Связанные сном

Глава 1

В больничной палате приглушенно горела небольшая настольная лампа. Её света хватало лишь на кровать, стоявшую в центре, вся остальная часть помещения оставалась во мраке. На больших окнах висели плотные жалюзи, не пропускавшие ни одного луча солнца. Воздух, весь пропитанный запахами различных медикаментов, еще больше угнетал царившую здесь, атмосферу отчаяния.

В помещении находилось четверо человек, но только трое их них были в сознании. Меган Блэквуд, немного полная женщина, с уже пробивающейся сединой на висках, медленно склонилась над кроватью, где лежала её дочь.

- Доктор, прошу вас, скажите мне какова вероятность того, что моя девочка очнется и снова взглянет на меня, - она нежно гладила щеку девушки, в то время как её слезы стекали по лицу и падали на кровать, растворяясь в белых простынях, - Только умоляю, скажите мне правду. Я не хочу слышать лживых фраз, не хочу обнадёживать себя, - Меган заплаканными глазами посмотрела на врача, - Я хочу только услышать правду, какой бы горькой она не была. Скажите мне все сейчас и покончим с этим!

Отчаянные крики матери, сломленной болезнью дочери, буквально разрезали гнетущую тишину.

Мужчина в белом халате, на котором висел маленький бейджик с надписью: " Том Эртон", стоял поодаль и проверял функциональность аппаратов. Он монотонно выполнял свою работу и лишь когда закончил подошел к безутешной матери и положил руку на её плечо.

- Миссис Блэквуд прошу вас, держите себя в руках. Ваша дочь находится в коме лишь два месяца, и, к сожалению, мы не можем сказать, когда она выйдет из такого состояния. Но мы делаем все возможное, чтобы это произошло как можно скорее.

Эти слова были произнесены обыденным и даже несколько равнодушным тоном, они не были призваны утешить, а просто являлись дежурной фразой. И естественно, от осознания этого становилось только хуже.

- Да, конечно, я все понимаю мистер Эртон, - она всхлипнула и вытерла слезы рукой, - но это так тяжело. Господи, за что нам такое наказание?

Том, вряд ли смог бы сосчитать сколько таких безутешных матерей, жен, отцов, прошло через его руки. Коллеги считали Эртона черствым и сухим, не способным понять чужое горе, вселить в людей надежду на лучшее. Однако Том себя таковым не считал, он просто не понимал зачем обнадеживать людей, когда тебе уже известна судьба человека. Том всегда прятал свои эмоции за маской отчужденности и безразличия, но с каждым таким безнадежным пациентом, ему казалось, будто его затягивает в пучину беспомощности и бессилия.

Аппарат жизнеобеспечения внезапно звонко загудел, издавая непривычные и возможно пугающие звуки, для незнающего человека. Услышав, их женщина сразу встрепенулась.

- Доктор, что происходит, почему он так странно пищит? Моей дочке стало хуже? –миссис Блэквуд, испуганная внезапным появлением странных звуков, завалила врача вопросами, от которых он поморщился.

- Не волнуйтесь, - он подошел к прибору и нажал пару кнопок, после которых звук прекратился, - все в порядке. Иногда аппараты слишком чувствительны к голосам людей и неправильно реагируют на них, поэтому…

Внезапный удар по стеклу прервал речь доктора.

- Черт возьми, доктор, мы заплатили столько денег! Эти железяки должны работать без малейших помех ещё минимум пять лет, а они ломаются уже через месяц.

От этого голоса вздрогнули все. Все… кроме Анабель. Хотя, возможно и в ее подсознании запечатлелся этот крик. То, с какой беспомощной злостью были сказаны эти слова, пугало. Меган, крепко сжав руку дочери отстранилась от нее и перестала всхлипывать, со страхом посмотрев на мужа. Джеймс Блэквуд стоял около кровати дочери с окровавленной рукой, сжатой в кулак, и тяжело дышал, невидящим взглядом, взирая на Эртона. Все это время он молчаливо стоял у окна, отодвинув тяжелую занавесь. подперев стекло рукой и смотрел вдаль. Внезапное горе, пришедшее в их семью, стало для него серьёзным ударом, что привело его к некой апатичности и отстраненности от реальной жизни, он стал замкнутым и неразговорчивым. Каждый раз, когда они приходили к дочери, Джеймс стоял в стороне и смотрел на нее стеклянными глазами, пугая тем самым свою жену.

Эртон быстро вернул себе самообладание и посмотрел сначала на разъяренного Джеймса, потом на его пострадавшую руку и на выбитые из рамы мелкие осколки тонкого стекла.

- Не думал, что вы будете так сердиться из-за незначительного шума аппарата. Вы должны понимать, что даже самые технологичные приборы могут выйти из строя, от этого никто не застрахован. К вашей дочери приставлен медицинский работник, который в случае неполадок, быстро окажет нужную помощь.

- О, доктор, вы не понимаете, - Джеймс со стоном опустился в мягкое кресло, держась за больную руку, - Моя единственная дочь, мое сокровище лежит здесь без признаков жизни уже два месяца и все мы совершенно беспомощны, ничем не можем ей помочь.

- Два месяца это очень короткий срок, у меня были пациенты, лежавшие в коме несколько лет. Так что надейтесь мистер Джеймс на то, что ваша дочь очнется в ближайшее время, - сухо отрезал Эртон, - Медицина не всесильна, своим богатством вы не сможете заполучить здоровье или отсрочить смерть. С помощью ваших денег мы смогли купить лишь дорогие аппараты и перевести вашу дочь в вип палату, на этом возможности этих бумажек закончились.

Том достал из ящика большой кусок ваты и смочил его спиртом.

- Теперь, если вы верующие люди, то вам следует только молиться богу, а если же нет, - врач приложил вату к ране, от чего Джеймс сморщился, - полагайтесь на судьбу. Все в её руках.

- О, доктор, давайте не будем разводить философию, - Джеймс скептически посмотрел на Эртона, - нам с Меган уже пора, мы опаздываем на важную конференцию. Не правда ли, милая?

- Да, конечно, я уже иду, - она наклонилась и поцеловала Анабель в лоб, после этого смахнула с глаз, выступившие слезы и обратилась к Тому: