Страж

Страж

Это был просто лес позади дачи. И к тому же небольшой. Но для Светы это место всегда было сказочным королевством, волшебным миром. Не важно, сколько лет ей исполнялось: восемь, шестнадцать или двадцать два. Это был её тайный мир.

Взрослые идут проверенными тропами, одними и теми же дорогам тысячу и сотни тысяч раз. Дети же выведывают новые: пролазят через дырки в заборе, проползают под кустами, обжигаются крапивой, путаются в зарослях…

Света нашла свой путь: маленькую узенькую тропинку позади дома, на которой росли деревья, уходящие корнями в воду. Она вылезла из окна детской и попадала прямо на свою тропинку. Перед ней было озеро, позади – дом.  Взрослый никогда бы не смог пройти, но детские ножки идеально подходили по размеру тропинки.  Так Света всегда ускользала в своё сказочное королевство.

В лесном лабиринте ветер разносил ароматное дыхание диких трав и грибов. По-особенному пахнут поваленные деревья, высохшие и потрескавшиеся. Мох под ногами прогибается, словно сугробы морозной зимой. Но до зимы еще далеко.

Лес более притягателен летом. С деревьев тихо падает листва, иголки и веточки. В глухом лесу это не кажется лишним. Пение птиц нарушает тишину и в тоже время украшает ее.

Хруст – Света наступила на большую сухую ветку и сломала ее пополам. Перед ней возник Эрик, её старинный друг. Кот. Большие зеленые глаза. Коричневая ухоженная шерсть в темную полоску.

***

Бабушка говорила, что в каждом доме живет домовой. А чтобы узнать его имя, нужно задать вопрос вслух, а ответ получить у себя в голове. Их домового определённо звали Эрик. Света всегда оставляла блюдце молока или сметанки на крыльце для домовёнка, который жил у них под порогом и приносил удачу и достаток. Бабушка говорила, что домовые обычно живут под печкой, но поскольку у них нет в доме печки, Эрику пришлось обустраиваться на улице.

Так в восемь лет Света встретила Эрика. Однажды в начале лета маленький пушистый комочек просто появился перед ней на крыльце и выпил молочко домового. И когда маленькая девочка увидела странное существо, лакающее молоко, то решила, что это и есть их домовой. Новый друг тут же получил своё имя и всю любовь девочки без остатка. Но день ото дня домовой стал все больше и больше походить на котёнка.

Бабушка не терпела животных, а дедушка терпел только «полезных»: кур, коз, коров и лошадей. Поэтому на даче не было вообще никаких. Взрослые вроде бы называли это компромиссом. Но мнение детей в таких вещах в расчет вообще не берут.

Когда Света была ещё младше, сосед подарил ей кролика. Она назвала его Кроликом и заботилась о нем, как только был способен заботиться маленький ребёнок. Но через какое-то время бабушка велела вернуть кролика обратно и больше не брать без разрешения животных. Света возразила, что подарки возвращать нельзя, и у неё было разрешение дяди Коли, он же взрослый. На это заявление бабушка разозлилась ещё больше и стала громко кричать. Свете ничего не оставалось, как вернуть Кролика. Через несколько дней дядя Коля пришёл к ним в гости и принёс на ужин освежёванного Кролика. Маленькая Света разрыдалась и убежала на второй этаж. Дедушка с бабушкой не поднялись, чтобы утешить ребёнка, а остались внизу, пытаясь все объяснить обиженному соседу. Этот случай больше не вспоминался. Дедушка с бабушкой ничего не рассказали родителям.

В то же лето Света случайно разбила статуэтку барашка, которая стояла на телевизоре рядом с несколькими аналогичными. Бабушка наказала Свету за этот поступок и долго причитала над обломками. Тогда в сознании маленькой девочки всплыл образ Кролика, и сердце Светы стал разрываться от жгучей обиды и несправедливости. Света не понимала: почему бездушная и неживая вещь – статуэтка – ценнее и важнее живого, беззащитного существа – кролика? Бабушка легко заменила барашка на пингвина и постоянно вспоминала этот случай, превратив его в жизненный урок. Об этом проступке рассказали родителям.

Света боялась, что Эрика постигнет участь Кролика, но домовой хорошо знал свою работу. Он жил под порогом, вел себя тихо-тихо и никогда не попадался дедушке с бабушкой на глаза. Эрик старался не заходить в дом без крайней надобности и только в сопровождении Светы. Но все чаще и чаще стал пробираться в дом, чтобы поспать на подушке рядом с девочкой. А утром, как по волшебству, исчезал. Света разговаривала с ним, как другие дети разговаривают с игрушками, а взрослые с телевизором. Эрик был ласковым и жадным до внимания – самый лучший друг для девочки, которая отпраздновала свой восьмой день рождения в компании книг. Света в какой-то мере верила, что Эрик ответит ей по-человечески, хотя и знала, что все животные говорят на своём языке. Но Эрик с трудом говорил даже на кошачьем. Словно сказать «мяу» причиняло ему боль. Эрик не умел вылизываться, и в нём не было высокомерия, свойственного многим кошачьим. Домовёнку Эрику было очень сложно притворяться котёнком.

Но потом лето закончилось и родители забрали Свету в город. Следующим летом, когда девочка вновь вернулась на дачу, Эрика уже не было.

Сейчас Свете двадцать два года, тогда было восемь. Всего лишь восемь лет. Но даже сейчас, когда утекло столько воды, воспоминания о том лете не выгорели и не потускнели. Все это вспыхнуло с новой силой, когда Света наступила на большую сухую ветку, сломав её пополам, и перед ней возник Эрик, её старинный друг.

Он вернулся к ней.

***