Тайна рода Волков.

Глава 1. Сквозь туман.

Лунный сидел в своей тускло освещённой комнате, облокотившись на деревянный стол, устаревший и обшарпанный, но всё ещё прочный. Тишина в помещении нарушалась лишь легким треском горящей свечи на подоконнике, где дрожащие язычки пламени отбрасывали причудливые тени на стены. В голове юноши роились мрачные мысли, заполняя его разум страхом и тревогой. Скоро нужно было идти на занятия, но сердце сжималось от мысли о неизбежном.
На столе перед ним стоял пузырёк с зельем, тёмная жидкость которого казалась почти чернильной в полумраке комнаты. Лунный поднёс его к губам и замер, ощущая холод стекла, прежде чем сделать небольшой глоток. Ему приходилось пить это зелье каждый раз, чтобы предотвратить трансформацию в волка, но каждый раз это давалось ему нелегко. Он до сих пор не мог забыть ту ночь, когда впервые потерял контроль.
Закрыв глаза, Лунный снова увидел перед собой образ Сияны — её яркий, живой смех, который так внезапно оборвался. Тогда всё произошло слишком быстро. Он помнил, как страх и паника охватили его, когда он понял, что превращается. И вот она — кровавая сцена, обломки мебели, разорванные шторы, и два тела, лежащие бездыханно. Соседка, Сияна... Они оказались в самом центре кошмара, из которого не было выхода. Впервые минуты, когда юношу обвинили в их смерти, он хотел лишь одного — исчезнуть.
— Это не я, — шептал он тогда, не веря собственным словам.
Со временем правда вышла наружу, и Лунного признали невиновным. Настоящими виновниками оказались Беляна и её фамильяр, но даже зная это, юноша не мог простить себя. Вина, хоть и несправедливая, продолжала грызть его изнутри.
Теперь Лунный всегда принимал зелье вовремя. Лучше пережить горечь во рту и головокружение, чем снова ощутить ужас утраты контроля над собой.
— Это ради Сияны, — тихо сказал он сам себе, опуская пустой флакон на стол. Тепло разливалось по телу, и он почувствовал, как страх отступает, уступая место холодной решимости. Ему предстояло ещё много дел.
Положив флакон в карман, Лунный поднялся с кресла, бросив последний взгляд на светящуюся в углу комнату, словно стараясь запомнить каждую деталь. Вечером ему нужно будет снова зайти к Ядвиге Ярославовне и взять ещё зелья. Она всегда понимала его молчаливую просьбу, и ему не приходилось ничего объяснять.
Когда юноша открыл дверь и вышел в коридор, за спиной словно захлопнулась не только дверь комнаты, но и некий промежуток времени, в котором он позволял себе слабость. Теперь ему предстояло окунуться в ежедневные дела, где ни у кого не возникало вопросов о том, что скрывается за его спокойной маской.
Лунный медленно шагал по длинному каменному коридору, где каждый шаг отдавался глухим эхом. Высокие своды, украшенные мозаиками и старинными гербами, казались живыми, дышащими историей. От стен веяло холодом, который слегка пробирал юношу до костей, но он привык к этому за годы учёбы. Он шёл, сосредоточившись на своих мыслях, пытаясь прогнать остатки тревоги, когда впереди показались знакомые лица.
— Привет, Лунный! — громко крикнул Вася, весело помахав рукой. Вася был высоким, крепко сложенным парнем с русыми волосами, всегда настраивавшим других на позитивный лад. Его добродушная улыбка была способна растопить даже самый мрачный день.
Лунный остановился и кивнул в ответ, ощущая, как его напряжение слегка спадает. Василий был одним из немногих, кто не боялся и не сторонился Лунного после того случая. Он подошёл ближе, и они обменялись дружеским рукопожатием.
— Как настроение? — спросил парень, слегка хлопнув Лунного по плечу.
— Нормально, — сдержанно ответил Лунный, не желая вдаваться в подробности своих мрачных раздумий.
