Спектр чувств

Спектр чувств

Часть 1

Эрик кутал худенькое тельце в мешковатый плащ и тихо ругался, пытаясь согреть замерзшую девушку.

Катя полулежала на диване и, подтянув коленки к груди, дышала через рот на онемевшие от холода пальцы. Ей было совершенно наплевать, что по ее комнате ходит нелюбимый мужчина, не раз склонявший ее к постельным утехам, ровно, что на полу валяются разбросанные в порыве гнева вещи, что изысканная кошка Муся трется о девушку пушистой мордашкой. Сейчас Катю волновало куда больше ее собственное тело, которое нехотя, но потихоньку начинало слушать хозяйку.
Эрик метался по двушке-квартиры, наверняка морщась от ужасного интерьера и безвкусной обстановки. Оборотни, что с них взять? Они привыкли жить не так, в их домах всегда чистота и порядок, а воздух пахнет уютом и семейным теплом. А Эрик, к несчастью, обрел свою глупышку-пару в лице просвещенного на эту тему человека. Катя вообще имела самую малую каплю оборотнической крови, но в стае никогда не жила и даже не стремилась к этому. Некоторые могут принимать ее, как оборотня-одиночку, но на деле Катя — обычный человек, пусть и с четвероногими предками.

— Дура, — шипел Эрик. — Какая же ты дура!
Он застыл в дверях с дымящейся кружкой. Катя почувствовала, как во рту образуется слюна: девушка не ела, наверное, дня два, а тут аппетитный запах чая с корицей.

Эрик просунул руку паре под поясницу, приподнял уставшее тельце так, чтобы Катя могла упереться головой на плечо оборотня, и, схватив девушку за волосы, наклонил ее голову.
— Пей, — грубо приказал он.

А Катя упрямничала. Она из последних отрицательно замотала головой и прикрыла глаза, готовясь к боли.
Эрик ее никогда не бил. Но порывался. Хотел очень, когда пара ему не повиновалась. Все же знают, что чем дальше и дольше половинки находятся друг от друга, то тем больше они сатанеют, становятся злыми, агрессивными и невероятно возбужденными.

— Ты понимаешь, что я просто свяжу тебя и заставлю это выпить, да? — зло выговорил Эрик и, встряхнув Катю, снова поднес кружку к ее рту.
Девушка послушно приоткрыла губы. Горячая жидкость неприятно обожгла язык и стенки ротовой полости. Катя даже не почувствовала вкуса, просто сделала два глотка и поморщилась от боли.

— Горячий? — слегка удивленно спросил парень. — Черт, а раньше сказать никак?
Катя простонала что-то, и ее заботливо опустили на подушки, прикрыв старым жестким одеялом.
В следующий раз девушка пришла в себя, когда солнце уже ушло далеко за горизонт.

В комнате было тепло, но Кате казалось, что ее пытаются сварить в собственном соку. Обмотанная коконом пледов и одеял, она тщетно пыталась выбраться, пыхтя и бурча себе под нос.
На ее возню пришел Эрик, кинул хмурый взгляд на свою пару и грубо предложил что-то перекусить. Катя согласно кивнула, чувствуя, как от голода у нее тянет живот.

— Это было глупо, — сказал Эрик, когда девушка покончила с едой. — Ты могла меня позвать, — осторожно пробормотал он, — и тогда бы с тобой ничего не случилось.
Катя шмыгнула носом и натянула на себя его плащ. Гордость не позволяла ей сделать этого.
— Ты могла загнить в подвале от холода и голода, — вкрадчиво продолжил Эрик, — и тебя бы никто не спас.

Катя поморщилась. Писк крыс, освещенные полутусклым светом пошарпанные стены и размеренные звуки протекающих баннеров она запомнит навсегда.
— Знаешь, как я тебя нашел? — спросил Эрик, гипнотизируя девушку злым взглядом. — Меня привёл второй волк, которому ты, кстати, очень не нравишься. Но он звал, звал так отчаянно, что я не мог не пойти.

У оборотней было четыре сущности: человечья, полузвериная и две звериные. Самые последние как Инь и Янь — они контролируют друг друга, когда это не может сделать создание человека.

— Я забираю тебя с собой, — огорошил Эрик Катю.

— Но Эмма…

Эмма — еще одна оборотница из стаи, в которой живет Эрик. Она его постоянная любовница, которую всячески поддерживает второй волк парня.
— Она месяц назад нашла свою пару, — категорично отрезал он.
То-то понятно, почему Эрик так часто срывается. И навещать свою пару стал гораздно чаще обычного.
— У меня… институт, — сказала Катя, едва сдерживая слезы. — И Муська. И бабушка больная.

Эрик резко вскочил и замахнулся на Катю. Она вскрикнула, прикрыла лицо руками и тихо всхлипнула, ожидая боли.
Прошла секунда, две, три… Ничего не происходило. Катя осторожно приоткрыла один глаз и утонула в черном взгляде своей пары.

— У меня квартира в центре, — начал он успокаиваясь. — Тебе вроде бы оттуда ездить на пары быстрее. Кота, — Эрик сморщился, — можешь взять с собой. А про бабушку врать не надо — я знаю, что она еще месяц назад уехала заграницу.
 

***

Месяц спустя

Катя задыхалась под горячим телом, раз за разом наполнявшим ее в безумном танце головоркружительной страсти. Девушка не чувствовала ни удовольствия, ни, как бывало раньше, боли.

Эрик двигался в ней аккуратно, стараясь не вредить и не сминать и без того израненную грубыми поцелуями кожу. Катя вскрикивала, когда ее пара члучайно проводил клыками по шее, щеке или грудям. Иногда на бледной коже выступали алые капельки крови, которые Эрик тут же слизывал, замедляя свои толчки.
Секс почти каждый день.

Катя не жила, а существовала. Бред это всё! Про пары! Про счастливые половинки!
Девушку ничуть не неволили, но тщательно следили за ней. Она даже пила таблетки от сердца под бдительным присмотром Эрика!
Катя и так не была веселой. Друзей нет, погулять с кем — тоже. А тут наглый оборотень вырывает тебя из привычной жизни, отвозит в чужую квартиру и каждый день заявляет на тебя свои права.

Выводила Катю излишняя внимательность. Ее пара точь-в-точь в указанное время звонил и говорил, чтобы она выпивала таблетки.
Еще бесилась девушка из-за того, что у Эрика были друзья и приятели.
Они приходили к нему вечерами, и девушка запиралась в спальне, тихо плача в подушке от осознания собственной беспомощности и одиночества. Кому она такая нужна? Эрику — только тело, бабушка на нее давно забила, а больше у Кати-то и никого нет. Только Муська вот, толстый добрый котяра.

Катя всегда долго не могла заснуть, когда к ним, точнее, больше к Эрику приходили гости. В такие часы Эрик не особо навещал свою пару, переключая свое внимание на полноценных оборотней. Катя совсем не ревновала, нет, ей просто было одиноко и обидно до слёз.

Дом — учеба — больница — дом.
С кем гулять, раз даже Эрик постоянно занят до вечера?