Святая инквизиция

Пролог

Те люди, что только вчера дружелюбно улыбались ей, зазывая к себе, домой на чай, сегодня кричали, бросаясь в нее жестокими чудовищными словами. Озлобленные лица, изуродованные ненавистью и страхом, внушали больше ужаса, чем дрова, которые солдаты аккуратно разложили под ее ногами. Слез уже не было, осталось лишь какое-то смирение перед смертью и страх, от которого немели конечности. Хотя возможно, дело было в том, что Виктория была привязана к столбу, жесткой веревкой не позволяющей двинуть даже пальцем.

Небо заволокло тучами, и казалось, что вот-вот хлынет дождь, но девушке так не повезет. Никогда не везло. Все лица в толпе, слились в расплывчатое, полное ненависти видение, но Виктория искала лишь одно лицо. И нашла его, стоящим на высоком помосте, прямо напротив нее. Он был красив. Даже стоя на кострище, которое скоро превратится в очередное орудие пыток, она осознавала это с ужасающей четкостью. Брюнет стоял довольно далеко, но его глаза, ярко-голубые, как небо в летний день, как сапфиры, которые она видела всего раз в жизни, как река, протекающая через их городок, были единственным цветным пятном, во всем кошмаре, окружавшем несчастную. Инквизитор был бесстрастным, спокойным, жестоким. Они столкнулись взглядами, и Виктория дернулась, как от ожога, но он…

Он казалось, даже не почувствовал ничего. Лишь усмехнулся, и кивнул помощнику стоявшему чуть ниже. Тот, откашлявшись, зачитал громким, поставленным голосом:

— Виктория Уорд, вы обвиняетесь в колдовстве, сношении с дьяволом и наложении проклятий на честной народ. Именем церкви, во славу Господа Бога, и приказом великого инквизитора Александра Арджента, вы приговариваетесь к сожжению на костре. Да смилуется Господь над вашей грешной душой! 

Толпа затихла, наступила блаженная тишина, и казалось, сама природа ждет, пока Александр отдаст свой приказ. Не отводя от Виктории равнодушных глаз, он кивнул и проворный палач, поджег заранее заготовленное полено.

Ее волосы развивались от ветерка, но тот ветер, скорее распалял огонь, нежели задувал его. Уорд судорожно вздохнула, и наконец, заплакала. Она еще не чувствовала жара, но дым уже поднимался вверх, как и огонь жадно пожирающий полено за поленом, приближая миг агонии. — Может с другой стороны поджечь? — подскочил к инквизитору, палач, беспокойно смотря на ведьму. — А то медленно как-то разгорается. Долго будем ждать.

— Пусть все остается так. — Холодно ответил охотник на ведьм, а после добавил. — Ведьма должна прочувствовать каждую секунду. Лишь мучения помогут ей очистить душу от греха.