— Вижу, ты снова мрачен, как буря, — с улыбкой заметила Маша, сестра Васи, подходя к ним. Её русые локоны блестели в тусклом свете факелов, а зелёные глаза внимательно изучали Лунного. Она всегда была проницательной и могла прочесть его настроение с одного взгляда.
Лунный только пожал плечами, не находя слов для объяснения. Марья, как и ее брат, всегда поддерживала его, но иногда её проницательность заставляла его чувствовать себя неуютно.
— Я просто... думаю о сегодняшнем дне, — наконец вымолвил он, избегая её взгляда.
— Понимаю, — тихо сказала Маша, чуть сбавив тон, и её улыбка стала мягче. — Сегодня у нас трудный день, но мы справимся. Мы всегда справляемся, верно?
— А кто это у нас тут такой задумчивый? — раздался звонкий голос Авроры, которая подошла к ним, держа в руках книгу. Её длинные волосы цвета солнца плавно развевались при каждом шаге, а в глазах светился задорный огонёк.
— Аврора, не начинай, — усмехнулся Вася, глядя на неё с лёгкой усмешкой. — Лунный сегодня не в настроении для твоих подколов.
— Ах, ну как же, — продолжила Аврора с наигранной серьёзностью, — мы все знаем, что Лунный всегда в своём особенном настроении. Верно, Лунный?
Юноша покачал головой, чувствуя, как на его лице появляется тень улыбки. Аврора всегда знала, как поднять настроение своим друзьям, даже когда ему казалось, что улыбаться больше невозможно.
— Ладно, хватит с нас философии, — заявил Василий, переплетая руки на груди. — Пора в столовую. Если мы задержимся, то самые вкусные булочки достанутся не нам.
— И то правда, — согласилась Маша, кивнув. — Я уже проголодалась.
Лунный посмотрел на своих друзей и почувствовал, как на сердце стало немного легче. Они, казалось, понимали его без слов, и это давало ему силы идти дальше, не поддаваясь страхам прошлого. Он глубоко вздохнул, словно стараясь впитать в себя их энергию.
— Тогда пошли, — тихо сказал он, делая шаг вперёд.
Все четверо двинулись по коридору вместе, их шаги звучали более уверенно. Разговоры перетекали от одной темы к другой — Марья рассказывала о новой книге, которую прочла, Аврора обсуждала последние успехи на занятиях, а Вася шутил над своими неудачами на тренировке. Лунный слушал их, иногда вставляя пару слов, но в основном просто наслаждаясь их присутствием.
Когда они подошли к столовой, Лунный на мгновение задержался перед дверью, оглядывая своих друзей. Ему было странно и приятно осознавать, что несмотря на все трудности, у него всё ещё есть те, кто рядом, те, кто не отворачивается в трудный момент.
— Ну что, Лунный, ты с нами? — спросил Вася, оборачиваясь и заметив, что юноша замешкался.
— Да, — уверенно ответил Лунный, заходя вслед за ними в тёплую и шумную столовую, наполненную ароматами свежей выпечки и горячих блюд.
Этот день начался тяжело, но он уже чувствовал, что справится. В конце концов, у него были друзья, которые не позволяли ему забыть, что он не один.
Столовая была просторной, и каждый раз, заходя сюда, они ощущали странное сочетание мрачности и уюта. Вопреки каменным чёрным стенам и полумраку, который царил здесь, помещение казалось теплым и родным. Этот контраст создавали годы, проведённые за совместными трапезами, когда они делились историями, смеялись и находили утешение друг в друге. Огромные деревянные столы стояли ровными рядами, их массивные скамьи носили следы многочисленных лет использования. По краям стен висели факелы, в которых мерцал живой огонь, отбрасывая дрожащие тени на стены, словно оживляя их.
Четверо друзей направились к стойке, за которой стояла Баба Яга, известная здесь как Ядвига Ярославовна. Она была занята помешиванием содержимого большого железного котла, от которого исходил аппетитный запах, заполнявший всё пространство столовой. Пламя под котлом весело трещало, отражаясь в её глазах и придавая ей чуть более мистический вид.
