Сводная сестра бандита

Пролог.

Оля.

Просыпаюсь от резкого запаха хлорки. Где-то рядом грякает металлическое ведро, слышится чавканье мокрой тряпки, и уже через минуту все снова затихает вместе с хлопком двери. Меня морозит и одновременно душит жаждой. Тело не желает слушаться, потому что каждое движение отзывается тянущей болью. Я с усилием поджимаю колени ближе к животу и снова падаю в свою спасительную темноту.

Какое-то время меня просто мутит, а потом перед глазами начинают кружиться разноцветные яркие пятна, появляться какие-то картинки и лица.

«Все будет хорошо, Олюшка...» - это мама. Пытаюсь удержать ее образ подольше, цепляюсь за своё видение. Я так соскучилась. Мне больно. Одиноко. «Поцелуй меня, пожалуйста, и руку на лоб положи. И попить дай... не могу сама дотянуться...» Но образ размывается...

В глаза неожиданно бьет резкий свет, а уши разрывает громкий зычный голос.

- Температуру меряем, девочки. - Дальше я слышу шаркающие по кафелю шаги, - В себя приходила? - Раздаётся прямо над ухом.

- Ворочалась, стонала, - отвечает тихий голос справа.

- Вяземская, - меня небрежно трогают за плечо, - пора глаза открывать. Сутки лежишь.

- Тяжко девчонке после наркоза, - отзывается тихий голос.

На мой лоб ложится шершавая ладонь.

- Жара вроде нет. Это все наркоз дешевый. - С тяжёлым вздохом. - Вон, в одноместной палате спустя два часа отошла, а вечером уже ела. А их одновременно оперировали. Ладно, позовите, как очухается.

Шаги отдаляются. Дверь хлопает.

Меня снова отключает...

- Это вообще, что такое? - Слышу над собой раздражённый мужской голос. Грудной, с едва заметной хрипотцой. Мне хочется посмотреть на его владельца, но веки, будто налиты свинцом. - В лучшем виде все организовать. Сиделку, кровать нормальную и этого черта-анестезиолога найдите. Если она не придёт в себя завтра, - голос понижается до угрожающего, - я вас тут всех на кол надену.

- Все будет сделано, Иван Васильевич, - диссонирует тяжёлым мужским шагам лебезящий щебет. - Молодая, а слабая оказалась.

Дверь хлопает. Хорошо, когда о тебе есть, кому позаботиться... Глаза наполняются соленым песком и щипят. Слёзы текут по щекам и мочат подушку. А я не слабая. Я сама могу. И Вера, как сообщение получит, обязательно ко мне приедет.

После слез меня отключает так крепко, что даже когда направленный яркий свет бегает по глазам, а вокруг происходит странная суета, мой мозг отказывается просыпаться и реагировать на раздражители.

- Как переведете, срочно подключить глюкозу. Идиоты. - Последнее слово звучит совсем тихо.

И я куда-то еду. Кровать плавно потряхивает. Появляется приятный запах еды и чистого белья.

- Аккуратно, на бок ее. И руку зафиксируй, чтобы капельницу не дёрнула.

Меня заботливо укрывают мягким одеялом. Только сейчас я осознаю, как замёрзли мои ноги. А теперь хорошо, уютно.

- Это из-за неё главный рвёт и мечет?

- Ага, - шепчутся рядом со мной молодые голоса. - Кто ж знал, что она блатная. По скорой привезли. Пончики в магазине покупала.

- Вот дура, это ж надо. Живот болит, а она пончики есть пошла. Ещё и очередь отстояла в самую дорогую пышечную.

- Кто их богатых разберёт...

Дверь закрывается. Я согреваюсь, а после начинаю постепенно засыпать. Кажется, мне даже становится легче...