Спасительница мира

ПРОЛОГ

Пролог

Багровое солнце освещает черную, как смоль, землю. Алые лучи мелькают в бархатной листве: синей, зеленой, темно-коричневой. На работу выходят жители. Ежедневная рутина затягивает город, перемалывая в своих жерновых и старых, и молодых.

На окраине города стоит старый дом. Ступени, что ведут к двери, практически разрушились от времени. Истоптанные десятками ног, они повидали на своем веку немало и изрядно устали.

Хлопает входная дверь. Это хозяйка дома, старуха Эдель, выходит во двор, чтобы задать корму птице. Серые гаги лениво поднимают головы. В такой ранний час даже птицам хочется еще поспать. Но только не старухе.

Она ждала этого дня, как святыни. Для чего-то боги дали ей знания о будущем и она жила в ожидании этого мгновения. И наконец-то дождалась.

Она немного сожалела, что пророчество начало исполняться тогда, когда ее возраст перевалил за вторую сотню. Но, возможно, оно и к лучшему. Мудрость, впитанная с годами, поможет ей взрастить особенное дитя.

Эдель знала, куда ей нужно идти и кого искать, но это знание нельзя описать словами. Оно сродни интуиции и, ведомая чувствами, а не разумом, она спешно собиралась в путь. По ощущениям, дитя должно находиться недалеко, но кто знает? Может, она ошибается?

В выходной день на площади города собираются торговцы. Раскладывают свой товар на сколоченных из подручных материалов столах. Эдель идет вдоль рядов, буквально принюхиваясь к воздуху.

- Где же ты? Где ты? – бормочет себе под нос.

- Купите хлеб, матушка, свежайший! – обращается к ней молодая торговка, протягивая сдобу.

Эдель отмахивается, даже не удостоив женщину взглядом.

- Старая ведьма! – доносится вслед от обиженной торговки.

Но Эдель продолжает свой путь, с настойчивостью охотничьей гончей.

Торговые ряды заканчиваются и она останавливается в растерянности.

- Я что-то упустила!

Эдель вертит головой, пытаясь уловить направление.

Из таверны напротив вываливается пьяная компания. Это приезжие артисты отмечали вчерашнее успешное выступление, и кутили всю ночь напролет.

Беременная карлица сразу привлекает внимание Эдель. Она чуть отстает от своих дружков и идет медленно, придерживая руками огромный живот.

- Действительно… не знаешь, где обретешь, - вздыхает Эдель и уверенным шагом подходит к артистам.

Молодые мужчины и женщины едва стоят на ногах. Одеты они вызывающе пестро, но бедно. Там и тут одежка зияет прорехами и худыми заплатками. Карлица старается идти быстрее, но с каждым шагом боль в пояснице усиливается, и это здорово затрудняет путь.

Она испуганно дергается, когда к ней обращается Эдель.

- Ждешь дитятко, милая? – ласково спрашивает.

- Тебе какое дело, старуха? Проваливай, я не подаю нищим. Самим есть нечего. Кристоф! – окликает она далеко ушедшего друга и коллегу.

Молодой чернявый парень оборачивается на ее голос и тут же кривится:

- Я догоню вас, идите! – говорит своим друзьям и неторопливым шагом возвращается к карлице.

- Чего тебе? – спрашивает с раздражением. Он даже не пытается скрыть презрение к своей маленькой подруге.

- Кажется, ребенок просится наружу, - плаксивым тоном заявляет она и тянет к нему миниатюрную ладошку.

- Меньше пить надо было, вот и рожаешь раньше срока!

- Кристоф! Помоги, мне же больно!

- Это не моя проблема, Тесса! Я говорил, что нужно было избавиться от уродца раньше. Но ты сама решила оставить его. Вот и разбирайся теперь! Меня ждут.

Тот, кого назвали Кристоф, разворачивается, с намерением сбежать как можно быстрее.

- Но, Кристоф…., - Тесса очень старается не расплакаться. От алкоголя ее ведет в сторону, а друг двоится в глазах. А еще, раздражает любопытная старуха, что никак не желает убраться восвояси.

- Молодой человек, я могу решить проблему с ребенком, - Эдель достает кошель с монетами и слегка встряхивает. Удивительное дело, как легко звон золотых делает сговорчивым любого человека, не обремененного моралью.

Кристоф принимает стойку, как собака, учуявшая зверя. Еще никогда ему не давались деньги так просто!

- Чего тебе, женщина? – напустив важный вид, переспрашивает он.

- Я хочу купить твоего ребенка. Двадцать золотых тебя устроит? – Эдель еще раз показательно звякнула мешочком.

- Двадцать золотых за нерожденного заморыша? – Кристоф присвистнул. – Мать, ты не больна часом? Или твои золотые – фальшивка?

- Нет, все по совести. Золотые настоящие, можешь проверить. – Эдель кидает ему одну монетку. Кристоф принимается ее крутить, пробовать на зуб, ловить отблеск солнца.

- Действительно, золото. Забирай, кто бы там ни родился. Но ко мне – никаких претензий. Сама понимаешь, кто может родиться от такой, - он с брезгливостью тыкает пальцем в Тессу.

- Кристоф! – карлица все же роняет слезы.