Старые снимки, или Порталы Бедотворца

Старые снимки, или Порталы Бедотворца

Никто так и не понял, откуда он взялся и как попал на эту работу. Не то был чьим-то знакомым, не то родственником, не то просто отдел кадров взял уже кого попало, чтобы поскорее закрыть вакансию.

Никто не признавался в знакомстве с ним, и потому Польдыч, и без того выглядевший довольно таинственно, оброс всяческими слухами и домыслами от правдоподобных до совершенно нелепых.

На вид ему было прилично за сорок, он всегда носил удлинённое чёрное пальто и зонт-трость в любую погоду. Впрочем, последнее для питерского жителя было  не удивительным. Как и то, что обут Польдыч был неизменно в кроссовки "динамки". Они мало того, что совершенно не сочитались с обликом мужчины, так ещё и выглядели сами по себе как привет из восьмидесятых. Дизайн почти не поменялся с тех пор, так что Польдыч, износив очередную пару, всегда мог отправиться в знакомый магазинсик и приобрести новые, и никто бы не заметил подмены.

Он умудрялся быть таинственным, но никогда не гнушался общением с коллегами, словно и приходил на работу ради этих моментов. После общения с ним люди становились светлее, но тоже приобретали налёт тайны, о которой никому не рассказывали, сколько их потом ни расспрашивали.

- Вот я, например,сегодня поутрувсе свои фотографии чёрно-белые отсканировал и выбросил, - с гордостью заявил Польдычу сидящий за соседним столом Афанасий, ожидая, видимо, что его поступок будет оценён. Но оценён он не был.

- Ну и зря.

Польдыч никогда не юлил.

- Почему это зря?! - возмутился Афанасий, никак не ожидающий такого категоричного и простого ответа. - Вон сколько места они занимали! А потом, вот когда я помру, что будет? Вернее, было бы? – спросил и сам же ответил: - Мой сын бы выбросил бы их и всё! И пропало бы! Или не выбросил бы и хранил, всё думая, что надо бы выбросить или отсканировать предварительно, но руки не доходят. А так я за него всю работу сделал.Я отсканировал, по папкам разложил, а карточки – по помойку отнёс.

- А он вас об этом просил? –поинтересовался Польдыч. - С чего вы взяли, что они ему не нужны? Может, он потом с интересом рассматривал бы их, перебирал... Старые снимки - это особая магия, никакая картинка на экране с ними не сравнится.

Оставалось неясно, откуда такая уверенность. Создавалось впечатление, что Польдыч не понаслышке знал, о чём говорит. Может, однажды тоже хотел выбросить старые фотокарточки, которые хранились не только в ветхих громоздких альбомах с пожелтевшими толстыми страницами, но и просто в чёрных бумажных конвертах, в которых, видимо, раньше продавали фотобумагу или возвращали снимки из фотоателье? Хотел, но не стал? Передумал? Почувствовал эту свою магию?

Афанасий, может, тоже не собрался бы и магию почувствовал бы, но ремонт диктовал свои правила. Снимков в доме Афанасия оказалось так ужасно много, что в новый шкаф они просто не помещались. Да и зачем?

- Зря ты, Афанасий Семёнович, их выбросили. – Неожиданно перешёл на «ты» вечно интеллигентный вежливый Польдыч. Перешёл, и сразу показался не таким уж и молодым, а каким-то равным пожилому Афанасию. -  Надо было лучше мне отдать. Или сжечь.

Афанасий от столь  диаметрально противоположных рекомендаций даже растерялся. Либо отдать, либо сжечь? Причём по тону Польдыча чувствовалось, что оба варианта равно хороши.

Про сжигание фотографий Афанасий что-то когда-то краем уха слышал, так что это не воспринялось, как нечто невообразимо странное. Чего нельзя было сказать про предложение отдать.

- А тебе-то они на что? - поразился он так искренне, что Польдыч улыбнулся с какой-то едва уловимой ностальгией. Словно вспоминал и свою реакцию на подобный совет.

Польдыч не ответил на вопрос, зато рассказал кое-что, показавшееся на первый взгляд безумным.

***

Он был тогда ещё мальчишкой, которому доверили выбросить фотографии, оставленные прежними хозяевами квартиры, в которую они только переехали.

В старом доме в центре города отродясь не водилось мусоропровода, и потому Николай Леопольдович, тогда ещё просто Колька, отправился искать мусорку, заблудился и не пойми как оказался совершенно в незнакомом дворе. Там он и намеревался вытрясти из авоськи снимки в бак, а затем отправиться искать дорогу домой.

-  А чего ж не сжёг? – поинтересовался невесть откуда появившийся старик.

Не напугал, но удивил. Как из-под земли вырос. И древний такой, будто ему лет сто как минимум.

Старик мальчика удивил, а вот вопрос – нет.

- Выбросить сказали, - безразлично пожал плечами мальчишка.

- А отдай мне? Я их собираю.

Колька прищурился. Зачем кому-то нужны старые снимки незнакомых ему людей? Ведь никому они не сдались! Вон, даже его папа, любитель фотографии, и тот отобрал для коллекции лишь несколько пейзажных снимков, а остальные попросил выбросить.

И поскольку фотографии из авоськивсё равно  следовалокуда-то деть, мальчишка, минуту поколебавшись, выудил пачку фотографий и протянул старику.

Тот взял. Благодарно кивнул.

- А вы зачем собираете? –всё же полюбопытствовал Колька.

- Отношу знакомому Бедотворцу, - ответил старик и тепло улыбнулся: - Да не переживай! Эти фотографии будут в надёжных руках... в смысле, в лапах...

Лапы бывают загребущие, такое Колька слышал, а вот надёжные - весьма сомнительно.

Но старик показался ему добрым сказочником, и потому Колька спросил снова:

- А Бедотворцы – это кто?

- Это славные ребята, - усмехнулся старик, пряча фотографии в большой вместительный карман тонкого пальто. – Бедотворцем может стать кто угодно, у кого доброе сердце и кто склонен к приключениям.

- И даже я? – наивно поинтересовался Колька.

- Как знать… - внимательно и цепко посмотрел на него старик.

***

Афанасий выслушал легко. Потому что Польдыч был умелым рассказчиком, и в его исполнении любая чушь легко слушалась, хоть собеседник не верил ни единому слову.

Даже подкатился на компьютерном кресле чуть ближе к Польдычу и принюхался. Да не, вроде не пьяный. И глаза не как у наркомана. Да и голос серьёзный такой, что аж поверить хочется.