— Здравствуйте, Ядвига Ярославовна! — дружно поприветствовали Аврора и Лунный, склонив головы в уважительном поклоне.
Ядвига Ярославовна обернулась на их голос, и на её лице появилась теплая, материнская улыбка. Она всегда радовалась, когда её ученики приходили на завтрак, даже несмотря на свои страшноватые репутации.
— Здравствуй, маменька, — хором добавили Вася и Маша, обращаясь к ней с той же тёплой привязанностью, которую испытывали все ученики.
— Здравствуйте, мои хорошие, — ответила она мягким голосом, в котором звучала нотка нежности.
Её внешность никак не соответствовала образу, который обычно приписывали ей в народных сказках. Это была женщина средних лет, с аккуратно уложенными русыми волосами и голубыми глазами, которые смотрели на ребят с теплотой и заботой. Её черты лица были вполне обычными — никакого длинного крючковатого носа или хищного взгляда, как описывали её в легендах. Правда, когда она проводила магические ритуалы, её облик становился другим — тогда она перевоплощалась в ту самую Бабу Ягу, которую знали и боялись многие. Именно этот образ остался в памяти людей, хотя в обычной жизни она ничем не отличалась от других.
— Что у нас на завтрак, маменька? — с интересом спросила Маша, которая всегда первой интересовалась, чем их будут кормить.
Ядвига Ярославовна отложила большую деревянную ложку и слегка наклонилась над котлом, вдыхая аромат, чтобы убедиться, что всё готово.
— Сегодня у нас пшенная каша, — ответила она с лёгкой улыбкой, смотря на Машу. — С маслом и мёдом, как ты любишь.
— О, отлично! — оживилась Маша, её глаза засветились от радости. — Я давно не ела ничего такого простого, но вкусного.
Вася, стоявший рядом, тоже обрадовался, хотя старался не показывать этого. Он всегда считал, что еда должна быть питательной и полезной, и каша была идеальным вариантом для начала дня.
— Да, такое начало дня я одобряю, — с одобрением сказал он, слегка улыбнувшись. — Энергия на весь день обеспечена.
Аврора, которая стояла чуть поодаль, скептически посмотрела на кастрюлю и подняла одну бровь.
— А каша точно без сюрпризов? — спросила она с лёгкой насмешкой. — В прошлый раз в супе оказалась мышиная лапка...
Ядвига Ярославовна весело рассмеялась, её смех эхом разлетелся по столовой.
— Ой, Аврора, это была просто шутка, — успокоила она её. — Сегодня никаких сюрпризов, обещаю. Только самое лучшее для моих любимчиков.
Лунный, который до этого молчал, наконец заговорил.
— Спасибо, Ядвига Ярославовна, — тихо сказал он, опустив глаза к полу.
Ему всегда было немного неудобно проявлять свои эмоции перед другими, но он был искренне благодарен Бабе Яге за её заботу. Она всегда относилась к нему с особым вниманием, особенно после того случая, когда он едва не потерял контроль.
Ядвига Ярославовна, заметив его смущение, подмигнула ему с лёгкой улыбкой.
— Лунный, ты у меня самый ответственный, — сказала она, наполняя тарелки дымящейся кашей. — Не забудь зайти ко мне вечером, я приготовлю для тебя новое зелье.
Он кивнул, стараясь скрыть благодарность за её доброту и понимание.
— Конечно, Ядвига Ярославовна, зайду, — сказал он, принимая тарелку и чувствуя, как немного тепла разливается внутри от её слов.
Когда все получили свои порции и нашли себе места за одним из столов, столовая снова наполнилась привычными звуками — скрипом скамей, звоном ложек и лёгким перешёптыванием. Они ели молча, наслаждаясь каждым моментом этой привычной рутины, которая, несмотря на всё, что происходило в их жизни, приносила чувство безопасности и стабильности.
