Сударыня-кружевница

Сударыня-кружевница

За окном бушевала вьюга, а в избушке было тепло, уютно. В старой печке потрескивали дрова, а в открытой духовке остывали имбирные пряники, отчего аромат расходился вокруг неповторимый, душисто-терпкий, такой, который бывает только в канун Нового года.

Маша вырезала из белой бумаги снежинки и клеила их на окна, а ее бабушка, склонившись над валиком, плела на коклюшках кружева.

- Ба, дай мне! – в который раз попросила внучка. - Я уже все-все твои задания выполнила. В комнате прибрала, пряники сделала, елку нарядила, окошки снежинками украсила.

- Ну садись, коли так. Да не торопись ты, по схеме иди, вот тут перевить следует, а тут поправить. Молодец.

- Бабушка, а без схемы можно кружева плести? Чтоб рисунок от души шёл?

Старушка вздохнула и погладила девочку по голове.

- Раньше, когда сама Сударыня-кружевница мастериц обучала, лучшие из лучших плели кружева, словно рисунок морозом рисовали. Но с тех пор, как Метель перестала оставлять узоры на окнах, так и умелицы перевелись.

Маша внимательно переплетала коклюшки.

- А кто она, эта Сударыня-кружевница? И отчего больше узоры на окнах не оставляет?

Старушка уселась поудобнее и, не забывая поглядывать за работой внучки, начала рассказывать:

- Давно это было, еще моя бабка сказывала эту историю. В одной деревне потеряли девочку. Ушла в самую длинную зимнюю ночь в лес за хворостом и заблудилась. Как ни звали, ни аукали, той и след простыл. А девочка забрела в глухую чащу, и так ей страшно и холодно стало, что села она под огромной разлапистой елью и горько заплакала. На улице стоял жуткий мороз. И слезы ее тут же замерзали и превращались в длинные вытянутые ледяные капли. Так бы и проплакала она до самой весны, если бы к той ели не пришли три Зимних брата, три Мороза. Старший был высок и могуч. Длинная белая борода его стелилась до самой земли. Средний суров и статен, синяя ледяная шуба его блестела в лунном свете, словно лёд на речке. А младший оказался краснощек и улыбчив, его кафтан искрится, как свежий снег на ярком солнце.

- Ты кто такая и что здесь делаешь? – пророкотал старший из братьев.

- Меня Марьюшкой звать. Я заблудилась, - всхлипнула девочка.

- Но ты села под жертвенной елью и теперь пойдешь с нами, - прозвенел средний из братьев.

- Собирай свои хрустальные палочки, что ты тут разбросала, и ничего не бойся, мы не обидим, - прожурчал младший из братьев.

Девочка подобрала свои слезки, которые теперь действительно больше походили на палочки с капельками на концах, и зашагала вслед за Морозами. Долго ли, коротко шли они, наконец вышли на опушку. На той опушке домик стоял, ставенками резными красовался. Зашли братья в тот дом да оставили Марьюшку на хозяйстве.

- Ты избу вымети, окошки вымой да покрывало, что в светлице лежит, заштопай, - велел старший из Морозов, - а мы в лес. Стужу зимнюю разгонять, снегом землю укрывать да ребят за щеки пощипывать.

Вот и осталась девочка на хозяйстве. Первым делом за уборку взялась. Схватила метлу и давай пол мести, а с пола снег поднимается, белой вьюгой кружит, серебрит одежду, волосы, лицо девочки. Застилает глаза. Наконец Марьюшка вымела пол, вычистила все кругом. Утихомирилась метель, улеглась. Забелела светлица. А девочка уже набрала кадку водицы студеной и давай окошки мыть. Окошки ледяные, пальцы так и сводит от холода. Но Марьюшка подышит на ладошки и снова за работу. И вот уже руки стужи не боятся, и работа идет веселее. Домыла все, глянула и нарадоваться не может. Зимнее солнце сквозь стекла светит, все в доме блестит, переливается, искрится.

Лишь последний наказ осталось выполнить. Взяла девочка покрывало, встряхнула его, расстелила, и аж дышать забыла как. Большое, снежное полотно, дивными узорами выбрано, да вот беда - поизносилось все, расползлось. И нету у Зимних братьев ни ниток, ни иголок. Призадумалась, как ей быть, потом достала свое веретенце, с которым никогда не расставалась, вышла во двор, взяла охапку снега, вздыбила его, растрепала и села прясть на крылечке. Руки-то после мытья окошек холода не боятся. Напряла тонких снежных нитей мерено-немерено! Да вот беда - шить нечем. Как дело справить, не знает. Тут выпали из Марьюшкиного кармана палочки-слезки. Обрадовалась девочка, перемотала на них нитки, прикрепила к пуховой подушке и давай перебирать, перекручивать. Выходит у нее из-под пальцев не узор, а загляденье.

Вечером приходят братья, в доме чистота, полы выметены, окна вымыты, и встречает их не Марьюшка, а белокожая девушка красоты неписаной. Платье на ней серебром искрится, в русой косе снежинки блестят, а на плечах шаль кружевная тонкая. Поразились Зимние братья, порадовались.

А старший и говорит:

- Вижу я, выполнила ты наш наказ. Но скажи мне, удалось ли тебе починить мое покрывало?

Марьюшка поклонилась и подала сложенное полотно. Развернули его Зимние братья, посмотрели, поглядели и не смогли найти ни одного шва. Только кружево белое да морозное. Подивились Морозы, порадовались.

- С таким одеялом вся земля до весны спать будет, - молвил средний брат, - но открой нам секрет: как удалось тебе так все зашить, что ни одного стежка не видно, да еще и без иголки с ниткой?

Улыбнулась Марьюшка и, поклонившись, подала еще одно полотно. Развернули его братья и узнали своё старое истёртое.

- Не серчайте, добрые Морозцы. Я из снега зимнего сплела новый кружевной повой, а этот не годен более землю укрывать, оттого и зимы прошлые малоснежные были.

Младший из братьев рассмеялся, обнял девочку и произнес.

- Зимы потому и выходили худыми, что ни одна из девиц наказ старшего Мороза выполнить не могла. Ленились да бросали на полпути. Оттого и вьюга не мела, и солнце снег не искрило, и земля голая, бесснежная стояла. Ты, Марьюшка, молодец, справилась. По труду и награда будет. Оставайся с нами, сестрицей названой. Будешь кружева плести да людские окна ими украшать. Метелью летать по белу свету да лучших мастериц мастерству учить.