Ступить за грань

Часть 1. Глава 1. Пробой

Лохматые еловые лапы гнулись под ветром и хлёсткими струями ливня, скреблись по влажному стеклу. То и дело от них отрывались хвоинки – отрывались и тут же соскальзывали вниз, подхваченные сплошным потоком воды. Где-то прямо над головой, будто хохот безумного бога, гремел гром.

Он мешал занятию, и владыка1 коснулся одного из множества амулетов на просторном одеянии: ему не хотелось растрачивать собственную силу на подобные пустяки. В комнате тут же повисла тишина, лишь шуршал карандаш в руке ученицы. Маг задёрнул окно – молнии, беззвучно рассекавшие тучи, он тоже счёл помехой – и вернулся к раскладной парте. За ней сидела хмурая девочка лет пятнадцати и старательно вычерчивала на бумаге какую-то запутанную схему. Её тёмно-русые волосы выбились из небрежной косицы и то и дело падали на курносое личико. Тогда девочка замирала, забавно морщилась, и пряди сами собой возвращались на положенное место. Наблюдая за этой неловкой волшбой, владыка улыбался и думал, что в старости ему будет на кого переложить груз незаконченных дел.

Сезаф2 жил долго, непозволительно долго, однако недавно время наконец догнало его, и владыка почувствовал дыхание смерти за плечом. Тело, ещё вполне крепкое, впервые за многие века начало меняться… стареть. О, как это страшило его ещё совсем недавно!

Маг снова улыбнулся и, чтобы не скучать зазря, принялся вплетать в контур3 очередной сигил4. Над этим заклинанием он трудился уже без малого три года, и монументальная работа понемногу двигалась к завершению.

– Папа, я закончила.

Голос девочки звучал как-то сухо, неприветливо, и этот тон сразу испортил владыке настроение. Раньше он полагал, что в тёплых отношениях с дочкой, но… но с недавних пор стало совершенно очевидно: между ними пробежала чёрная кошка. Весёлая и задорная девчонка вдруг стала нелюдимой, подолгу сидела, запершись, в спальне, с отцом и наставником разговаривала – словно яд сквозь зубы цедила… иногда даже срывалась на крик по сущим пустякам. Она пыталась скрывать своё истинное настроение, но – увы! – актёрского таланта, в отличии от магического, в ней было ни на грош.

Сверкнула молния, столь яркая, что свет её пробился даже сквозь тяжёлые портьеры. Маг вздохнул, посмотрел на нахохлившуюся ученицу. Та сидела вполоборота, её осунувшееся лицо застыло, и только веки то и дело напрягались, словно массируя воспалённые глаза. Владыка почувствовал, что настроение испорчено окончательно, и всё же голос его был мягок и спокоен:

– Молодец! Всё правильно. Вижу, схему ты выучила как полагается. А теперь активируй саму форму. Ты же её сплела, не так ли?

Девочка кивнула и принялась водить рукой в воздухе, за её вытянутым пальцем оставался ярко светящийся след. Появилась одна улыбающаяся рожица, вторая…

– Достаточно.

Владыка обошёл рисунок по кругу – тот безукоризненно поворачивался и с любой точки зрения оставался одинаковым. Точнее, магу казалось, что рисунок поворачивается. Более того, светящиеся рожицы вообще не существовало в реальном мире. Это была иллюзия

– Зря ты привязала её к пальцу. Практичнее было чертить в воображении, мысленно.

– А я и привязала! Смотри!

Девочка зажмурилась, и одна из рожиц начала меняться. Её создательница, по-видимому, пыталась сделать её грустной, но из-за того, что старые линии не исчезали, рисунок обратился во что-то невразумительное.

Маг хмыкнул и начал объяснять ошибку.

Когда занятие подошло к концу, погода уже разгулялась, и в распахнутое окно вовсю струился солнечный свет. Ученица сгребала в рюкзачок пухлые тетради, сезаф сидел перед окном и любовался мокрой елью. Застрявшие в хвое капельки сверкали и переливались самоцветами, да так, что у владыки рябило в глазах. Прежде чем девочка вышла, он подозвал её к себе и сказал:

– Настенька, у меня к тебе серьёзный разговор.

Та посмотрела на него раздражённо и неприязненно, но возражать не стала и села напротив.

– В последнее время ты очень… рассеяна. Мне кажется, даже подавлена. Это плохо сказывается на твоём обучении. За этот месяц ты наделала столько ошибок, что мне хочется схватиться за голову! Никогда такого прежде не было.

– Разумеется, если бы это не сказывалось на обучении, ты бы ничего и не заметил?

Её голос так и смердел насмешкой. Маг непроизвольно поморщился, и в глазах девчонки вспыхнули огоньки злорадства.

– Остынь, горячая голова для мага даже хуже её отсутствия, – при этих его словах ученица зашипела, будто кошка которой пытаются объяснить, что собака – друг человека, и отвернулась. Меж тем сезаф продолжал: – Я вижу, тебя что-то гнетёт. И видел это что-то уже довольно давно, но всё ждал, когда ты сама придёшь поговорить. Но ты не шла, и день ото дня становилась всё мрачнее. Потому я решил начать первым… и так, что стряслось? Я смогу помочь только если ты доверишься мне и сама всё расскажешь!

Брови девочки поднялись:

– Что стряслось? Тебе и правда интересно?

– Уж поверь.

– Хорошо. Начнём… да с начала! Я заперта в этой золочёной клетке с детства… даже ель эта – всего лишь иллюзия! Ты думал, будто я не догадаюсь?! Где я? Почему?

Владыка вдохнул свежий, напоённый влагой и озоном воздух полной грудью…

– Я никогда не делал из это секрета. Где ты? В моей комнате, подвал правого крыла лаборатории. Твоя комната по соседству. То окно – действительно иллюзия, и очень качественная, скажу я. Сам делал. Но всё, что сверху – настоящее, здесь ты не права. Если тебе не нравится иллюзорные окна, можешь переехать на этаж-другой вверх. Но там, сама знаешь, атмосфера несколько… научная. Дальше. Почему? Потому что я, твой отец и учитель, живу здесь, а значит живёшь здесь и ты. А если ты о том, почему так редко бываешь вне дома… редко? Ты будто хочешь каждый день уходить в кругосветку! Лес вокруг комплекса в твоём полном распоряжении. Круглосуточно. Но бери с собой охранника. Я не хочу лично вытаскивать тебя из болота, как в прошлый раз. Пару раз в месяц я беру тебя с собой по работе, и, видит Всевышний, за свои пятнадцать ты побывала на всех материках! Даже в Антарктиде! Мне б твоё детство!