Страсть без остатка

Глава первая

В больших зеркалах роскошного холла появились трое мужчин, уверенной походкой направлявшихся к лифту. Тот, что на шаг опережал остальных, улыбнулся своему отражению: это была улыбка превосходства над окружающим миром. Дорогой костюм отлично сидел на статной фигуре молодого бизнесмена. За его правым плечом шёл ещё более молодой референт с толстой папкой и портфелем в руках. За левым – стильный седовласый мужчина средних лет, главный юридический консультант фирмы. Встав у дверей лифта, они смотрели прямо перед собой, но это не мешало им чувствовать сияние на лицах друг друга. Сегодня у них есть причина для восторга: только что они подписали окончательный контракт на выгодных для себя условиях, отобрав у конкурентов крупный кусок рынка.

Спустя минуту гордая и солидная троица оказалась в просторном лифте московской высотки делового центра.

– Мы долго воевали за эту сделку и сегодня одержали победу, – сказал тот, чья самоуверенная улыбка только что отражалась в зеркале.

– Поздравляю вас, Виктор! – проговорил седовласый юрист и протянул ему руку.

– И я вас поздравляю! Но мне одному это было бы не под силу. Почти всё в этой сделке было реализовано вами. Особенно меня порадовал ты. – Виктор перестал жать руку юристу и посмотрел на референта.

Молодой человек с кожаной папкой и портфелем смущенно отвёл глаза. Цену похвалы своего руководителя он знал, а ещё знал, какие за похвалой последуют бонусы. Москва – удивительное место. Здесь трудно без денег, но, если они есть, доступно многое.

Можно сесть на заднее сиденье представительского авто, а можно – за руль спорткара или в кабину вертолёта. Можно поехать куда угодно и что угодно купить. Можно куда угодно попасть и с кем угодно встретиться. Всё, о чём может мечтать искушённый жизнью человек, – в открытом доступе. Здесь почти нет запретов. Зарабатывай, крутись, и твоим станет всё.

Но референт всё же был ещё не так искушён; в первую очередь, эти приоритеты уважал сам Виктор. Деньги – его важнейшая жизненная философия. Он вообще не понимал, как можно терпеть бедность, когда вокруг столько возможностей. Для него являлось дикостью нытьё большинства людей о недостатке финансов, когда, при наличии даже небольшого усердия, можно хоть чёрта на рога поставить. Да, не у всех есть коммерческая хватка, таланты, не у всех имеются стартовые капиталы и связи, но Виктор всегда был уверен, что, даже будучи полным «нулём», можно выкрутиться и подняться. В свои тридцать пять он заработал не один миллион долларов, и вряд ли нашлась бы сила, способная заставить его отказаться от завоевания новых финансовых рубежей.

Конечно же, у истока его капиталов стояла семья. В середине девяностых его отец, научный сотрудник одного института, быстро усвоил правила игры нового капиталистического мира и успешно свернул на коммерческие рельсы. В то время и мать Виктора занимала должность в органах. В общем, связей хватало, стартовый капитал имелся, а коммерческая жилка и таланты раскрылись в пути. Виктор помнил времена, когда отец притаскивал в дом очередной портфель с деньгами и вытряхивал в шкаф пачки, счёта которым уже давно не было. В юности он получал всё, что хотел, однако в одном ряду с бездарными мажорами никогда не стоял. Он всегда тянулся к отцу, а тот, в свою очередь, не мог игнорировать интерес единственного сына к бизнесу.

– Этим контрактом мы даже не столько утёрли нос – мы многим перекрыли кислород! – сказал юрист и осторожно добавил: – Число наших врагов вырастет, а те, что уже есть, станут злее.

– Всем им я могу посочувствовать и предложить работу, – с полным спокойствием ответил Виктор.

– Какую работу? – встрепенулся референт.

– Какую? Нужно же кому-то подметать дворы наших домов.

Пространство несущегося вниз лифта наполнилось смехом.

– Шутки шутками, но в данный момент мы реально взяли огромный кусок. По моим подсчётам, мы уже имеем тридцать процентов всего рынка, а три года назад едва выходили на семь. Это скачок. Конкуренты – одно, но наш рост может заинтересовать много кого ещё. В том числе – власть.

– Если ты ожидаешь трудностей, ты их получишь, – твёрдо сказал Виктор. – Лично я ни трудностей ни проблем не вижу. Работали мы активно, креативили, к делу подходили трепетно. А все, кто остался или останется не у дел, пусть винят себя. Три года назад, если честно, у нас вообще не было шансов, по сравнению с ними. А теперь пусть проваливают с рынка или ищут другие занятия. А что касается представителей власти, ну-у... мы перед законом чисты.

Седовласый мужчина легонько мотнул головой, потому как глубину юридических тонкостей он понимал лучше всех.

– Чего приуныли?! – ободряюще воскликнул Виктор. – Давайте привыкать к большим победам и принимать их без подоплёки. Как есть, так есть, а если что-то пойдёт не так и мы не в силах будем это изменить, значит, нет и повода расстраиваться. По крайней мере, мы делаем всё как надо. Ну же, веселей, ребята! И да, в ближайшие выходные давайте отпразднуем. А сейчас по домам, отдыхайте, ночь уже.

Спустя пять минут, сидя в автомобиле «S-класса», Виктор прокручивал в макбуке новостную ленту «Коммерсанта» и обдумывал слова юриста. Он пытался домыслить, о чём тот не договорил в лифте: действительно, когда речь заходит о больших деньгах, а число крупных заказчиков ограничено, выживать становится труднее и тот, кто прорывается вверх, оказывается объектом ненависти. Вообще, по сути своей, ненависть, как и любое другое сильное чувство, – штука продуктивная. Это как чистая энергия, дающая силу для нового старта. Главное – как этой ненавистью воспользоваться: можно ненавидеть и становиться лучше, обгоняя, уходить вперёд, а можно ненавидеть и сжигать самого себя. А ещё можно ненавидеть и стремиться во что бы то ни стало уничтожить объект ненависти. Однако ненавидеть и ничего не предпринимать нельзя. Остается гадать, как поведут себя окружающие его ненавистники. Можно лишь рассчитывать на благоразумие каждого из них и позаботиться о своей безопасности, обустроить её чуть лучше, чем она есть сейчас. Конкуренты – не голь подзаборная, что на выдумки хитра, а гораздо более изощренные товарищи с широкими возможностями.