Сто миллионов

Сто миллионов

100 МИЛЛИОНОВ.

-Представьте, что ваш дом горит, и вы сможете

Вынести оттуда только одну вещь.

- Я возьму с собой огонь.

Жан Кокто

Только вчера подумала, что давно не играла в лотерею, лет двадцать, и как, спрашивается Богу дать мне удачу? Игорь по телефону сказал сегодня:

- Я хочу сделать для тебя фокус. Какое твоё любимое число?

- Три.

- А ещё?

- Четырнадцать, семь...

- Три- мало, четырнадцать – много… пусть семь! В конце октября купи семь билетов русского лото. В начале ноября будет розыгрыш. И заполни их, полностью отключив ум, лучше по синьке. Напейся. Сделай это! – И, как бы между прочим, спросил, есть ли у меня за гран паспорт.

Я стала рассказывать, как люблю его: «Ты - моё солнышко, освещаешь и греешь весь мой мир…»

- Ты не видишь меня, - сказал он с сожалением и невообразимой грустью.

Ещё он говорил о боли: «Боль – это когда ты ничего не контролируешь, и всё делают без тебя. Я никому стараюсь не причинять её, а если и причиняю, то эта боль прекрасна!

Он говорил ещё, что не сможет, как обещал, приехать сейчас, что только через неделю…

Давно уже закончен наш разговор, а я всё плачу в подушку.

- Мой Ангел-хранитель, поговори со мной! – Взмолилась я. Давно, после смерти родителей я увлекалась спиритизмом. Увлечение прошло, а способность общаться с иными сущностями осталась. Со своим хранителем я дружила давно, хоть и общалась напрямую с ним редко. Никому не рассказывала о своих способностях, в душе зная, что ими владеет каждый. Сейчас мне так нужна была любовь и участие хоть кого-нибудь, но кого-нибудь очень близкого.

- Никто ведь меня не заставлял, я сама. – Жаловалась я хранителю. – И я сдюжу. И мне вовсе не надо, чтобы Игорь был мне верным, вовсе не надо! Хоть и было бы приятно чертовски! Просто, не хочу я, не смогу быть уже ни с кем, кроме него. Три месяца ждала! Он – мужчина, ему, может, и проще это…

- Хитрюга! Как тонко подвела. Даже ревела натурально. – Рассмеялся хранитель. Я невольно улыбнулась его смеху, так он был заразителен. – Я рад, крошечка, что ты улыбаешься. Ну-ну, маленькая, утри слёзки, улыбнулась – умница! Конечно, Игорь – мужчина. Конечно, он и не думал, воздерживаться, как ты. Но. Ты – женщина. И сама решила быть сильней. А Игорь – блеф. Причём, сплошной. Нет, он не обманывает тебя, особенно в делах земных. Он играет в обман. Но самое жуткое то, что этот странный обман оборачивается реальностью. Ему жутко. Он жаждет подтверждения реальности происходящего. А что может быть реальней любви? Штуке о нереальности которой ходят легенды. Твоей любви. Катя, сыграй эту партию.

Да, он говорил, что не играет. Он даже не предполагал делать усилие на твой счёт. Ты же готовишься к битве. Ты чуешь, что она не минуема.

- Помоги мне, дорогой! Поставь душу на место! А есть ли она у меня – Душа? Так тяжело на сердце. Реальность открыла свою жестокую и неприглядную рожу, и как это всегда чертовски, (а может, божественно?) неудобно. Наверное, поэтому люди так легко и с большой готовностью поддаются иллюзиям и обману.

Но я просила об этом испытании. Раскинула на любимого карты. Опять эта бубновая девица! А, впрочем, похоже она никуда и не исчезала. Когда я задала вопрос: «Почему? Почему Игорь не хочет, чтобы я приехала к нему в Кисловодск? Что мешает? Что???» Из колоды выпала бубновая дама. Вот на этом месте мне и сорвало крышу. А телефон - просто пытка, видеть его не умею! Позвонить Игорю я смогу только если успокоюсь, причём, до безразличия. Как!!!

Я вскочила с постели и стала ходить по комнате сначала кругами, потом по диагонали… Пока не закружилась голова. Рывком раскрыла дверь на балкон – пусть войдёт в комнату ночь. Свежий воздух прохладной волной ударил в лицо, вспомнилось море.

Вечером, перед отъездом из Сочи, мы сидели с Игорем на высоком камне у моря и разговаривали:

- Я дам тебе время подумать. Ровно год. Через год мы встретимся на этом же месте. – Говорил Игорь, и слова его растворялись в полыхающем закате солнца. Я сидела лицом к нему и к солнцу. Фигура Игоря виделась цельным силуэтом против света. Он был обыкновенный внешне и нереально сказочный внутри. Я была очарована мелодией его души. Её звучание было ни на что не похоже, и отдалённо напоминало моё собственное.

- Мне не надо думать, - отвечала я. – Я готова.

- Готова начать жить по - другому? Ярко, необычно, опасно?

- Да.

Хранитель молчал. Я знала, что ему запрещено давать конкретную информацию. Знала, что практической пользы от его слов нет. Уж это он строго контролировал. Но общение с ним всегда давало мощную духовную помощь. Успокоившись, и уловив настроение хранителя, обратилась к нему:

- Ты разочаровался во мне? Я вела себя отвратительно. Прости.

- Твой темперамент меня добил. – Отозвался он недовольно. – И каким образом тебе не сорвало крышу ещё раньше? Каким образом ты устояла, крошечка, с таким темпераментом? Я думал меня смоет потоком твоих слёз и ругательств.

- Я дико ревнивая. Дремучая, просто, как животное. Но.