Свобода

Свобода

Свобода

«А, чёрт с ней, иногда можно и три сразу принять, ничего страшного от этого не будет, не парься…», - подумал Дэвид, отправляя в рот очередную таблетку успокоительного. Лёгонькое лекарство «от нервов» с низким седативным эффектом. Принять что-то посолиднее он сейчас не мог: непозволительная роскошь превращаться в безвольный заторможенный овощ перед такой важной встречей. Но и вообще без чего-то убаюкивающего разбушевавшиеся нейрончики не обойтись: слишком уж мандраж крепко взял его за жабры. «Твою мать, ты всегда был таким сыклом, парень... Уже не представляешь себе жизнь без таблеток...», - неприятно поскребла разум мысль. Проглотив эту дрянь, он откинулся на спинку кресла, постаравшись дышать ровно и замедленно. Спокойно, Дэвид, спокойно. Всё нормально. Нет никаких причин для тревоги. Ты не первый раз подобное проворачиваешь, верно? Верно. И тебе всегда всё сходило с рук. С какой стати сейчас что-то должно измениться? Зато результат стоит того. За передачу этих данных ты получишь больше, чем за все предыдущие «посылки». Наконец-то расплатишься по всем кредитам. Можно будет начать жить, а не сводить концы с концами, крутясь как белка в колесе. А может, даже подумать о том, чтобы найти работу поспокойнее. Хотя не будь таким наивным: кто тебя вот так вот просто с неё отпустит, чёрт возьми?.. Будешь торчать на ней и дальше, куда ты денешься...

Он сидел в просторной, погружённой в ночной мрак комнате. Довольно прилично выглядящая, она явно говорила о владельце как о человеке с неплохим достатком. Строгий абстрактный узор обоев, дорогая деревянная (что редкость по нынешним временам) мебель, отделанные натуральной кожей (опять же редкость) кресла. Большой аквариум вдоль стены с разноцветными рыбками… «Да, только вся эта красота в долг, и неизвестно, когда ты сможешь его покрыть, приятель, - мрачно подумал наш герой. – Ну да ничего, возможно, как раз сегодняшняя встреча всё решит...».

Кондиционер усердно гонял воздух; прохладное дуновение мягко, словно успокаивая, касалось кожи. Умный, он сам включался, выключался, регулировал свои настройки, поддерживая в помещении заданную температуру и влажность. Смиренный, безропотный прислужник человека, живущий по строго заданной программе и даже близко не обременённый свободой воли. «Сдаётся мне, у него голова ни о каких кредитах не болит, равно как и о работе, которую ему приходится делать...», - посетила забавная мысль его мозг. Сейчас кондиционер трудился едва слышно, воздух двигался тихо, словно тоже скованный нерешительностью и тревогой перед предстоящим.

Дэвид Парсонс, психоинженер корпорации «Нейротэк Интернэшнл», опустил тяжёлые веки. Весь мир свёлся к пятну вязкого, тягучего мрака, затмившего собой всё. Где-то там необозримая бездна, в которой носятся сонмы галактик из многих миллиардов звёзд?.. Казалось, этого всего сейчас просто не существовало, только чернота перед глазами и тишина.

Он продолжал пытаться привести мысли и чувства в порядок, но по-прежнему не очень успешно. Выходец из очень неблагополучной, бедной семьи, сумевший, как это называлось, «сделать себя сам», он, тем не менее, всю жизнь оставался бесхребетным трусом, совершенно не умеющим управлять собой, когда мозги грубо сдавливает своей когтистой лапой сильный стресс...

«Поглядеть что ли ящик, отвлечься, пока есть время...», - подумал он, давая через вживлённый в мозг нейрочип мысленную команду включиться головизору. Традиционно его часто именовали «ящиком», хотя у него не так уж много общего с телевизором...

Двумерная голограмма отобразила сидящую за столом молоденькую ведущую теленовостей.

- ... Свыше тысячи единиц избыточного населения сегодня было переработано в экологически чистое сырьё для биопластика. Среди них двести шестьдесят три извращенца-гомосексуалиста, остальные – нелегальные мигранты из южных штатов. Об успехах национальной программы очищения человеческого материала и её значении для нашей страны говорил сегодня на большой пресс-конференции господин председатель центрального управляющего совета Роджер Гудман. Давайте послушаем слова нашего лидера! – светясь улыбкой, оттарабанила эта симпатяшка.

Огромный конференц-зал. Высокий худощавый пожилой мужчина за трибуной с жиденькой седой растительностью на голове и длинным остроконечным подбородком. Пронзительный, цепкий взор карих глаз прыгал по многочисленным сидящим в зале журналистам.

- ... Несмотря на то, что принципы нашей великой революции уже прочно утвердились в американском обществе, до сих пор можно услышать разговоры... – внушительным, зычным голосом вещал дед. «Господи, опять этот псих! – измученно подумал Дэвид. – «Успокоился», твою мать...».

- ... о том, что мы пошли на слишком крутые меры. Зашли дальше, чем необходимо. Разговоры о некоем абстрактном «гуманизме», «человечности», «вечных ценностях», которые мы якобы «преступили», - продолжал меж тем председатель совета. – Я хотел бы раз и навсегда положить конец этим бесплодным дискуссиям. О какой «антигуманности», скажите мне, может идти речь, когда на кону стоит само существование нашей нации?! Когда пагубная неолиберальная политика десятилетиями работала на её уничтожение, дойдя в конечном итоге до абсурда?! К кому мы проявляем «антигуманность»? К нелегальным мигрантам, пришедшим без спроса на нашу родину разорять её, грабить наши дома, насиловать наших женщин, устанавливать тут свои варварские, чуждые нам порядки? Или к грязным извращенцам, которые противны самой человеческой природе? Они растлевают наших детей, травят людям мозги ядом пропаганды своего безумного образа жизни, заставляя американский народ вырождаться. Мне часто говорят, что переработка людей в сырьё для химической промышленности – это чересчур. Что можно было обойтись традиционным ограничением свободы. Можно было дать им шанс на перевоспитание. Но я отвечаю на это: нет и ещё раз нет! У этих недолюдей уже нет никаких шансов! Они лишь тяжёлой гирей висели бы на шее у страны, заставляя тратить огромные средства на своё содержание и охрану. Гораздо рациональнее – умертвить их и выжать из их смерти максимум. Так лучше для нашего будущего, будущего американского народа, наших детей. Поэтому наша решимость дойти до конца в осуществлении программы очищения человеческого материала не может подвергаться никакому сомнению. На дворе 2042 год, мы разумные люди, и мы никому не позволим стать у нас на пути!..