Лунный съел несколько ложек и почувствовал, как теплая каша согревает его изнутри, расплываясь по всему телу. В этот момент ему казалось, что, несмотря на все трудности, он может справиться с чем угодно. Ведь у него были друзья и те, кто заботился о нём, кто был рядом и не отпускал его руку в трудные минуты.
Поев, они оставили столовую позади, наполнившись энергией и ощущением уюта. Лунный, Василий, Маша и Аврора, выйдя из столовой, отправились по длинной, скрипучей деревянной лестнице, которая вела на верхний этаж. С каждым шагом доски под их ногами слегка пружинил и издавали характерный старинный скрип, будто бы сама лестница приветствовала их своим особенным звуком, знакомым и успокаивающим.
Когда они поднялись наверх, их встретил коридор, освещенный мерцанием старинных свечей, которые едва справлялись с темнотой. Тени, отбрасываемые ими, казалось, жили своей жизнью, ползли по стенам и скрывались в углах. Они вошли в класс — просторный, но мрачноватый, где массивные парты стояли ровными рядами. Воздух здесь был густым, пропитанным запахом старых книг, чернил и чего-то неуловимо древнего, как будто сам этот класс хранил в себе тайны столетий.
Каждый занял своё место за партой. Лунный сел рядом с Василием, их парты всегда стояли рядом, а позади них разместились Маша и Аврора. Постепенно класс наполнялся учениками, шумом, смехом и оживленными разговорами. Кто-то делился последними новостями, кто-то обсуждал задания, а кто-то шептался о том, что ожидает их на сегодняшнем уроке. Лунный поймал себя на мысли, что даже такие простые моменты приносили ему радость и ощущение нормальной жизни, несмотря на мрачные события, которые иногда происходили вокруг.
Звонок, прозвучавший резко и внезапно, прекратил всю болтовню. Шум сразу утих, и все взгляды обратились к двери. В кабинет вошла учительница, Агриппина Леопольдовна. Её шаги были уверенными и плавными, мантия из чёрного бархата следовала за ней, как живой организм, скользя по полу. Красное платье под мантией создавало яркий контраст с её мрачным обликом, привлекая внимание и придавая ей некую зловещую элегантность. На пальцах её рук блестели кольца и перстни, а на шее висели массивные кулоны и бусы, словно напоминание о её древних знаниях и могуществе. Её волосы, чёрные, как воронье крыло, были заплетены в толстую косу, которая, словно змейка, скользила вдоль её спины и доставала до пояса.
— Здравствуйте, дети, — произнесла она глубоким, обволакивающим голосом, который наполнил комнату и словно окутал каждого ученика.
— Здравствуйте, Агриппина Леопольдовна, — хором ответили ученики, их голоса смешались в единый, почтительный хор.
— Сегодня мы с вами будем изучать подсознание и попробуем определить своё забытое прошлое, — объявила она, медленно оглядывая класс своими глубокими, проницательными глазами. — Кто хочет быть первым? — спросила она, остановив взгляд на каждом из них, словно пытаясь прочесть их мысли.
Наступило краткое молчание, в котором ученики переглядывались, не решаясь поднять руку. Лунный чувствовал, как его сердце стало биться быстрее; он не хотел привлекать к себе внимание, но что-то внутри него подсказывало, что этот урок может быть важен для него.
— Лунный хочет, — вдруг сказал Вася, широко улыбаясь и подталкивая своего друга в бок.
— Я? — Лунный слегка покраснел и застенчиво опустил глаза. Его сердце забилось ещё быстрее, словно пытаясь вырваться из груди.
— А ты не хочешь узнать о своём прошлом? — мягко спросила Маша, повернувшись к нему и заглядывая ему в глаза. Её взгляд был искренним, она всегда поддерживала Лунного, зная, как важно для него понять, кем он был до того, как попал в их дом.
