Свергнутые боги

Глава одиннадцатая: Бандиты

Глава одиннадцатая

Бандиты

Ногам стало горячо и больно. Остановившись, Стольник увидел, что его больничные тапки лишились подошвы и дымятся.

Скинув с себя остатки обуви, сбежавший пациент продолжил путешествие по обочине дороги босиком.

Все же некомфортно идти по нагретым за день камням, стремящимся ужалить того кто осмелился нарушить их право на спокойствие своими босыми ступнями. Пришло осознание, что одет неудобно и его больничный халат не соответствует требованиям новой действительности.

- Надо одеться удобнее и так чтоб не поняли, что я из дурдома, – решил Харитон и продолжил прогулку вдоль дороги.

В сумерках проезжающие машины освещали фарами странный силуэт, пассажиры выглядывали и иногда показывали на него пальцами. Поэтому, когда появилась ближайшая заправка, Стольник понял, что вопрос с одеждой нужно решать срочно и именно здесь.

Когда он подошел ближе, то увидел, что заправляется только одна машина, похожая на легковую, но с большими колесами и большим просветом под днищем. Она напоминала «уазик», на котором его привезли в больницу, но выглядела намного изящней.

В нескольких метрах от машины стояли трое мужчин. Один из них невысокого роста, но очень широкий в плечах, с лицом, покрытым оспинами, достал сигарету и щелкнул зажигалкой.

- У нас не курят, – послышалось из динамиков заправки. - Потушите пожалуйста сигарету.

- Правильно, не кури, а я о своем здоровье сам позабочусь, – крикнул в ответ рябой.

- Ты, Рябой, реально не беспредельничай, - поддержал замечание щуплый мужичок с огромным носом, – курить вредно. Особенно на заправке.

- Чё это я беспределю? – взвился широкоплечий. – Вредно – не кури. Я за свое здоровье сам отвечу.

- Да ты не здоровье свое подставляешь, а наши жизни, – пояснил носатый.

- А в смысле, что взорваться можем? Ты что, Сусел, смерти боишься? - усмехнулся Рябой.

- Умереть в бою почетно, а сдохнуть от взорвавшейся заправки из-за тупости подельника –это стрёмно, – отрезал Сусел и напрягся, по-видимому, ожидая ответной реакции. - Я из родного Актюбинска в бега в Башкирию подался не для того, чтоб тут подохнуть.

- Пацаны, спокойнее. Понимаю, все на взводе, но еще не хватало между собой кусалово устраивать, – встал между ними третий участник действа, брюнет с выразительными раскосыми зелеными глазами, выдающими в нем азиата.

- Ладно, не обессудьте, пацаны, не хотел вас опасности подвергнуть, верное замечание Сусел сделал, – процедил сквозь зубы Рябой, выкинув сигарету на асфальт и затушив ее ногой.

- И ты не обессудь, Рябой, что я свою точку зрение в резкой форме сформулировал, – ответил Сусел, несколько расслабляясь.

Стольник слушал их диалог, стоя по другую сторону машины. Тут на нем остановился взгляд Рябого.

- О, а это что за крендель? – поразился тот.

Троица уставилась на Харитона, осматривая его босые грязные ноги и больничную пижаму.

Стольник заметил обращенное на него внимание и приблизился к ним.

- Добрый день, – поприветствовал он троицу, помахав правой рукой, посчитав, что ему необходимо поздороваться и представиться тем, кто вступил с ним в беседу. – Меня зовут Харитон Стольник, я сбежал из дурдома, поэтому не мог бы кто-нибудь одолжить мне свою одежду на время или поменяться на мою.

Рябой в ответ на это предложение заржал. Похоже, он не отличался особым интеллектом.

- Ты что, дурак? Пошел вон отсюда, пока живой, - выхаркнул фразу, вызывающе подбоченясь, Рябой.

- Мы что, в телевизионном розыгрыше участвуем? – поинтересовался Сусел и настороженно закрутил носом по сторонам.

Рябой тоже настороженно закрутил головой по сторонам. Только зеленые глаза пристально изучали необычного собеседника.

Стольник вежливо ждал.

- Пацаны, это реальный дурачок, по взгляду ведь видно, - сделал заключение зеленоглазый и обратился к Стольнику. – У тебя какой диагноз?

- Ретроградная амнезия, – ответил Харитон.

- Скажи, Нурлан, это что? Типа он не помнит ни хрена? – уточнил Сусел, вопросительно глядя на зеленоглазого.

- Ага, – подтвердил тот. – А как память потерял?

- Не знаю, очнулся в лесу, а до этого ничего не помню, – объяснил Стольник.

- Давно очнулся? – резко спросил Сусел, и взгляд его стал холодный и колючий.

- На майские праздники, – задумавшись, ответил Стольник, он помнил, как этот срок недавно называл врач.

Нурлан и Сусел заинтересованно переглянулись. Судя по цветовым пятнам, пульсирующим вокруг головы, они думали об одном и том же.

- Больше трех с половиной месяцев назад, - первым посчитал Сусел.



Отредактировано: 09.12.2018