Тайна мертвой планеты

Рассказ 1. Доча меняет имя

«...Завтра дочь последний раз идет в школу. Это будет трудный день. Сегодня с утра мне названивают учителя и знакомые. Пытаются выведать, что она планирует. Надо ли привлекать механизированную бригаду службы правопорядка? Или можно обойтись роботом-участковым? Все готовы щедро платить за информацию.

Марсианин Евпатий Бут пообещал отдать мне в зоопарк уникального песчаного богомола, который из-за генетического сбоя убивает всех встречных самок, причем не только своего вида.

— Ты мне хотя бы намекни, профессор, — говорит Евпатий, моргая вертикальными глазами. — Чтобы как в прошлый раз не получилось

В прошлый раз на экскурсии по марсианским каналам дочь подговорила одноклассников, и они всем скопом сбежали в пещеры, нашли заброшенную военную базу и хотели устроить в пустыне ядерный фейерверк. Их вовремя поймали, депортировали, а экскурсовода Бута посадили на год за торговлю оружием.

Потом позвонила говорящая собачка Жужа (белой масти) и сказала, что укусит дочь за ногу, если почует какое-то непотребство. И намекнула, что остальные собачки (черной масти, серой, красной и голубой) будут патрулировать школу по периметру. И в случае чего перейдут от ног к другим частям тела.

Звонили: директор школы, классная руководительница, начальник космодрома, все три Капитана и даже генеральный секретарь Всемирного Совета. Все плакали и давили на жалость. Только руководитель КомКона, суровый мужик с бугристой лысой головой и дурацкой вертолетной фамилией, ничего не выпытывал, а просто пообещал закрыть зоопарк. «Если шо.»

Я не мог им помочь. Просто не знал, что задумала моя дочка. Скорее всего, нас ждало самое опасное. Импровизация.

Все звонившие вспоминали ее прошлые проделки.

Как в шесть лет она спёрла из зоопарка яйцо бронтозавра, сварганила десятикилограммовую яичницу и продавала посетителям за фантики от конфет, жалуясь всем встречным, что «проклятые леваки отменили деньги» (бабушка научила).

В семь убедила весь свой класс полететь на Луну в грузовом отсеке. Результат — трое замерзли насмерть, еще пятеро до сих пор в коме.

В восемь выкрала из школьного музея золотые самородки и покромсала их на мелкие части, чтобы проще было вывезти из земной экономической зоны и продать беглым олигархам.

А в двенадцать прокралась в секретный Институт Времени и свалила в 20 век, выдумав дикую историю про космических пиратов. На слушаниях в суде заявила, что хотела «пошопиться», но малость промахнулась с десятилетием. И только через год по большому секрету рассказала мне, что накануне читала Платона и собиралась добраться до Древней Греции, чтобы прикупить на рынке не менее трех рабов. Минимальное количество для любого свободного человека.

Короче, все это время моя дочка была анфан терриблем для всей травоядной земной цивилизации.

Ближе к ночи звонки прекратились, стало тише, и я решил завершить истории, которые начал писать десять лет назад, когда дочь пошла в первый класс.

Я должен извиниться. В своих рассказах я приукрашивал действительность. Был для дочери адвокатом, который переворачивает факты с ног на голову. Вообще, она добрая девочка. Но у нее излишне пытливый ум и совершенно нет тормозов.

Вот сейчас, например, она ставит эксперимент надо мной. Второй день ходит по квартире абсолютно голой. Вы только представьте. Полностью созревшая восемнадцатилетняя девица. Перед вашим носом. Крутит, вертит, покачивает. Я послал в ее комнату муходрона и тот успел кое-что разнюхать, пока она его тапком не прихлопнула.

У нее на столе лежит книга, древняя, еще бумажная. Выпущенная в эпоху Всеобщего Разврата. Называется «Инцест: за и против». На открытой странице подчеркнутая маркером фраза: «Ни один здоровый самец не откажется...». Но я же, черт побери, не самец. Я отец. На меня все ее выдающиеся выпуклости все равно не действуют. Она этого не понимает и только увеличивает градус соблазнения. Как физик-ядерщик, которому дали задание испытать реактор на прочность. И он, высунув язык, всё прибавляет и прибавляет. Прибавляет и прибавляет. Пока не разнесет все вдребезги на десятки километров.

Прав был мой старый друг Г., космоархеолог. Которого она на раскопках фиксианских подвалов тонной земли засыпала. Надо было драть ее ремнем по попе, пока мелкая под стол пешком ходила и поперек дивана лежала. Но сейчас-то что делать? Сейчас «драть ремнем по попе» будет выглядеть дополнением к инцесту.

О! Вот она. Опять пришла задом крутить и позы из древней порнухи копировать.

— Тебе не надоело? В школу завтра тоже в таком виде пойдешь?

— Была такая мысль. Но я пришла к выводу, что это бессмысленно с научной точки зрения.

— Почему?

— Всего два возможных варианта развития событий. Либо трахнут. Либо нет.

— Ошибаешься. Вариант один. Вызовут санитаров. А если не перестанешь разгуливать по дому в чем мать родила, я тоже их вызову.

— Ладно, ладно. Твоя взяла. — Она вздыхает и говорит в потолок: — Внимание! Эксперимент «Папик» закончен. Результат отрицательный.

— Принято, — отвечает дом.

Доча стаскивает с вешалки мою футболку и с трудом натягивает на свои формы. Я ловлю себя на мысли, что лучше бы она осталась голой, и отворачиваюсь.

— Слушай, а может я просто некрасивая?

Поворачиваюсь обратно.

— Ну, что ты, детка! Ты у меня...

— Или ты больной?

Я закатываю глаза и трясу головой от бессилия.

— Послушай, Ал...

— НЕТ! Нетнетнетнет!!! Аааааааааааааааа! Рррррррр!«

(обрыв текста)

***

— Я же просила не называть меня этим дурацким именем! Вычеркни его из своих писулек!

— Но...

— Вычеркни-вычеркни-вычеркни!

— Да почему оно дурацкое?

— Потому что! Мне оно не нравится! И вообще так звали недоразвитого искина от древнего «Яндекса».