— Как тебя тогда принёс в наш дом Клык, мы ведь ничего о тебе не знаем, — добавил Василий, его голос звучал серьёзно. Он напомнил другу о том вечере, который навсегда остался в их памяти.
Лунный вспомнил тот холодный, зимний вечер, когда он впервые открыл глаза в густом, заснеженном лесу. Он был один, без каких-либо воспоминаний о том, кто он и откуда. Лес был чужим, холодным, пугающим. Но вдруг из тени вышел огромный чёрный волк. Его глаза, светящиеся в темноте, несли в себе не угрозу, а обещание защиты. Лунный тогда сначала испугался, его маленькое сердце готово было выскочить из груди, но волк присел перед ним, мягко смотря на него. Вьюга набирала силу, снег колол лицо, но волк, показав головой на свою спину, дал понять, что мальчик должен сесть на него. Лунный, дрожа от холода, вскарабкался на спину зверя и вцепился в его густую шерсть. Волк понёсся через лес, с лёгкостью преодолевая заснеженные тропы, и мальчик, почувствовав тепло от его тела, постепенно начал засыпать.
Когда он проснулся, то оказался в тёплой избе, где его встретили заботливые лица Ядвиги Ярославовны, её мужа Петра и их детей — Васи и Маши. Они дали ему имя — Лунный, поскольку он был покрыт густой серой шерстью, а его глаза сверкали в темноте, как у волка, и казалось, что он родился под светом луны. Больше он ничего не помнил о своей жизни до того момента, как его нашли. Все эти годы он жил с ними, но его память так и не возвращалась, и он не знал, кем был до той судьбоносной ночи.
Теперь, стоя перед всем классом, Лунный почувствовал, как его тело наполняется решимостью. Может быть, этот урок станет ключом к его прошлому.
— Да, я хотел бы узнать, кто я и откуда, — тихо, но уверенно сказал он, вставая из-за парты и выходя на середину класса.
Ученики вокруг него притихли, заинтересованно наблюдая за происходящим. Агриппина Леопольдовна, улыбнувшись своей загадочной, едва заметной улыбкой, кивнула ему, приглашая подойти ближе.
— Очень хорошо, Лунный, — сказала она, её голос звучал как шелест листьев в ночи. — Подойди ко мне, и мы попробуем заглянуть в твои глубины, чтобы узнать твою истинную сущность.
Лунный сделал несколько шагов вперёд, его сердце продолжало биться с бешеной скоростью, но он чувствовал, как любопытство и желание узнать правду перевешивают страх. Агриппина Леопольдовна подняла руку, в которой блеснул один из её перстней, и начала тихо нашёптывать заклинание. Тени в комнате как будто ожили, они стали тянуться к Лунному, обволакивая его и погружая в лёгкую полумглу.
— Закрой глаза, — прошептала учительница, и Лунный послушно закрыл их, чувствуя, как холодные, но мягкие пальцы Агриппины Леопольдовны касаются его лба.
Тишина окутала его, и вскоре он начал ощущать, как его сознание погружается в какие-то глубины, где время перестало существовать. В этих глубинах скрывались образы и воспоминания, которые давно были забыты. Впереди его ожидало откровение, но было ли он готов к тому, что узнает?
Лунный осторожно положил руки на свою голову, чувствуя, как его пальцы зарываются в мягкие пряди волос. Он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на себе, погружаясь в самую глубину своей памяти, как будто пересекая границы реальности. Вокруг него всё начало тускнеть, звуки класса стихли, а перед внутренним взором Лунного появился густой туман.
Он почувствовал, как будто оказался в лабиринте собственного разума, пробираясь сквозь плотный, вязкий туман, в котором время и пространство теряли свой смысл. Внезапно перед ним начала вырисовываться картина – мрачный, горящий город, охваченный пламенем. От ярости огня поднимались столбы черного дыма, заслоняя небеса. В ушах Лунного отдавались крики людей, паника и отчаяние, которые сливались в жуткую симфонию ужаса.
