у них свои дороги, своя жизнь… Кто знает, как эти пути трудны и с чем им приходится бороться, что преодолевать? Наверняка просто нет времени, чтобы слушать ворчание своей совсем уже старой, первой учительницы…

Мария прикрыла веки и даже не поняла, как он настал. Вернее, закончился. Её последний день.

Сначала ей показалось, что она провалилась в ватную дрёму, и это мысли в её же голове продолжают жужжать, жужжать… Но после, глубоко заснув и изредка выныривая в эту ватность, прислушиваясь к голосам, она осознала, что умерла. Более того, переродилась.

По обрывкам разговоров поняла, что её душа заключена в теле сестры-близнеца, поглотившей её тело ещё в эмбриональном периоде. Та девочка росла, жила, а Маша оставалась в ней как в анабиозе: лишь изредка прислушивалась к тому, что происходило снаружи, но не могла ничего видеть и ощущать.

Вот же удивительное дело! Мария помнила, кто она и откуда. Девочку, в которой она была, назвали очень созвучно – Мари. Мир оказался магическим, полным волшебства, и изредка Марии было жаль, что она не может взглянуть на него хотя бы одним глазком. Но в то же самое время она понимала, что произошла какая-то ошибка и было бы несправедливо по отношению к Мари, если бы она, старуха, заняла её место. Что видела та душа? У неё всё впервые и впереди, а у Марии… уже всё было. Поэтому она даже не предпринимала попыток отвоевать себе кусочек жизни, предпочитая спать и лишь иногда слушать.

Мать Мари, увидев, что у неё вместо обещанных магов-близнецов родилась лишь одна девочка, отдалилась от неё, считая это дурным знаком: в их мире маги рождались уравновешенными парами, один светлый, а второй тёмный. Поодиночке на свет появлялись лишь простолюдины без магического дара. Лекарь пытался убедить женщину, что малышка поглотила в утробе свою близняшку, поэтому наделена обоими видами магии, но та была непреклонна и не принимала дочь. Очень скоро графиня бросила девочку на своего, как она выражалась, «бесхребетного муженька», да и укатила в другое королевство с кем-то, кажется, бароном.

Отец же в дочери души не чаял. Баловал, как мог, и Маша, будь у неё тело, обязательно укоризненно покачала бы головой: любить детей строго обязательно, но доводить до подобной вседозволенности – совсем не дело!

С малых ногтей Мари уверяли, что она особенная. Что нет её краше и приятнее. Но чем старше она становилась, тем отчётливее выявлялось, что двойная магия в её теле блокирует сама себя, и девочка никогда не достигнет высот на этом поприще. Но и тут нашлись льстецы, принялись уверять отца-графа, что малышка наверняка родит сильнейших магов, а значит, она – уникум, бриллиант, и брак с ней желанен для любого претендента. Девчушка возгордилась ещё больше.

К моменту её дебюта в столице все слуги в замке выли от неё: проказы Мари давным-давно перешагнули все границы, она издевалась над людьми намеренно и с глумливой жестокостью. Отец Мари и рад был уже ей что-нибудь сказать, но хитропопая девица каждый раз обставляла всё так, что жертвой в случившемся всегда оказывалась она.

В столице Мари, конечно же, вызвала фурор: две магии в одном сосуде! И девушка блистала. Прилагала все силы, чтобы интерес к ней не угасал. Точно опытная интриганка, сама о себе распускала слухи, чтобы потом их же и опровергнуть. Высший свет был от Мари в восторге!

Не удивительно, что маги-юноши обеих стихий вились вокруг неё, балуя подарками и вниманием, а магессы набивались в подруги.

Мария среди кавалеров особо выделяла одного северянина. Конрад Махонад. Он отчего-то прибыл на балы один, без брата, по характеру был скромен и уравновешен. Ей нравилось, как он ухаживал за Мари, что говорил, и по всему было видно, что мужчина влюблён всерьёз.

Но взбалмошная девица, вдоволь наигравшись, заставила мага при всех преклонить пред нею колено и признаться в любви. А после, когда он это сделал, рассмеялась ему в лицо, прилюдно унизив и растоптав его чувства. Машу покоробила низменность поступка, и впервые она пожалела, что не имеет связи с сестрой: ух, и высказала бы она ей! А ещё лучше – хорошенько отшлёпала бы!

Женщина ожидала, что оскорблённый гордый северянин вспылит, осыплет бранью негодяйку, но он лишь вымолвил лаконично:

– Спасибо за мечту.

И столько пронзительного было в этой фразе! Как он надеялся, что небезразличен ей! О том, что рисовал уже в уме совместный быт и жизнь… И как сильно ранила она своим поступком, выдрав ему сердце…

«Спасибо за мечту»… М-да уж… Спасибо…

Марии было неимоверно жаль его. Ей очень захотелось увидеть того, кто в юности своей по мудрости был на голову выше её, давным-давно убелённой сединами женщины.

Видимо, это желание было столь сильно, что Мироздание услышало его и явило справедливость: утром девица с подругами отправилась в парк на пикник и, переходя дорогу, попала под копыта понёсших лошадей.

* * *

В этот раз Маша пробуждалась столь болезненно, что невольно подумалось, что так, наверное, только рождаются. Но она, за годы заточения в теле близняшки, привыкла к беспомощному положению, что и помыслить не могла, что душа Мари могла покинуть тело, оставив её в полном одиночестве.

Глаза резануло от света, добавившего страдания. Маша попыталась проморгаться, но это совсем не помогло.