Спин-офф "Пробуждение Сокола"

Часть 1

Сегодня пасмурно, и впервые за несколько изнурительных жарких дней пошёл дождь. Я вышел на балкон и закурил. Вместе с сигаретным дымом меня окутало воспоминаниями.

Я – человек, привыкший брать от жизни все и не знающий ни в чем отказа. Номинально я совладелец крупного строительного холдинга, а фактически, просто наследник крупного бизнесмена - Соколовского Валентина Александровича. Мой отец всегда был трудягой, а потом и трудоголиком. Уже в двенадцать лет он подрабатывал, помогая отцу – моему деду, в столярной мастерской, потом учился и с отличием окончил архитектурный, получив диплом, пошел в армию; " Каждый мужчина обязан уметь защитить не только себя, семью, но и родину", – любил повторять отец. Вернувшись, он встретил мою маму, женился, потом родился я.

Из–за патологической занятости отца в моих детских воспоминаниях было катастрофически мало. Все что я помню в то время, так это слова мамы; "Твой отец очень занятой человек и старается для твоего будущего, сынок".

А мне хотелось, чтобы он был рядом сейчас, ходил на собрание в школу, помогал мастерить модель корабля, да просто хотя бы иногда потрепал меня по волосам, но все это делала мама. Да, финансово мы ни в чем не нуждались, у меня были самые дорогие, уникальные вещи и игрушки, да одноклассники и дети во дворе мне завидовали. Тогда я гордился тем, что могу так "влиять" на людей, могу "выбрать", кто сегодня мой друг, а кто будет другом завтра. Я был негласным лидером во дворе и школе. Но наступал вечер, "лидер" садился у окна и ждал папу. И так хотелось рассказать, как разбил коленку и совсем не плакал, когда мама мазала рану зеленкой, был мужчиной. И что читаю лучше всех в классе и по физкультуре у меня пятерка. Но не дожидался и засыпал. Вскоре я совсем перестал ждать отца и пытаться ему что-то рассказать, он стал номинальной фигурой для меня, хотя в то время таких слов я ещё не знал, но смысла это не меняло.

Но один момент, связанный с отцом, я запомнил на всю жизнь.

Мне было семь. Однажды отец раньше обычного пришел с работы и не один. Он держал на руках ребенка, мальчика лет пяти. Мальчишка обнимал отца за шею и тихо плакал.

Сейчас я смутно помню, что произошло, помню только, как мама с папой долго разговаривали в кабинете, а мне поручили присмотреть за пацаном. Он зашёл в мою комнату, забился в угол и, обнимая плюшевого дракона, продолжал плакать. Потом зашла мама, и взяв на руки плаксу, не произнеся ни слова, вышла. Когда в комнате появился отец, он потрепал меня по волосам, впервые в жизни, и заговорил как-то тихо, серьезно, тщательно подбирая слова.

– Сынок, у меня к тебе серьезный разговор, – начал он, – у Марка сегодня погибли родители, а больше у него никого нет. Я собираюсь усыновить мальчика и прошу твоей поддержки.

Я смотрел на него, не понимая, что от меня то он хочет. Я не очень представлял, что такое усыновление. Да и не осознавал, в полной мере, что такое смерть.

– Алекс, я хочу, чтобы ты стал хорошим братом для Марка и опорой для мамы.

– А ты папа? – я старался смотреть ему в глаза, как он меня учил, но он отвел взгляд, снова потрепав меня по волосам, вышел из комнаты.

Я помню, что той ночью долго не мог уснуть, Марк плакал, а мама пыталась его успокоить, тогда я решил, что стану хорошим старшим братом, хотя бы ради мамы. А ещё я надеялся, что после появления Марка, отец чаще станет бывать дома. Я ошибался, все заботы и хлопоты на себя взяла мама, а я старался, как мог, ей помогать. Отец принимал только финансовое участие в нашей жизни. А когда мне исполнилось пятнадцать, родители развелись и я узнал, что у отца была вторая семья.

Марк действительно был моим братом и когда его мать погибла в автокатастрофе, отцу пришлось забрать его к нам, чтобы не портить репутацию успешного бизнесмена и семьянина, каким он всегда был для окружающих. После развода Марк не захотел жить с отцом, остался с нами. Вскоре понятие "отец' стало для нас с братом только материальным. Соколовский старший конечно пытался влиять на наследников и даже проявил "отцовскую любовь", сделав нас с Марком партнёрами по бизнесу. Но не меня, не Марка бизнес отца не интересовал, а уж видеть каждый день "любимого" папочку и вовсе никто из нас не горел желанием.

Вскоре даже в "материальном" отце мы перестали нуждаться. Открыли свою автомастерскую и я увлекся стритрейсингом. Марк тянулся за мной, работая в мастерской, мог с закрытыми глазами собрать и разобрать любой спорткар. Но моих увлечений гонками он не разделял.

А это скорость и свобода, рев мотора, который проникает прямо в сердце, разгоняя адреналин по венам! На трассе ты чувствуешь себя богом, но в то же время понимаешь, что по ее артериям тоже течет адреналин и в отличие от твоего внутреннего, он тебе не подвластен. Однажды я с ним не справился.