Связанные пламенем

Пролог

Жемчужный замок,
Странтроу,
королевство фениксов Нория

Меолира Тангар

Солнце уже ласкало первыми утренними лучами сонный замок, через открытое окно в мою спальню нет-нет, да и залетал ещё не согревшийся с ночи ветерок. Я уже давно не спала, просто лежала с закрытыми глазами и наслаждалась. Это моё последнее незамужнее утро в Жемчужном замке, скоро я покину его, став женой самого сильного и прекрасного из драконов.

Во внутреннем дворике послышался скрип телеги, а затем голос Дарайды, которая на чём свет стоял, отчитывала мельника за то, что привёз мало муки. Мельник что-то бурчал в ответ, пытаясь обороняться. Любопытство пересилило лень и я, спрыгнув с кровати, лёгким пёрышком вспорхнула на широкий подоконник, желая лично наблюдать, как наша главная повариха учит уму разуму несчастного мужчину.

Тётушка Дарайда, на самом деле, была добрым человеком, но во всём, что касалось успешной работы вверенной ей королевской кухни, эта статная крупная женщина превращалась в настоящую фурию из древних легенд.

Солнце ласкало лучами отливающие перламутром стены замка, вдали переливались всеми оттенками синего воды Странта и покрикивали чайки, парившие над рыбацкими лодками. Берега могучей, как море, реки утопали в зелени, величавые утёсы, словно острые зубы, выступали тут и там, служа природным береговым укреплением. Все знали, что нет реки подобной нашему Странту и нет земель плодороднее, чем земли Нории.

У главных ворот послышались окрики стражи и, спустя минуту, во внутренний дворик въехал всадник. Его обмундирование, как и лошадиная попона, были в цветах дома Инсаниров, и моё сердце тут же взволновано сделало кульбит. Мы не ждали новостей от Дрэнтара и его родителей, ведь уже на закате драконы большой делегацией должны были въехать в Странтроу.

Чёрная тревога уколола моё сердце дурным предчувствием, я внимательнее вгляделась в лицо гонца, но тот был улыбчив и весел. Выбросив из мыслей всё дурное, я прислушалась к словам гонца.

– Я с подарком для принцессы от её жениха, – сказал он дежурившему во дворике стражнику.

Даже Дарайда прекратила браниться с мельником и заулыбалась этим словам, а уж как радостно затрепетала я. Мой Рэн передал мне подарок! Он также сгорает от нетерпения, как и я!

Образ высокого широкоплечего дракона тут же возник перед глазами. Вспомнилось, какие сильные у него руки, со слегка шершавыми ладонями и гибкими пальцами, как крепко он обнимал меня в последнюю нашу встречу. Его глаза подобные двум пылающим в ночи кострам, обжигающие и жадные. Его губы, мягко касающиеся лица, дыхание на моей шее, дерзкая ласка, которой он одарил мою грудь, целуя розовый бутон соска…

От нахлынувших образов внизу живота разлилось приятное тепло, я спрыгнула с подоконника на пол и подошла к большому зеркалу в резной раме. На миг задержала взгляд на порозовевших щеках и часто вздымающейся высокой груди, усмехнулась сама себе и своему сумасшествию. А как назвать иначе, то всепоглощающее чувство, что растекалось под моей кожей от одной мысли о Рэне?

Порой я не верила своему счастью. Мы дети двух королевских династий и такие браки не предполагают любви и страсти, обычно между супругами царит безразличие, иногда они становятся добрыми друзьями, ещё реже со временем в их сердцах возникает симпатия и привязанность.

Мы же с Дрэнтаром любили друг друга чуть ли не с пелёнок и с годами наши чувства лишь крепли. Я даже провела несколько летних дней в Золотом дворце Альверона вместе с Энтором, а Рэн гостил у нас прошлой зимой.

В дверь постучали, и я уже знала, что это моя верная толстушка-Марика, приставленная ко мне служанкой три года назад и ставшая верной подругой и пособницей во всех моих затеях.

– Входи, Марика, я уже от нетерпения с ума схожу! – крикнула я, поправляя ночную сорочку.

Служанка не заставила повторять дважды и влетела в комнату, пыхтя и отдуваясь:

– Ох, госпожа, тут такое! – радостно защебетала она, сжимая в руках свёрток. – Тут гонец… он…

Я не утерпела и рассмеялась: Марика так забавно раздувала щёки и в волнении выпучивала и без того огромные голубые глаза, что была похожа на рыбу, выпрыгнувшую из Странта на берег.

– Знаю я! Доставай подарок скорее! – смеясь, потребовала я.

– А откуда вы знаете? Опять на подоконнике сидели! Батюшки! – протягивая мне завёрнутый в бархат ларчик, запричитала она. – Вот всё вашей маменьке расскажу! То-то её величество вам устроит! То-то устроит!

– Ну, тебя! Как старая бабка! – разворачивая ткань, возмутилась я. – Помоги лучше!

Порой эта Марика хуже Дарайды!

Служанка засуетилась, вытаскивая из бархата ларец, и тот выскользнул из её рук.

– Марика, ну, что ж ты!

– Ох, – тут же присев, Марика кинулась поднимать упавшее. – Ох, – уже совсем по-другому, как-то испуганно выдала служанка, поднимаясь.

В руках она держала удивительной красоты ожерелье с алыми прозрачными каплями камней. Только служанка смотрела на него не с восхищением, а с неподдельным ужасом, румянец сбежал с её лица, пальцы подрагивали.

– Какая красота, Марика! Да что с тобой? Ты чего так смотришь, будто держишь змею? – удивилась я.

В душе опять зашевелилась липкая тревога, гадкое предчувствие чего-то плохого и необратимого.

– Ох, простите, госпожа Меолира, – протягивая мне ожерелье, бесцветным голосом ответила она. – Красота, конечно, красота.

– Марика! – строго сказала я, рассматривая прекрасно огранённые камушки, что сияли на солнце похожие, словно близнецы. – Ну-ка, говори, что не так!

Служанка замялась, вся как-то сжалась и потупила взгляд:

– Ничего, госпожа, глупые домысли крестьян! Да вы не обращайте внимания! Я просто никогда не видала кровяники, – на последнем слове она спохватилась и приложила руку ко рту. – Ой.