Странные Существа

Странные Существа

Йоркшир, 1840

В темном дремучем лесу, среди многовековых стволов и кривых сучьев раздавались звонкие детские голоса.
— Девчонки стрелять не умеют!
— Умеют! Моя мама каждый четверг привозит с охоты фазанов!

— Которых для неё убивает ваш конюх — я сам видел!
— Ты врун, Джордж Тейлор!
Пухленькая девчушка с волосами, похожими на пух одуванчика, бросилась на долговязого веснушчатого мальчишку. Она вцепилась в лацканы его нарядного сюртука и изо всех сил стала трясти.
— Врун, врун, врун!
Джордж был старше и выше, поэтому он с лёгкостью отцепил от себя девчонку и взобрался на небольшой холм между деревьями.
Блестящие сапоги мальчишки варварски примяли к земле целое семейство нежно-лиловых колокольчиков.
— Мужчины могут всё, Клара! — заявил Джордж, принимая самую гордую позу на которую был способен (рука в жилетке — от Наполеона, а щегольски выставленная вперед нога — от герцога Веллингтона).
— А вот и нет, — хихикнула Клара, встряхивая своими волосами- одуванчиками. — Мужчины не могут даже собственные носки заштопать. Девочка явно пародировала кого-то из взрослых: горничную или свою гувернантку.
Дети продолжали спорить, топча траву, убивая цветы и отламывая нижние ветки деревьев.
Кларе, наконец, удалось забраться к Джорджу на холм.
— Когда я вырасту, то буду лучшим стрелком королевства! — заявила девочка, топая ножкой по несчастным колокольчикам.
— А я... А я смогу шить красивее, чем королевские портные! — ответил Джордж.
Не успели дети сойти с холма, как земля под их ногами размякла, колокольчики задрожали, и по лесу разнёсся мелодичный звон.
Джордж схватил Клару за руку. Клара прижалась щёчкой к сюртуку Джорджа. Трава разошлась, и дети упали внутрь полого холма.

Джорджа Тейлора и Клару Райфл искали всю ночь. Собаки прочёсывали лес, а отцы, конюхи, дворецкие, лакеи и фермеры-арендаторы зычно выкрикивали имена детей.
Собаки нашли Джорджа и Клару на рассвете.

Дети мирно спали рядом с холмом, который был покрыт нежно-лиловыми колокольчиками.
Позже, потягивая в своей комнате слабый чай, Клара рассказала гувернантке о своём лесном сне.

В том сне девочке казалось, что они с Джорджем провели ночь внутри полого холма, и джентельмен с нежно-лиловой кожей учил Клару быть лучшим стрелком королевства, а Джорджа — шить красивее, чем королевские портные. Конечно, малютке никто не поверил. Да и с Джорджем она больше не говорила о полом холме и звоне колокольчиков.

Люди — странные существа.

Йоркшир, 1860

В Йоркшире стояла тихая волшебная ночь.
Тихая — потому что в Лондоне только-только грянул новый сезон, и вся йоркширская молодёжь уехала блистать на балах и обедах. А волшебная — потому что на севере других не бывало.
Джордж Тейлор, тридцатилетний холостой джентельмен, предпочитал оставаться в Йоркшире, вместе того, чтобы осчастливить дам своим присутствием в столице.
Он сидел в библиотеке и читал «Роба Роя» сэра Вальтера Скотта.
Не то чтобы Джордж действительно читал. Скорее просто буравил страницу неподвижным взглядом сквозь круглые очки.
Руки Джорджа дрожали, и он явно прилагал немало усилий, чтобы не шевелиться. Даже не вытирал каплю пота, стекавшую по виску и не поправлял очки, сползшие на самый кончик длинного веснушчатого носа.
Часы пробили полночь, и роман Вальтера Скотта с шелестом упал на ковёр. Начищенные ботинки глухо застучали по ступенькам лестницы для слуг.
Шорох спичек, клацание ножниц, тяжкий вздох, и кухня погрузились в тишину. Лишь изредка можно было услышать звон, как будто игла ударяется о напёрсток.
Утром молчаливые слуги перенесли спящего хозяина наверх, в его комнату. Горничные подмели раскиданные по полу кухни мотки ниток и куски ткани. Дворецкий забрал со стола искусно сшитую женскую камизу. Особо примечательными были стежки — едва заметные, ровненькие, как солдаты на построении.
Дворецкий как-то заметил, что такими стежками владеют только королевские портные.
Новую камизу положили в шкаф, ломящийся от женской одежды. Все платья, юбки, пеньюары, перчатки были выполнены точно такими же идеальными стежками.
Убрав все следы ночных бдений лорда, слуги, как ни в чём не бывало, приступили к привычной работе по дому. Только дворецкий вернулся в комнату хозяина и бережно перевязал исколотые в кровь пальцы Джорджа.

В поместье на другой стороне леса, слуги уложили в кровать леди Клару Райфл. Левая бровь Клары была обожжена, а лицо чернело от копоти, как у солдата в окопе.
Горничная, раздевавшая Клару, жаловалась, что леди опять весь день будет пахнуть порохом.

Лакеи убрали с заднего двора четыре пистолета, два ружья и инструменты для чистки оружия. Один из пистолетов был особенно примечательным — с прикрепленным к стволу самодельным прицелом и свежей гравировкой, изображавшей цветок-колокольчик на рукояти.

Лакей сдул с гравировки металлическую стружку и одобрительно хмыкнул, рассматривая усовершенствованное оружие.
— Нашей леди в армию бы. Она одна и за стрелковый полк, и за оружейную мастерскую сойдёт. Сплошная экономия.

Второй лакей по-католически перекрестился и буркнул в ответ:
— Неча смеяться. Над проклятым посмеёшься — самого околдуют.
Первый лакей ничего не ответил. И правильно сделал. За хорошую шутку ещё ни один англичанин не был околдован. Впрочем, за плохую тоже.
— Уберите этот пистолет в подвал. Леди им обожгла лицо. Не дай Бог, в следущий раз его в руке разорвёт, — скомандовал вышедший во двор дворецкий.
Пистолет так и не донесли до подвала. Первого лакея отвлекли, второй спешил заводить часы. Пистолет отдали экономке. Экономка взяла его двумя пальчиками и отдала горничной. Горничная как раз несла леди мазь для обожжённой брови. Так пистолет и оказался в комнате Клары.
В левом ящичке изящного белого секретера.
Клара проснулась ближе к обеду и добрых два часа провела перед зеркалом, безуспешно пытаясь привести в порядок обожжённую бровь. Безуспешно — потому что от брови осталась только половина. Притом, не лучшая.
Вдоволь наплакавшись, как любая порядочная леди на её месте, Клара уговорила горничную нарисовать недостающую часть брови сурьмой.
Спустя несколько минут на красном зарёванном лице Клары появилась полоса, втрое чернее, чем настоящие брови девушки.
Скривив губы, Клара отвернулась от зеркала и потребовала принести синюю амазонку.
— Простите, миледи, но синюю амазонку ещё чистят... — горничная опустила глаза. — В ней прожжена дыра, и пятна от пороха не выводятся с жабо.
— Лавандовая амазонка?
Горничная покачала головой.
— Зелёная? Пурпурная?
Горничная залилась краской и съёжилась под взглядом хозяйки.
— Хоть что-то для верховой езды есть не прожжённое, не простреленное и без пороховых пятен?
Горничная быстро закивала:
— Конечно, миледи! Есть ваша девичья амазонка, в которой вы с матушкой ездили до монастыря. Наверняка она вам впору.