Подмораживало, а автобуса всё нет и нет. На остановке, кроме нас с Ксюхой, стояло ещё человек шесть. Кто-то терпеливо смотрел в сторону дороги, выискивая глазами огни автобусных фар, а кто-то, не сдержавшись, тихонько костерил запаздывающее транспортное средство, водителя и весь мир в придачу.
И их можно понять: вечер воскресения, первый день зимы, а вокруг только непроглядная унылая серость. Это только по календарю зима, а на улице ни снежинки. Правда, холод вполне зимний, колючий ветер задувает в рукава, пытается пробраться за ворот куртки. Настроения это не прибавляет.
- О, кажется, едет! – Ксюха что есть силы затормошила меня, хватая за руку и подтаскивая к самому краю тротуара.
Я разгадала её манёвр, подруга рассчитывала первой пробиться к автобусной двери и если повезёт занять сидячее место. Вот только она не учла, что вместе с нами на остановке стояла бабулька – Божий одуванчик.
Как только автобус остановился, бабуля пошла на таран, сметая всех на своём пути. Но в Ксюхе явно проснулся азарт, она не хотела уступать и применила тяжёлую артиллерию, то есть – меня.
Она толкнула меня прямо на бабулю. Та качнулась и, выронив авоську, отступила в сторону.
- Простите… - успела сказать я, хватаясь за бабулю, чтобы не упасть.
Воспользовавшись суматохой, Ксюха с видом победительницы забралась в автобус.
- Простите, я не хотела, - извинилась я перед пожилой женщиной, - давайте я вам помогу.
И, наклонившись, стала собирать выпавшие из авоськи продукты, так что в автобус мы с бабулей вошли самыми последними. А перед этим она сказала очень странные слова:
- Пока не научишься принимать себя такой, какая ты есть, не будет тебе счастья!
Я пожала плечами, помогла бабуле забраться в автобус, нашла глазами Ксюху и стала пробираться в её сторону. Когда я подошла, какой-то парень встал, уступая ей место. Подруга кокетливо улыбнулась и села.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было, Ксюша очень красивая: блондинка с длинными волосами и голубыми, по кукольному огромными глазами. Прибавить сюда стройную фигурку и вот уже почти все встречные мужики готовы уступить ей место не только в автобусе.
- Лина, ну ты чего такая смурная? - снова затормошила она меня.
- Устала, - отмахнулась я, давно привыкшая к её импульсивной натуре.
На самом деле меня зовут Каролина. Родители постарались, выбирая имя для будущей дочери. Они где-то вычитали, что оно дословно обозначает: «королева» или «самая красивая».
Вот с последним они явно промахнулись. Где красота и где я! Я всегда была пухленькой, что при моём небольшом росте превращало меня в колобка на ножках. Прибавить сюда плохое зрение, жидкие тусклые волосы и совершенно невзрачное лицо.
Друзей у меня не было, поэтому я много читала и неплохо играла на пианино, пока однажды в мою жизнь не ворвалась Ксюха. Почему эта яркая и красивая девушка выбрала меня в свои подруги - ума не приложу. Правда, она частенько шутила, что на моём фоне выглядит ещё красивее.
Училась она плохо, поэтому домашку я делала за двоих. Сначала в школе, а потом в институте. В свои двадцать шесть лет Ксюха успела дважды сходить замуж и благополучно развестись, а я всё так и жила одна в квартирке на окраине города, которая досталась мне от родителей и, боюсь, в ближайшее время мало что изменится.
Чтобы как-то заполнить душевную пустоту, я стала волонтёрам. Помогала приютам и бездомным. После своего последнего развода, Ксюха неожиданно взялась мне помогать.
Вот и сегодня мы с ней ехали с одного мероприятия, устроенного организацией «Добрые руки». Несколько часов стояли за переносным прилавком, раздавая еду всем желающим, поэтому ноги у меня к концу дня просто гудели от усталости.
- Моя остановка! Садись!
Подруга потянула меня за полу куртки, усаживая на своё место, а сама начала быстро пробираться к выходу. Напоследок она улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и помахала рукой.
Автобус снова тронулся, мерно покачиваясь, словно убаюкивая. Так и хотелось закрыть глаза, но я постоянно себя одёргивала, боясь заснуть.
Видимо, я всё же задремала, дёрнувшись, когда над головой раздался резкий окрик:
- Конечная.
Я вздрогнула и открыла глаза. В автобусе уже никого не было, за окном последние пассажиры расходились в разные стороны, спеша по домам. Я поднялась с сиденья и подгоняемая нетерпеливым взглядом водителя вышла на улицу.
После автобусного тепла мороз показался ещё сильнее, очки тут же запотели, так что, пришлось их снимать и тщательно протирать. Когда я двинулась в сторону дома, автобус уже уехал, а на улице было ни души. Лишь редкие фонари разбавляли вечернюю мглу своим масляно желтоватым светом.
Внезапно ветер стих и на землю опустилась первая снежинка, а за ней ещё одна и ещё. Унылую серость прямо на глазах накрывало белым, словно праздничным снегом.
Я шла по тропинке через пустырь, проложенной тут, кажется, ещё до моего рождения. Наверное, нет ничего более вечного, чем вот такие тропы, проторенные сотнями человеческих ног.
- Мяу! – послышалось со стороны полуразрушенной заброшки. – Мяу!
Эту заброшку я знала, как свои пять пальцев, в детстве, когда родители целыми днями пропадали на работе, а мы были предоставлены сами себе, это было любимое место наших игр.
Маленькое рыжее пятно сидело где-то на уровне второго этажа и жалобно мяукало.
- Замёрз? – я подошла ближе. – Сейчас я тебя сниму.
Словно понимая каждое моё слово, рыжик замяукал ещё жалобнее, а я с удвоенной силой стала карабкаться по наваленным в кучу кирпичам.
- Сейчас, ещё чуть-чуть, - подбадривала я себя и кота, - иди ко мне мой хороший!
Кирпичная куча оказалась очень удобной, словно лесенка и я довольно быстро добралась до дыры в стене, которая когда-то давно была окном. Кот сидел у края проёма и словно гипнотизировал меня своими зелёными глазами.