Странствие по страницам

Странствие по страницам

«Всё сводится к одному: вместе с настоящим пониманием,
позволяющим победить врага, приходит любовь к нему».

к\ф «Игра Эндера»

«Он взял со стола папку с бумагой для книжных форзацев и принялся перебирать её, думая о чём-то своём. «Каждая книга должна начинаться с такой бумаги, — сказал он однажды. — Лучше, чтобы она была какого-нибудь тёмного цвета, в зависимости от цвета обложки: бордового, тёмно-синего. Поэтому, открывая книгу, ты словно попадаешь в театр: сначала занавес, а раздвинешь его — и начнётся представление».

Корнелия Функе, «Чернильное сердце»

… и мне кажется, эти слова — лучший аргумент в пользу старых добрых книжек из бумаги, которые тяжело таскать с собою, которые могут порваться или не запихнуться в сумку, а при насильственном запихивании (например, в набитом по крышу вагоне метро) воткнуться острым углом переплёта либо в содержащийся в оной сумке бутерброд, либо вообще в бок постороннего товарища. Электронная книжка всего этого не умеет, что спорить. Не говоря уж о том, как это круто: в том же набитом вагоне вы прижимаете к носу заветную «читалку», и приклеенные к вам граждане точно знают: она у вас есть! Вы не просто так — вы электронно-читатель! И море позитива, смягчающего эффект часа пик, недосыпа, грядущего сейшна с начальством и прочих прелестей под кодовым названием «трудовыебудни», вам обеспечено.

Но вот эффект Волшебства — эффект занавеса, который медленно открывается, являя вашему взору сцену, в первый миг всегда загадочную, наполненную причудливыми декорациями и выступающими из-за них фигурами в гриме, заменившем в современном театре прежние маски… Нет, этого вам не постичь нажиманием кнопок и просмотром строк на экране. Быть может, это мистическое «то самое», что отличает поход в кино или тот же театр — от сидения на диване напротив телевизора.

Но вообще-то я совершенно о другом. Итак, вы открываете книгу… или включаете её, бог с вами… и смотрите на сцену, экран, всё равно; в любом случае, вы делаете Шаг — и входите в распахнувшуюся перед вами дверь. Дверь в Иномирье.

А теперь вспомним то ощущение, которое каждый наверняка испытал: у вас за спиной вокзал или аэропорт, а перед вами — совершенно новый, незнакомый город, страна, континент. Село, местность, леса, поля, горы… Главное — вы тут никогда ещё не бывали. Да, побывать вы по каким-то причинам пожелали. Вас же не во сне сюда занесло. Возможно, вы пролистали буклет, посмотрели фото, послушали рассказы знакомых. Наверняка вы чего-то ждёте — чего-то «своего», важного, радостного, интересного. Иначе зачем бы вы именно сюда потащились?

Но согласитесь: в самый первый миг, первый взгляд на новый кусочек мира — на самом-то деле вы ничегошеньки о нём не знаете. И как бы ни были вы напичканы теорией, но только ваши собственные глаза, уши, обоняние могут подсказать вам, что здесь красиво, что — нет, что восхитительно, а что неприятно. Только ваши ноги дадут вам представление обо всех выбоинах асфальта или неровностях троп. Только самолично отведав блюдо в незнакомом ресторанчике, вы сможете сказать, вкусно вам или нет.

И никакие рассказы друзей, никакие ожидания не подготовят вас полностью ко всей гамме ощущений и впечатлений, которые в итоге и сделают незнакомый город (страну, континент, деревушку) — понятным. Любимым или нет, это уже другой разговор. Может, понимание приведёт к тому, что вы рванёте отсюда так, что только пятки засверкают. А может, в итоге вы так прикипите душой к этим когда-то чужим улицам, площадям, аллеям и людям, что вернётесь домой только попрощаться — а затем переедете сюда навсегда. И будете счастливы или нет, обнаружите ли, что поняли и готовы принять далеко не всё — как знать. Это будет уже совсем другая история...

Но суть в том, о чём трудно сказать лучше тех слов, что вынесены в эпиграф… хотя их смысл я несколько перефразирую: только когда по-настоящему что-то (или кого-то) поймёшь, ты начинаешь воистину любить. И к мирным временам, к городам и друзьям это относится не менее, чем к пониманию противника. Когда-то, ещё в школе, я постиг эту немудрёную истину на примере науки: сперва формулы для тебя лишь набор непонятных загогулин, фразы словно на китайском, а задачи вызывают отчаяние и скрежет зубовный, но вот если потратишь адову прорву сил и времени, чтоб все-таки разобраться, — в какой-то момент ненависть к треклятому предмету сменяется искренним интересом, задачи начинают даже нравиться, а затем ты объявляешь миру, что любишь эту самую физику… но это тоже совершенно другая история.

Чтобы полюбить — надо понять. Не отвлечённо, со стороны, — понять искренне, глубоко, сердцем. Ощутить некую суть… неважно, чего и кого: будь то школьный предмет, город, профессия, человек. С человеками труднее всего: они такие неоднозначные. В чём-то — совсем как ты, а стоит копнуть чуть глубже — и попадаешь в натуральное болото, в тёмные воды, где не выплыть без акваланга… Но веду я к тому, что ровно то же самое относится к любому виду искусства.

Отчего-то в широких кругах бытует мнение, что только для создания предметов искусства надобно учиться. Есть школы живописи, есть консерватории, институты архитектуры и прочая, и прочая. И большинство потенциальных творцов смиряется с тем, что пока ты ни черта не понимаешь в нотах, музыкантом тебе не стать. А не разобравшись в тонкостях смешивания красок, сложно продвинуться в живописи. Не говоря уж о возведении прекрасных зданий — тут вообще учиться и учиться, и даже физику с математикой, о ужас, освоить приходится.