Тайна клевера

Глава 1

Глава 1

Тайна клевера

На панцирных доспехах маравийских всадников красовался золотой клевер, искусно отчеканенный в ровном круге с левой стороны, где располагалось сердце.

Этих всадников из-за эмблемы, в народе прозвали мечеными. Так, как, ходила молва, что вовремя их баталий на полях сражений, каждый вражеский стрелок волей неволей целился и стремился угодить стрелой именно в нее. Таким образом, пытаясь превратиться в первого счастливчика, кому удалось пробить сердце под хранящим его цветком заговоренного маравийской колдуньей война.

За это достижение полагалась баснословная награда и множество регалий в своем племени если удастся доказать, что именно ты, смог пробить доспех. Считавшегося неуязвимым, воина, именно в месте золотой чеканки. Вонзив свою стрелу прямо в его сердце сквозь золотую бляху.

Но увы, на протяжении всего существования отряда маравийских всадников ни кто так и не припомнил ни одного счастливца, кому это удалось.

Нет, маравийские конники не являлись бессмертными, они были сильны, быстры и многое прочее, что приписывала им молва, но не бессмертными.

Их убивали, так же, как других воинов и брали с них боевые трофеи – оружие и доспехи, так же, как с простых побежденных врагов. Это считалось нормой вещей в этом мире и в это время.

Единственное чего не случалось, это убить всадника в сердце. Трофейные доспехи проверялись и изучались, они оказались не так уж и прочны, как об этом трепались в кабаках старые воины в отставке.

Стрела из арбалета, например с десяти шагов, вполне проходила на вылет и через эмблему и не через нее, а рядом, но только лишь на снятом с всадника доспехе - подвешенном на заборной доске или на дереве, неважно где. Главное, что все уяснили, так это то, что неодетый на воина доспех, не являлся неуязвимым в области сердца, сталь на месте чеканки, даже была мягче и тоньше, чем на всем панцире.

Но, как только броню одевал маравиец, то ни одна стрела, ни один болт из арбалета не пробивал клевер. Золотой цветок надежно защищал сердце воина, которого он оберегал.

Враги это также проверяли, привязывали раненного пленного всадника к столбу и выпускали в него, метясь в сердце порой по тысяче стрел и болтов. Пленник после трех десятков выстрелов, как правило, оказывался, уже мертв. В теле воина зачастую не оставалось места куда бы, не попала стрела, но в самой эмблеме и вокруг нее, всегда было чисто, ни один смертоносный снаряд не повреждал цветок.

- Да, - приосанившись, и с деловитым видом, протянул старик, отпивая из кружки пиво. – На моем веку, ни один маравийский всадник, не был убит в сердце! – старик тыльной стороной ладони отер бороду и вперил в меня свои печальные глаза. – Говорят, если когда ни будь, кому ни будь, все же удастся упокоить маравийца в сердце, то вся их тирания и нынешняя власть над всеми племенами вокруг рухнет. Спадут чары колдуньи. По людской молве когда то в благодарность за свое спасение наложившей чары на одного из маравийских предводителей. Говорят что он и создал отряд маравийских всадников, поделившись с ними силой наложенного на него оберега.

- Тядо, а эта колдунья еще жива? Она до сих пор оберегает своего спасителя?

- Кто знает, юноша, кто знает… Легенды это все, - старик внимательно всмотрелся в мои глаза, чему-то улыбнулся и рассмеялся в бороду. – Оставим пустое Рулатэ, лучше закажи кА нам еще по кружке пива, отменное оно в этом кабаке.

- Эм… - я намеревался еще что-то спросить у старого ветерана, но передумал правильно расценив то, что этот старый вояка, вряд ли сможет сообщить мне что-то еще помимо того, что уже рассказал. – Да без проблем Тядо, я закажу тебе еще парочку, а сам пойду пожалуй, рано вставать, дорога еще дальняя…

- Закажи, закажи юноша и ступай с миром, - старый воин огладил себя по бороде и кивнул в знак одобрения. – Все же странный ты, и говоришь как то по странному, - Тядо приподнял бровь и ухмыльнулся. – Ну да святой крест с тобой, все мы странные, ступай, заказывай пиво, я еще посижу, о былом поразмышляю…

- Ээх, - я согласно кивнул и махнул рукой. – Да. Пойду я, жаль, рано подниматься, будильник понимаешь ли, та еще птица…

- Чего? Не понял, - старый вскинул голову прекращая рассматривать допитую кружку.

- А… - я отмахнулся. – до первых петухов говорю в путь отправлюсь, не люблю когда эти бестии меня будят. Будильники их называю…

- Ааа… Ну понятно тогда, понятно. Иди с Богом, странный юный охотник – Рулатэ.

С трудом выспавшись на сеновале у ворот придорожного кабака куда меня занесло этим вечером, я поднялся еще затемно. Солома в сарае покрылась инеем, ночи становились холодней, приближалась зима.

- Брр, - поежился я выходя во двор. Стоит позаботиться от теплых вещичках, мелькнула мысль когда я встретился взглядом с заспанным конюхом.

- Эй! – окрикнул его. – Приготовь лошадь, - добавил, когда мы встретились глазами.

- Завтракать не будете? – хрипло пробурчал тот потирая ладони замерзших рук.

- Нет уважаемый, некогда. Дорога ждет.

- Тогда подождать придется.

- Хорошо, только давай недолго, я умоюсь пока.

- Бочка с водой там, - конюх указал в угол двора и добавил. – Подмерзла, лед рукой разгоните и мойтесь. Кха… - он изобразил что-то вроде смеха. Я кивнул и усмехнулся ему в ответ, дескать оценил юмор. Отправился умываться.

Спустя десять минут, конюх затворял за мной ворота, с ворчанием задвигая тяжелое бревно на свое место, в пазухи деревянных петлиц прибитых к гнилым доскам.

- Бывай охотник, - он крикнул мне в след из-за ворот.

- Тебе не хворать конюх! – я с усмешкой ответил и стеганул лошадь, та нехотя, но поплелась вперед. Через пяток минут я выехал на тракт. По местным масштабам – тракт, по мне так сплошное бездорожье, благо за ночь подмерзло, меньше слякоти.