Мальчик увидел себя бегущим по улицам этого города, ноги едва успевали следовать за его порывистыми движениями. Он чувствовал страх, стремление убежать как можно дальше от этой безысходности. Горячие слёзы текли по его щекам, смешиваясь с грязью и потом. Откуда-то издалека донёсся голос, пробирающийся сквозь пелену боли и страха: "Лунный, Лунный!" Он ощутил, как кто-то его трясёт, словно дерево, сбрасывающее осенние листья.
Лунный резко открыл глаза. Перед ним возникли размытые силуэты, которые медленно обретали чёткость. Он понял, что лежит на холодном полу класса, его тело дрожало от напряжения. Над ним склонились учительница Агриппина Леопольдовна, её мантия едва касалась пола, Маша, Аврора и Василий, которые смотрели на него с беспокойством и тревогой.
– С тобой всё в порядке? – с тревогой спросила Маша, её голос звучал тихо, как будто она боялась нарушить хрупкое равновесие, в котором находился Лунный.
– Ты кричал, – добавила Аврора, её голубые глаза искали в лице Лунного следы ответа, что же он увидел в своих воспоминаниях.
Лунный медленно поднялся, опираясь на руки, и сел на холодный пол. Его дыхание было прерывистым, сердце билось так, что казалось, его гул будет слышен на весь класс. Он осмотрелся, и встретил настороженные взгляды одноклассников. Некоторые из них стояли поодаль, сжимая руки и напряженно глядя на него, словно ожидая, что он в любую минуту может превратиться в волка, как их предостерегала фантазия.
– Всё хорошо, – хриплым голосом ответил Лунный, стараясь, чтобы его слова звучали уверенно, но в его душе ещё долго откликалась тревога, словно отголоски далёкого грома. Он посмотрел в глаза Марии, пытаясь скрыть дрожь, пронизывающую его мысли.
– Я видел... видел, что я наследник империи, – продолжил он, его голос теперь звучал глубже, наполняясь значением этих слов.
Мария нахмурилась, не понимая, о чём говорит Лунный, её любопытство и тревога смешались в неустойчивом коктейле.
– Какой империи? – удивлённо спросила она, её глаза пытливо вглядывались в лицо Лунного, как будто пытались разгадать его тайну.
Лунный глубоко вздохнул, словно набираясь смелости, чтобы выговорить то, что терзало его душу.
– Я видел дворцы, – начал он, и его голос стал мягче, как будто он снова окунулся в те образы, которые преследовали его. – Великолепные, массивные здания, с высокими сводами и колоннами, мерцающими в свете факелов. Люди вокруг... Они были похожи на меня, но отличались – они обладали магией, как будто вся их суть была переплетена с силой древней природы. Я видел, как они превращались в волков – могущественных, грациозных созданий, каждый их шаг был полон силы и решимости.
Мария сделала шаг ближе, не отрывая глаз от Лунного. Её лицо было напряжённым, словно она пыталась уловить смысл его слов, понять, что скрывается за этой картиной.
– Эти люди... Они носили традиционную одежду, – продолжил Лунный, его голос теперь был спокойнее, но взгляд оставался глубоким, будто он всё ещё находился в том мире. – Мужчины были одеты в косоворотки – рубахи с застёжкой на боку, украшенные вышивкой. Я видел, как их порты, штаны из грубой ткани, обрамляли их тела, словно сотканы из самой земли. Они обматывали ноги онучами, длинными полосками ткани, которые заменяли носки. Эти люди, казалось, не боялись холода, их тела были крепки, словно дубы, а их лица – решительны.
Он замолчал на мгновение, вспоминая, как точно выглядели женщины. Его голос вновь оживился, когда он заговорил о них.
– Женщины носили сарафаны – длинные, пышные платья без рукавов, надетые поверх рубах. Их рубахи были сделаны из мягкого хлопка или льна, а длинные рукава скрывали нежную, но сильную женскую кожу. Пояса плотно охватывали их талии, подчёркивая их силу и грацию. Понёвы – те самые замысловатые юбки, носились замужними женщинами, как символ их статуса. Их головы были покрыты кокошниками или платками – традиционными головными уборами, под которыми скрывалась мудрость поколений.
