Станция. Ночная остановка

Станция. Ночная остановка

Помню, мы ехали как-то с родителями в поезде, заняв три полки в купе, а на четвёртой - верхней - расположился молодой парень, судя по всему студент. Мои родители быстро нашли с ним общий язык, наверное, потому, что еще недавно сами были такими же студентами и воспоминания о молодости не превратились для них чем-то далёким и похожим на мифы.

Уже давно стемнело, и за окном ровным счётом было не на что смотреть, но я как и любой ребёнок в поезде не мог уснуть и смотрел в пролетающие за окном огни деревень, полустанков и смотрел как мимо пролетают яркие гирлянды встречных пассажирских поездов. Товарники если встречались, то не могли похвастать таким же захватывающим зрелищем. Иногда в проносящихся мимо вагонах можно было разглядеть людей, которые так же как и мы ехали куда-то по своим делам. В общем спать совсем-совсем не хотелось. В конце концов, когда ещё получится вот так вот нарушать режим дня.

Ездили мы этим маршрутом почти каждый год, поэтому я очень удивился, когда за называниями знакомых станций, которые детский ум помнил почти наизусть, в какой-то момент перестали следовать привычные надписи на зданиях вокзалов станций. и тут стало происходить что-то, с чем я раньше никогда не сталкивался.

По радио объявили, что в связи ремонтом основных путей, поезд пойдёт в обход по другой ветке и сделает остановку на какой-то неизвестной мне до сегодняшнего момента станции для техобслуживания. Представьте восторг мальчишки, который вдруг оказался участником хоть и не большого, но всё-таки приключения. Ты с родителями всегда ездил только одним маршрутом, а тут вдруг ты увидишь что-то новое, и я с ещё большим любопытством стал пялиться в окно, лёжа на верхней полке.

Но меня ждало жуткое разочарование: следующим объявлением пассажирам было настоятельно рекомендовано закрыть окна не только сами по себе, но и опустить плотную дерматиновую шторку. Это было что-то новенькое, и вслед за разочарованием детский ум захватило жгучее любопытство. Это что же там такое за окном, что его почти приказано закрыть. Да ещё и запереться изнутри в купе. А я как назло подумал, а что делать, если захочется в туалет, и стал невольно прислушиваться к организму.

По вагону прошла миловидная проводница (а я хоть и был мелким пакостником, но уже понимал разницу между красивыми и не очень женщинами), улыбаясь заглядывая в каждое купе и вежливо предупреждая о необходимости закрыть окна и двери в купе изнутри на замок до особого указания.

Что было странным? Я увидел, что у нее на плече висит пока ещё не надетый противогаз, а сама она была облачена в бронежилет с символикой железной дороги. Я достал из кармана пластикового солдатика и повертел его в руке, на нём тоже был броник.

Перед тем как родители закрыли купе, я успел заметить, как по коридору прошли вооружённые люди в железнодорожной форме, на них также были в бронежилеты, противогазы и каски. Вот уж приключение так приключение!

Я не мог усидеть внизу между родителями, и они не без сомнения отправили меня на мою верхнюю полку. На противоположной уже расположился студент и спокойно читал книгу. А вот мои родители явно нервничали. Не то, что бы прямо так сильно, а примерно так, как нервничают перед посещением стоматолога, сидя в коридоре и ожидая когда тебя вызовут.

Понятно, что я не могу удержаться и, убедившись, что родители за мной не наблюдают, а студент, отвернувшись, читает книгу, я тихонько, так чтобы не заметили родители чуть-чуть отодвинул край шторки так, чтобы смотреть буквально одним глазом, и чтобы родители не заметили.

За окном я увидел большой завод или фабрику, стоящую на приличном расстоянии от путей, благодаря чему можно было увидеть огромные строения, усыпанные огнями фонарей. На высоких и широких трубах, из которых валил дым или пар, и ещё каких-то высоченных сооружениях мерцали красные сигнальные огоньки. Как до этого мне рассказывал отец, когда я заметил их на телебашне, они предназначались для авиации, вертолётов и самолётов, чтобы они в них не врезались, если будут лететь очень низко.

Дым, пар, огни прожекторов и фонарей. Казалось, что я слышу звуки завода. Тяжёлые металлические фабричные звуки. По-моему, они действительно доносились до поезда и пробивались через стекло окна. Так мы стояли почти полчаса.

Вдруг, я услышал шум сверху, было похоже, будто кто-то ходит по крыше вагона. Неужели те самые вооружённые автоматами люди, которых я видел перед самым закрытием купе? Не исключено.

А потом... потом я увидел силуэты, появившиеся словно из ниоткуда и которые приближались к поезду сквозь вырывающийся из коллекторов пар и спустившийся на станцию туман. Они шли как в замедленном кино, просто шагали, иногда покачиваясь. Некоторые поднимали руки как бы прося о помощи людей, сидящих в вагонах поезда.

По крыше опять, гулко топая, пробежали. И вдруг раздался голос из громкоговорителя, призывающий не приближаться к поезду. К кому он обращался, к этим странным силуэтам? Но они, судя по всему не слышали, или просто не обращали внимания на раздававшиеся предупреждения.

И тут в окно что-то ударило, а у меня даже не было сил вскрикнуть от страха. Это была рука. Просто человеческая рука, или не просто человеческая. Она была какой-то неправильной что ли. А потом я увидел и лицо. Всего секунду, но я страх будто сковал меня. Потом раздались ещё удары, били по вагону снаружи, потом ещё и еще, пока это не стало похоже на удары крупного града по крыше автомобиля.

Мегафон замолчал и раздались первые выстрелы, которые через несколько секунд обрушились на силуэты подобно лавине. Рука за окном дёрнулась и исчезла внизу. Я видел как многие силуэты падали, будучи за мгновение до этого нанизанными на светящуюся нить трассера. Пули косили силуэты как газонокосилка траву, а они всё шли и шли. Падали, но шли.

Когда взрослые заметили, что я наблюдаю за происходящим за окном, было поздно, я уже всё увидел. Сколько прошло времени с того момента, как начали стрелять, я не знаю, мне оно показалось вечностью, но в какой-то миг стрельба прекратилась, и поезд тронулся с места. И хотя ещё то и дело раздавались отдельные выстрелы, это уже ни в какую нельзя было сравнить с тем, что было только что. А потом поезд быстро набрал скорость и я ощутил привычный перестук колёс по шпалам.