Сваты

Сваты

1.

Когда прилетел первый корабль, к прибывшим отнеслись настороженно.

— Мужчинам верить нельзя! — горячилась Кариока. — Это лживые, бесчувственные, в высшей степени безответственные типы. Но при этом изворотливые и хитрые. Я им не верю!

Члены Высшего совета посмотрели на Кариоку c долей сожаления и одновременно с сочувствием: знаменитая на всю галактику красавица — а поневоле превратилась в воинственную, ожесточенную феминистку. Впрочем, понять Кариоку было можно. От мужчин в Высшем совете настрадались все.

— Нельзя стричь под одну гребенку, — возразила Септимия, председатель Высшего совета. — Если мужчины на Земле катятся по наклонной плоскости…

— Ха! — сказала Кариока. — Если это теперь называется наклонной плоскостью, то что же тогда нижзе плинтуса и помойное дно?

Среди членов Высшего совета послышались смешки. Кариока отпустила вполголоса комментарий, заставивший ее соседок сконфуженно покраснеть. Септимия тоже услышала.

— Нет нужды опускаться до нецензурных выражений, Кариока! — повысила она голос. — Мы все знаем, что мужчины доброго слова не стоят. Но прошу всех соблюдать политкорректность!

Септимия подождала, пока уляжется недовольный ропот, и продолжала:

— Итак. Если представители сильного пола на Земле не оправдывают наших ожиданий, то это вовсе не значит, что в галактике не существует мест, где мужчины могут быть иными.

— Нет таких мест! Эти сукины дети мужчины везде одинаковы! — запальчиво крикнула Кариока. — Да вот хоть спросите у Эдерии! Она подтвердит.

Все разом поглядели на Эдерию, даму изумительной красоты, но с печальными глазами — результат долгих лет жизни с отъявленным мерзавцем-мужем.

Эдерия пожала плечами.

— А что я могу сказать? Какие нужны подтверждения? Вы и так знаете. В течение почти трех лет рабочая группа под моим руководством исследовала вдоль и поперек все известные галактики, изучая тамошнее мужское население. Никаких проблесков среди мужчин нигде не обнаружили. Везде одно и то же: лень, пьянство, невежество. Как и у нас на Земле. Не мне вам рассказывать.

Рассказывать, действительно, было незачем. От одной мысли о мужьях у членов Совета портилось настроение. Хоть домой не возвращайся! Сущее мучение. Вновь поднялся шум.

Этим воспользовалась Кариока:

— Предлагаю запретить им посадку. Развернуть корабль, и пусть летят обратно к чертовой матери! На хрена нам еще и чужие мужчины? От своих деваться некуда!

Члены Совета возбужденно загудели. Председатель Септимия позвонила в колокольчик.

— Дамы, дамы! — повысила она голос. — Призываю всех к порядку! Давайте не будем поддаваться эмоциям и идти на поводу у фракции непримиримых феминисток. Я вот хочу спросить у уважаемой Эдерии. Разве в ее рабочей группе не работали мужчины?

Эдерия слегка сконфузилась.

— А откуда вы знаете? Да, работало несколько мужчин, ну и что? — сказала она с вызовом, покраснев. — Поневоле приходилось привлекать, кадров не хватает.

— Оправдывайтесь вот, перед феминистками, — назидательно сказала Септимия. — А мне вы лучше ответьте на такой вопрос. Раз у вас в группе работали мужчины, то как же можно ручаться за точность полученных данных? Где гарантии, что ваши работнички не оставили непроверенными — с перепою-то — целые созвездия?

Эдерия молчала, опустив глаза.

— Молчите? — торжествующе продолжала Септимия. — А между тем корабль, который некоторые тут предлагают развернуть, прибыл из далекого созвездия Зета-Энтавра. Вы можете дать нам гарантию, Эдерия, что ваша рабочая группа проверяла эту звезду? Нет? Тогда почему мы должны с порога отвергать посланцев? Ну и что с того, что они мужчины? Мужчины тоже бывают разные…

Со всех сторон раздалось скептическое хмыканье и саркастические смешки.

— Все мужчины везде и всюду одинаковы! — вновь запальчиво крикнула Кариока. — С какой радости они сюда заявились? Чего дома не сидится? А я скажу, зачем! Жены небось выгнали, вот и ищут теперь сытного пристанища. Прослышали небось, что у нас по закону каждому положена сытная кормежка — и хотят сесть нам на шею. Гнать их поганой метлой! Свои дармоеды достали! Чего эти новые тут потеряли?

Снова члены Совета зашумели, и Септимии пришлось долго звонить в колокольчик.

— Чего потеряли? — переспросила она. — Просят принять их из-за ужасной экологии. На их планете невозможно дышать. Кислотные дожди. Промышленные выбросы. Озоновые дыры. Знакомая картина? А вы говорите, жены выгнали… Мне их доводы показались правдоподобными. Считаю, что нужно позволить высадку, чтобы этих мужчин как следует рассмотреть. Если окажется, что они такие же забулдыги, как и наши местные, или, не приведи господь, эволюционировали не в ту сторону и теперь стали десятипалыми, трехглазыми или с хвостом — то, разумеется, никто привечать их не будет. Не понравятся — дадим от ворот поворот. А вдруг… чем черт не шутит? Вы только представьте, дамы: у нас появятся нормальные мужчины! Ради этого стоит рискнуть. Кто не рискует, дамы, тот всю жизнь кукует с непросыхающим мужем. Кто за то, чтобы дать прибывшим шанс?

— Не верю! — упорствовала Кариока. — Нельзя их пускать! Им только пальчик дай! Уж я-то знаю!

Но члены Совета склонились на сторону Септимии: и вправду — а чем черт не шутит! Через полчаса пришельцы начали спускаться с корабля.

Все прильнули к мониторам, и даже Кариока, которая, скрестив руки на груди, в знак протеста демонстративно отвернулась к стене, тем не менее искоса подсматривала в экран соседки. Когда появились первые пришельцы, по залу пронесся вздох облегчения: прибывшие были вполне адекватной наружности, без видимых мутаций. Две руки, две ноги, одна голова. Включили зум: пять пальцев на руках, глаза с бровями и ресницами, нос, рот, губы… Цвет кожи белый, хоть и несколько бледноватый. Рост средний… Одеть их в привычную на Земле одежду — так никто бы и не признал в них чужаков.