Стратагема любви

1. Бегство - лучший выход

Искусство обмана состоит в том, чтобы сначала обмануть, а потом не обманывать.
Когда не-обман кажется обманом — это обман истинный.
Сначала маленький обман, потом большой обман, потом настоящий выпад.

(стратагема седьмая, Сокровенная книга по военной тактике)

Глава 1. Бегство – лучший выход[1]

Нет лучшего способа залечить сердечные раны, чем бросить всё и уехать в провинциальный городок, где тебя никто не знает. Или почти никто. Чтобы не было лишних расспросов, лицемерного сочувствия и скрытой насмешки. Всем этим Маша была сыта в Питере.

Пять часов на самолете, три часа на автобусе – и вот он, Перовск, городок у подножья Саян. Вот и аккуратный домик с красной крышей и рябинами под окном, и тетка, встретившая непутевую племянницу суровым взглядом и нахмуренными бровями.

- С приездом, гулена? – спросила тетка, когда таксист, подвозивший Машу с вокзала, уехал.

Маша закинула на плечо сумку и молча прошла в распахнутую калитку, поднялась по знакомому крыльцу в три ступени.

В доме было все точно так же, как в ее детских воспоминаниях. Когда-то здесь жили дедушка и бабушка, их фотографии до сих пор висели над столом. Да и сама обстановка ничуть не изменилась, и тетка не изменилась – только чуть похудела.

- Приготовила тебе твою прежнюю комнату, располагайся.

И в комнате со времени Машиного детства тоже ничего не изменилось. Кровать стояла на том же месте, покрытая лоскутным одеялом, с белоснежной занавеской в изножье и с широкой полосой кружева по низу простыни. Пирамида подушек, наволочки вышиты розами, комод темного дерева с потемневшим от времени зеркалом, герань на окнах.

- Без тебя тут никто не жил.

- Спасибо, тетя, - Маша поставила сумку на стул и села на кровать, вытянув ноги, и глядя на собственные колени.

- Родителям про твои похождения рассказывать не надо, тут ты права, - тетка держала в одной руке сигарету, а в другой зажигалку, но прикурить постоянно забывала. – Поживешь у меня годик, успокоишься, да и там все утихнет. А потом решим, что делать дальше.

- А что дальше? – Маша начала распаковывать сумку с таким старанием, словно переводила старинный манускрипт с ханча[2] на русский. – Жить и работу искать. Что - дальше? Я сама виновата. Полезно иногда включать голову и отключать все остальное, - она ответила спокойно, но тетку ее спокойствие не обмануло.

- Можешь не притворяться, - сказала она. – Ты же не считаешь меня за круглую дуру?

- А ты меня – считаешь? – Маша улыбнулась, но улыбка получилась кривой.

- Дай-ка я обниму тебя, моя дурочка, - тетка прослезилась и наконец-то расцеловала племянницу в обе щеки. – Плюнь! Мужиков на твой век хватит, а козлов – тем более. Разбирай вещи, мойся, и пойдем за стол. У меня крыжовенное варенье, с грецкими орехами. Подсластим жизнь!

Они засиделись допоздна, то и дело включая чайник. Но чашки так и оставались пустыми. Маша рассказывала о питерской жизни, а тетка внимательно слушала и курила без остановки.

Теперь Маша могла говорить об этом гораздо спокойнее, без гнева, надрыва и злых слез:

- Ходил ко мне по ночам, - голос ее был спокойным, даже равнодушным. – Говорил, разведется. А потом я обнаружила, что моя кандидатская диссертация оказалась его докторской.

- Подожди, есть же какие-то экспертизы… Разве ты не могла доказать авторство? Показала бы рабочие файлы, наконец.

- Нет рабочих файлов. Вообще ничего нет. Позаботился профессор, чтобы ничего не было. Вот он точно не дурак.

- Зато козел, - заявила тетка. - Чем он тебе показался, скажи, пожалуйста?

- У него шестой дан по игре в го.[3]

Несколько секунд тетка смотрела на Машу, потеряв дар речи. Наконец, она обрела способность говорить и переспросила:

- Го?

- Да. Такие китайские шашки.

- Марья, ты в своем уме? Выбирать мужика по шашкам?

- Бывает.

- Ты сумасшедшая, - подытожила тетка.

- Каждому свое, - уклончиво ответила Маша.

Засыпая в эту ночь в чистенькой, пахнущей травами постели, она поплакала. Немного, совсем чуть-чуть. Легче не стало, что бы там ни говорили, что «поплачь – полегчает». Полоска между шторами уже посветлела, а Маша все не могла уснуть. Может, сбегать от трудностей и не лучший способ, но она убеждала себя, что это – не бегство, а временное отступление. Смотри стратагему номер тридцать шесть, заключительную.

Маша едва не застонала и сунула голову под подушку. Хватит уже этих стратагем, хватит Китая, переводов и всего прочего. Тетка говорила, что может устроить ее младшим библиотекарем. Пусть будет библиотекарь. Обыкновенный библиотекарь. И никаких хитрых профессоров, ехидных студентов и дурочек, возомнивших себя звездами поднебесными, умницами, красавицами и даже учеными. Под дурочками Маша подразумевала одну только себя. Она снова пережила позор товарищеского суда, который ей устроили в институте.