Святочный и хэллоуинские рассказы

Святочный и хэллоуинские рассказы

На обложке вид с Зеленого моста на Мойку. Я благодарю автора фотографии, Асият Джанибекову. 

Святочный рассказ

Январское полуденное солнце слишком низко, чтобы греть. Оно лишь играет цветными солнечными зайчиками в широких окнах и ажурном куполе Эсдерса и Схейфальса. Поплотнее запахнувшись в пальто, Лизонька шагает вдоль Мойки. Набережная здесь обычно не очень оживлена. К тому же ночью выпал свежий снег, и все вокруг стало бело и чисто, будто и нет вокруг огромного города. Воскресенье. Ни одной машины. Звуки будто вязнут в снежных сугробах. И Лизонька теряется в этой снежной пустыне.

— Почему стало так людно? Можно подумать, что Невский перекрыт. Что там за шум?

— Полиция с народом! Полиция с народом! -- глухо несется с проспекта.

— Опять навальнята бузят? — Лизонька уже подумывала, чтобы развернуться и пойти другой дорогой, но толпа подхватила и понесла ее.

— Разойдитесь, разойдитесь! — раздался крик, — разойдитесь, будем стрелять!

Лиза не любила толпу. А та еще и становилась все угрюмее, темнее и страшнее.

— Братья! Вы собрались нас, беззащитных, расстреливать, — вдруг послышалось в ответ. — Отдайте себе отчет, подумайте, кого и за что вы будете лишать жизни?

Лиза стала активнее пробираться туда, где, как ей казалось, было поменьше народа. У самого Зеленого моста она вдруг вынырнула на свободное пространство. Выход на Невский был перекрыт тонкой линией солдат в серых шинелях. Такое же оцепление было и поперек моста. Этот хлипкий бастион омывала волнующаяся масса людей.

— Убийцы, вас всех перебить надо! — крикнул кто-то из толпы.

Лизу ударило дрожью.

— Быстрее отсюда, быстрее скрыться за спинами солдат!

Ноги скользили на склоне. Лиза не поняла, что был за шум, только шеренга вдруг ощетинилась ружьями.

— Пли! — И раздался залп. 

Лиза поскользнулась и упала к ногам толпы. Что-то брызнуло. Пальто было испорчено — по нему расплывались алые капли крови.

Лиза проснулась. Сердце бухало. Опять этот повторяющийся кошмар!

Полковник Риман решительно вышел из строя и направился к агитатору. Это единственная его рота. Не хватало еще, чтобы в ней были посеяны семена сомнения. Малейшие сомнения — и их сметут! Но рабочий не подчинился его приказу, равно как толпа не подчинилась приказу разойтись. Риман попытался было выдернуть говоруна, но того крепко держали руки товарищей. Полковник рассвирепел, и, выхватив револьвер, выстрелил в непокорного агитатора. Промах! Кто-то все же повалился.

— Убийцы, вас всех перебить надо! — послышалось из толпы.

— Вас, бунтовщиков, перестрелять надо! — ответил Риман и отправился к своей роте.

— Полковник несколько не в себе, — заметил один офицер другому.

— Подпоручик Фогт, позаботьтесь о своих нервах, а полковник сам справится со своими! — процедил Сиверс.

— Прямо по толпам стрельба залпами! — пролетела команда Римана.

— Прямо по толпам стрельба залпами! — продублировал Сиверс.
— Взво-о-о-д! — проревел поручик Поливанов.

— Не стреляйте, ради Бога не стреляйте! — белая фигура с раскинутыми, чтобы удержать равновесие, руками ринулась навстречу ружьям.

— Что за глупая курица?! Откуда она здесь взялась?! Что она делает?! — промелькнуло в голове Поливанова. Но для рассуждений было не время, и он рявкнул: "Пли!".

Лиза почувствовала, что ноги ее совсем не держат.

2021-22.

Хэллоуинский рассказ №1

В тот год традиционные хэллоуинские баталии начались задолго до дня Всех святых, да так и не закончились. Одни говорили, что это милый детский праздник, другие считали его дурным веянием с Запада, а третьи — и они оказались в большинстве — отправились в последние выходные осени на кладбища, чтобы прибрать могилы близких к зиме.

У грубого северного камня читали имена замученных. У полированного, привезенного на Север, — имена мучителей. В одном городе ставили деспоту памятник, в другом — готовили кол, а в третьем — расстилали ковер на предполагаемом пути в Канцы. День примирения принес снег.

Седьмого потеплело. Хлопья мокрого снега медленно таяли на брусчатке Красной площади. Там и сям виднелись ряженые реконструкторы. Трехтонка с двуглавым орлом на борту проплывала мимо украшенного цветами бюста. Почувствовав парадоксальность ситуации, кто-то из солдат на борту затянул: "Корнилов такой молодой, и черный Октябрь впереди!". Дама в синем пальто шептала губами "Отче наш". Получалось, почему-то: "Ах, смилуйся, отец наш! Властвуй нами! Будь наш отец, наш царь!". Трехтонка свернула на Тверскую. Тряхнуло. Проклятый ремонт!

Хозяйка синего пальто протерла глаза — видно снег попал. На той стороне улицы стоял Он. В окружении взрослых дочерей, повернув голову к Аликс. Трехтонка шелестела колесами вверх по Тверской, мимо красавиц, выгуливающих модные шубки, и мужиков в грубых овчинах, тонких девчушек в платьях с вышитым подолом и юношей в военной форме, миновала Петровский парк и Московскую окружную.

Город давно кончился, и толпа вытянулась вдоль обочин. Она стояла до самого Петербурга. Наконец, трехтонка подползла к Зимнему. И тогда красноармейцы заняли свои места в конце строя.

2016.

Хэллоуинский рассказ №2

Поезд пересек волшебную черту Обводного канала, и пассажиры заерзали на своих местах, примериваясь, как бы им поудобнее покинуть вагоны. В этот момент на телефон девушки пришла СМС-ка: "Оз, Ваша квартира: наб. р. Фонтанки, 24, лестница №2, код 1917, 6 этаж, кв. 93/4". Оз не придала значения дробному номеру: в Петербурге всякое случается. Она надевала свое красное пальто, параллельно прикидывая в уме маршрут.

По случаю воскресенья Невский проспект был еще сонным, а воздух сохранял свою чистоту. Оз подставила лицо ветру — неожиданно приятному для начала ноября. Пик золотой осени давно прошел, но заметный после поворота на Фонтанку Летний сад еще радовал глаз остатками пожелтевшей и покрасневшей листвы.