Страна детей

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

П р е д и с л о в и е

Работая корреспондентом Агентства Печати Новости в течение 30 лет и владея 9-ю языками, я чаще всего ездил в Японию. Япония всегда для России была «проблемной» страной из-за требований «вернуть» так называемые «северные территории», которые благодаря политике, проводимой правительством, для многих японцев стали навязчивой идеей. Меня всегда удивляло, что такие приветливые и гостеприимные люди, когда речь заходила о территориальном вопросе, становились раздражительными и агрессивными, как будто в их души вселялся сам чёрт. Когда я жил там, то слышал, как претензии открыто предъявлялись не только России, Корее и Китаю, но в завуалированной форме также Соединённым Штатам, «захватившим их» Микронезию. Думаю, что в этом частично повинен так называемый «Ямато-тамасии» (японский дух), над которым в своё время издевался великий писатель-философ Нацумэ Сосеки. Дело в том, что традиционно один раз в год японские семьи изгоняют из своих домов чёрта. Вот если бы они это делали круглый год, то тогда их дух Ямато подобрел бы, стал менее агрессивным и не доставлял бы проблем соседям.

Недавно, в связи с обострением китайско-японских отношений, один видный китайский политик, заметил: «… возмущает то, что проигравшая в войне страна пытается навязать стране-победительнице какие-то свои основания и предъявляет необоснованные территориальные претензии, забывая о том, что в Азии именно она развязала со всеми войну. За всё нужно платить, и за свою прошлую агрессию тоже».

В Японии я имею очень много друзей, и я люблю эту страну. Некоторое время я сам был председателем местного отделения общества «Россия-Япония». Как-то, живя в Японии, я написал этот роман, и надеюсь, что, в конце концов, в этом замечательном народе будет преобладать здравый смысл. И они смогут изгнать из своих душ этого чёрта, (о нём я упоминаю в романе), и вновь станут теми открытыми и добросердечными людьми, похожими на детей, которые мне всегда нравились. 

Автор

1 апреля 2013 года. 




СТАНА ДЕТЕЙ


Роман

«И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый дьяволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним.
Итак, веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошел дьявол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени.

Евангелие. Откровение Иоанна Богослова. Глава 12, стихи 9, 12


«Страну детей ваших должны вы любить: эта любовь да будет вашей новой знатью,— страну, еще не открытую, лежащую в самых далеких морях!
И пусть ищут и ищут ее ваши паруса!»

Фридрих Ницше. «Так говорил Заратустра»


ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Мой брат рос большим фантазером и фанатиком. Еще в детстве он придумывал разные небылицы и умел так складно их рассказывать, что все мы диву давались, как это в его маленькой головке рождались такие невероятные выдумки. Но вместе с этим нас часто поражало, до какой степени сказанное им приобретало порой черты правдоподобия. А позднее я сам убедился, что его фантазии могли даже воплощаться в жизнь, реализуясь в немыслимые формы действительности.

Он мечтал стать писателем и даже втайне пописывал разные приключенческие истории, однако, когда мы переехали в Иркутск, он почему-то поступил в институт иностранных языков на факультет немецкой филологии. К тому времени я уже окончил факультет журналистики университета и работал в одном очень престижном информационном агентстве, публикуя свои статьи не только в советских газетах и журналах, но также и за рубежом.

Мой брат был подвержен одной страсти, иначе я это не могу назвать, страсти к Японии, которая пронизала все его существо. Он знал на память все известные буддийские и синтоистские храмы, парки и замки древней Японии. Эта страсть заражала не только его друзей и знакомых. Поддавшись общему безумию, я тоже некоторое время посещал собрания энтузиастов японского молодежного клуба «Кэнрокуэн», который он создал.

Я назвал это общим безумием, потому что в то смутное время, когда любое проявление свободомыслия обязательно влекло за собой наказание, многие мыслители и просто интеллигенты, пытаясь уйти от действительности или хоть на короткое время вырваться из рамок той системы, в которой все мы вынуждены были жить в состоянии конформизма или пассивного несогласия, старались любыми увлечениями подавить в себе отчаяние и страх.

В моей памяти сохранились некоторые моменты тех знаменательных событий начала великого распада системы, той самой системы, именуемой американцами «империей зла», начавшей войну в Афганистане. Именно тогда мой брат и создал то странное Общество, замешанное, подобно тесту, на японской оккультной культуре. Я не принадлежал к членам того полу тайного Общества, но как журналист часто посещал их собрания и публиковал об их деятельности материалы в издаваемом тогда в Японии моим агентством журнале «Конничи-но сорэмпо» («Советский Союз сегодня»).

В отличие от брата мной всегда двигала воля к существованию, та самая, которую отрицал Ницше, ибо для интеллигентов того времени самым насущным был вопрос о выживании. Сейчас, по прошествии времени, я часто задаюсь вопросом: а существовал ли я тогда в том времени, и сам себе отвечаю, что если и существовал, то только благодаря моему брату, который оставил в моей памяти самые яркие воспоминания. И те его слабости и кажущееся безволие сейчас представляются мне силою и волей к жизни.

Но тогда я часто удивлялся неразумности его поступков, как будто мы жили с ним в разных мирах. Из-за своих странностей он нажил себе много врагов среди сильных мира сего. Компетентные органы ему даже закрыли выезд за рубеж. И в то время, как я побывал в Японии уже десяток раз, у него складывались представления об этой стране только по книгам, фотографиям и фильмам. Когда же ему, наконец, удалось вырваться туда, то произошло что-то странное, чему до сих пор я не нахожу объяснения. В первое время я получил от него несколько писем, но потом он перестал писать. Прошел целый год, от него не было ни весточки, если не считать двух странных звонков. А затем он неожиданно исчез, как будто сквозь землю провалился. Встревоженная полиция через японский МИД вышла на меня, как на единственного его родственника, и я, получив визу, отправился на поиски моего брата. Но прежде чем приступить к описаниям моих приключений в Японии, я хотел бы все же немного рассказать о брате и тех неприятностях, которые мне пришлось пережить дома.