Странник

Однажды я блуждал в старом лесу. Темные кроны деревьев плотно закрывали солнце. В воздухе пахло сыростью, а влага стояла такая, что одежда становилась мокрой, и липла к телу, как после дождя. В этих диких местах редко появлялись люди. Там не было ничего, что можно было бы использовать человеку. Кора дерева, отсыревшая, напоминала губку, облепленную мхом, она гнулась, словно тростник, и при малейшем нажатии рассыпалась в кучу щебня. Густой слой папоротника годился в пищу лишь мелким паразитам, живущим в норах глубоко под землёй, пористой, разжижающейся в текучую глину. По тропам, прореженных рысяками, я и бродил, распугивая стаи насекомых, они застывали тучами в воздухе, охотясь на свою невидимую добычу. Ах, эти рысяки, мелкие бесполезные твари. Редкий экземпляр облагороженных мест. Зато здесь их не гоняют ни ярые любители пострелять дичь, ни дикие животные, давно пометившие границы своей территории. Слабые и неказистые, питающиеся всякой дрянью, даже червями, они запуганы и выгнаны в мрачный край бывших болот. Только напоминание звонкого имени благородного животного, данное каким-то шутником, помечает присутствие этого вида в нашем расчерченном по контурам мире. Но лично мне рысяки сослужили хорошую службу, отметив места надёжные для прохода, ведь никогда не угадаешь, где ещё остался болотный колодец. Территория заброшенная, однако до сих пор не безопасная.

К сожалению, во время движения, я не увидел никого из этих тварей. В сумке было немного припасов, и мне хотелось поглядеть, с какой радостью они набросятся на еду, если я немного поделюсь остатками. Сохранность жизни стоит и большего. Мне хотелось пить. Старая фляга, какой пользуются в наше время только старики коллекционеры, в пустую болталась на поясе. Наверное ещё вчера были исчерпаны жалкие крохи. Я высунул язык глотая водяные испарения. Я срывал мокрые, блестящие листья, я пытался выжить свою одежду, но получал капли, на коих держался на ногах все это время. Впрочем, я проходил и пустыню, давно это было. Я выжил, выживу и здесь. Раздражающий нервы пустяк не сломит человека, знающего, что такое палящая жажда. И я шел, дальше чем кто-либо за последние двадцать лет, я раздумывал, как иногда бывает любопытна игра, закинувшая меня в места, откуда больше не возвращаются.