Сырная королева

Глава 1

Я едва сдержала рвотный позыв, на секунду прикрыла рот ладонью и, стараясь удерживать сосредоточенное выражение лица, сделала вид, что продолжаю внимательно слушать Полину Петровну.

Полина Петровна занимала на нашем молочном заводе должность главного технолога и, имея многолетний опыт работы, считалась высококлассным специалистом. Директор завода, Аркадий Глебович, в буквальном смысле слова молился на неё. Можно сказать, Полина Петровна была нашей богиней. Но это и понятно: ведь именно она решала все проблемы, которые могут возникнуть на всех этапах производства. Она вела техническую документацию и контролировала качество сырья и готовой продукции. От её работы зависели успех и репутация нашего завода. Это Полина Петровна, наш самый старый и почётный работник, много лет назад, при запуске завода, предложила назвать его ёмко, лаконично и... банально – «Коровка».

Полина Петровна готовилась уйти в возрастную отставку (так она называла пенсию), а своей преемницей собиралась назначить меня. Потому что считала меня серьёзной и аккуратной: своё рабочее место я всегда держала в чистоте. Но меня должность главного технолога нисколько не привлекала.

Во-первых, не тот у меня характер. Ведь каким должен быть образцовый технолог? Правильно: педантичным, требовательным, обладающим аналитическими и организаторскими способностями. Педантичностью я никогда не отличалась. Требовательной – ни к себе, ни к другим – тоже не умела быть. Да и хороший организатор вряд ли вдруг родился бы из застенчивой, склонной к интроверсии тихони, обременённой комплексами.

Во-вторых, должность главного технолога на молочном заводе никогда не была моей розовой мечтой. Вот уже почти пятнадцать лет (после окончания аграрного университета) я спокойно трудилась лаборантом. Каждый день выполняла одну и ту же работу – как часть моей такой же размеренной, рутинной жизни. Не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что я любила свою работу. Она меня определённо устраивала. И я ничего не собиралась менять, по крайней мере в обозримом будущем.

Однако Полина Петровна думала иначе. Она думала и за себя и за меня.

И вот сейчас, вытащив меня из укромного стерильно-чистого мирка лаборатории в кисломолочный цех, она делилась со мной своими идеями о производстве нового вида йогурта. Говорила о том, сколько в нём должно содержатся белков, жиров и углеводов. О минералах и витаминах. И о том, сколько процентов от общего объёма должны составлять натуральные ароматизаторы и нужно ли в готовый продукт добавлять кусочки фруктов.

Мы шли вдоль резервуаров из нержавеющей стали – специальных ёмкостей для сквашивания молока, и в какой-то момент я неожиданно обнаружила, что привычные запахи вызывают у меня тошноту. Да и сами запахи изменились: стали острыми, неприятными. Непереносимыми.

- Что с тобой, Анфиса? – заметив моё недомогание, забеспокоилась Полина Петровна. – Ты какая-то бледная. Заболела, что ли?

Я энергично покивала. Но потом, больше не в силах сдерживать рвотный рефлекс, решительно отодвинула главного технолога в сторону и помчалась к туалету.

Меня рвало минуты две. Ноги дрожали от слабости, в глазах потемнело. Тело знобило, но температуры точно не было.

Вообще-то я редко болею. Природа наградила меня крепким здоровьем и плотной комплекцией ростом метр восемьдесят восемь и весом почти в девяносто килограмм. На больничном я никогда не сидела (не считая школьного периода, когда из-за обычного ОРЗ родители оставляли меня дома взаперти). И рвало меня лишь однажды: после того, как я в детстве объелась на даче немытых зелёных слив...

Так что же это такое? Может, какая-то желудочно-кишечная инфекция? Или вирус, которых в последнее время развелось столько, что и названий не запомнить?

Пока я гадала, какую дрянь подцепила, Полина Петровна зашла в туалет следом за мной и встала за дверью.

- Анфиса? Ты как там? В порядке? – Раздался из-за двери её непривычно тихий голос.

- Да, всё хорошо. Мне уже лучше, спасибо, – почти скороговоркой бодро ответила я. А в следующую секунду меня снова вырвало.

Я поправила волосы, отдышалась и, открыв дверь, вышла из кабинки.

Полина Петровна уже ждала меня возле рукомойника. И, когда я умылась, подала мне бумажную салфетку, выдернув её из белого пластикового дозатора, висевшего на стене рядом с зеркалом.

- Спасибо, Полина Петровна, – упавшим, чужим голосом сказала я, почему-то избегая смотреть на женщину, которая вызвалась заботиться обо мне.

Зато в зеркало я всё же посмотрела. И... испугалась своего отражения. Лицо белое как мел. Губы тоже бледные. Под глазами тёмные круги. Ко лбу прилипли влажные прядки русых волос...

- Мне что-то и вправду нездоровится. Можно я пойду домой, Полина Петровна? – проговорила я еле слышно и как-то жалостливо.

- На твоём месте, Анфиса, я пошла бы не домой, а прямиком в женскую консультацию, – авторитетно подсказала Полина Петровна, и я оторопела от её неожиданного совета.

- Зачем же мне в женскую консультацию? – спросила удивлённо, а у самой губы дрожат.

- Да затем, голуба моя, что ты беременна, – безаппеляционным тоном и строгим взглядом Полина Петровна буквально припечатала меня к стене.

И я застыла, не в силах пошевелиться.

«Беременна? Я... беременна? Этого не может быть! Со мной это просто невозможно! С кем угодно возможно, но со мной – нет!» – заявила я про себя, а вслух безразличным тоном произнесла:

- То, о чём вы подумали, Полина Петровна, не имеет ко мне никакого отношения. Я не замужем. Это раз. Заводить любовника для постельных развлечений как-то не для меня. Вернее, я не для этого. Это два, – попыталась оправдать своё неловкое положение.

И тут же одёрнула себя: с какой стати я должна перед кем-то оправдываться? Личная жизнь потому и зовётся личной, что о ней не рассказывают каждому встречному-поперечному. И даже старшей, умудрённой жизнью коллеге, которую считаешь своим наставником и, возможно, единственной подругой. В общем, человеком, перед которым не стыдно нараспашку открыть свою душу.