Мария слушала, её губы сжались в тонкую линию, а глаза вспыхнули интересом. Она пыталась представить себе это древнее общество, эти образы.
– Это были простые люди, – добавил Лунный, его взгляд стал печальным. – Но я был среди бояр. Я видел их роскошные наряды, заимствованные из западной моды. Мужчины-дворяне носили кафтаны – длинные, приталенные сюртуки, и шинели, чтобы укрыться от холода. Их жилеты и камзолы, носимые поверх рубашек, сверкали золотыми пуговицами. Галстуки или жабо элегантно украшали их шеи. Они были гордыми, полными силы и достоинства.
Он вздохнул, вспоминая лица тех людей, их аристократические манеры и спокойное величие.
– Женщины... Их наряды были ещё более изысканными. Пышные платья с корсетами, широкие юбки с кринолином, который придавал им объём. Каждая их деталь – от тонкого кружева до изысканных шали и мантий – говорила о величии. Они носили бальные платья с низким вырезом и широкими рукавами, их шляпы и перчатки были настоящими символами их положения в обществе. А веера – они размахивали ими с таким искусством, будто управляли судьбами людей вокруг.
Он замолчал, обхватив голову руками, словно вспоминая что-то особенно тяжёлое.
– Мои родители были знатными людьми, и я был их наследником, – наконец выговорил Лунный, его голос затрепетал, наполненный горькими воспоминаниями. – Я видел, как мне все поклонялись, как каждый их взгляд говорил о страхе и уважении. Я чувствовал это... эту силу, это влияние. Но затем...
Он сделал паузу, его лицо исказилось, словно он увидел перед собой кошмарное видение.
– Затем я увидел стрельбу. Пули свистели в воздухе, люди падали на землю. Я видел огонь, как он поглощает дворцы, горящие деревянные крыши рушатся на людей. Город, мой город, горел. Всё, что было моим, сгорело в этом пламени. Люди кричали, бежали, но я... я тоже бежал. Я бежал, оставив всё позади.
Лунный замолчал, его лицо было бледным, а дыхание стало прерывистым. Мария подошла ближе, её глаза были полны сочувствия, но она не знала, что сказать. Слова Лунного наполнили её душу тревогой, и она чувствовала, как это видение становилось частью и её реальности.
Агриппина Леопольдовна внимательно посмотрела на него, её глаза, сверкающие умом и мудростью, задержались на лице Лунного дольше, чем обычно.
– Тебе нужно к Ядвиге Ярославовне, – спокойно произнесла она, её голос был мягок, но решителен. – Пусть она тебя осмотрит и даст какое-нибудь зелье для успокоения. Василий, отведи его к своей матушке, – обратилась она к сыну Яги, который стоял рядом, готовый помочь другу.
Василий, молча, кивнул, его лицо выражало твёрдую решимость. Он наклонился и осторожно помог Лунному встать, поддерживая его под руку. Маша подошла ближе, её глаза светились заботой.
– Я тоже ему помогу, – сказала она, нежно обхватывая Лунного за другую руку, её прикосновение было тёплым и ободряющим.
Трое подростков, тесно прижавшись, друг к другу, медленно направились к выходу из класса. Шум в помещении стих, ученики, казалось, задержали дыхание, наблюдая за ними. Долгий коридор, освещённый тусклыми лампами, казался бесконечным. Лунный чувствовал, как его сознание вновь затягивает туман воспоминаний, но теперь рядом были Маша и Василий, их присутствие давало ему необходимую опору, чтобы не потеряться в своих мыслях.
За окном медленно летел пух, укутывая землю в белое покрывало. Лунный почувствовал, что приближается к чему-то важному, к истине, которую он давно пытался найти, но боялся осознать. И, возможно, именно сейчас он был ближе к разгадке своей тайны, чем когда-либо.