Тайное зеркало

Глава I

Москва шумела и прорывалась настойчивыми солнечными лучами сквозь бронированное стекло. Было душно. Василий поморщился и отогнул козырек у лобового стекла. Cвой Лексус он считал самым надежным на свете местом: пуленепробиваемое стекло и бронированный корпус могли защитить от огня пулемета, но оказались бессильными перед прямыми солнечными лучами. Василий ласково провел рукой по кожаной оправе руля. Ну и что, что нет кондиционера. Это был тот изъян, который позволил приобрести эту тачку за вменяемую сумму. Кондиционер Василий планировал установить, но когда живешь в городе, где 9 месяцев зимы, в принципе, и обычной печки хватает.

Пассажирская дверь затряслась и задергалась. Василий потянулся, чтобы нажать на кнопку. В салоне показалась ножка, обтянутая затемненным капроном в горошек. За ней последовала и ее обладательница. Голубые глаза, лицо, чуть полнее, чем это могло бы быть красивым, красное пальто. Липкие от блеска губы прикоснулись к вспотевшему подбородку Василия и быстро нашли нижнюю губу.

- Жарко тут у тебя!

Педаль газа, холодный мартовский воздух в приоткрытое окно, ее рука на его руке, его рука на коробке передач. Еще одно свидание, уводившее их все дальше от стартовой точки, от того нелепого первого поцелуя, которым закончилось знакомство на Тиндере.

В его профиле была фотография в темно-синем костюме на кожаном диване, в интересах – политика и голубые глаза. У нее была фотография с букетом из 101 розы. Василия всегда раздражало, когда девушка ставит фото с букетом на сайте знакомств. Если у тебя есть, кому дарить букеты – что ты тут делаешь? Или это такой способ «задрать планку», мол, вот так мужчины должны за мной ухаживать, смотри и учись. Однако лайк он поставил. Просто от скуки.

И вот она в его машине, и это неизменно уже несколько месяцев, и не раздражают ни волосы в душе, ни ее привычка зависать в телефоне, размышлял он, выкручивая руль на повороте на ТТК. Мария как раз переключала музыку, подбирая фон для сториз.

• Нет, смотри лучше в даль,- протянула она, собирая губы в воздушный поцелуйчик,- так ты выглядишь загадочнее и профиль у тебя сексуальный.

Василий усмехнулся. И даже это позерство не раздражает. Удивительно.

- А куда мы едем, зай? – наконец поинтересовалась она, закончив отчет о своей личной жизни в инстаграме

- Ты голодная? Как насчет итальянского ресторанчика?

Всё, как всегда – с грибами для дамы, пеперонни для кавалера. Белое вино, i wish you call me seniorita в колонках, заливистый смех и отражение ее отбеленных зубов в бокале. У них много общего, думал Василий, ловя глазами ее улыбку. Она хочет стать блогершей, а моя дорога в политику. Заведу связи, помогу ей раскрутиться…

Отблеск электрической лампы подрагивал в бокале. Мгновение – и Василий перенесся туда, в 97-й. Где солнце блестело в тазу с водой, откуда мать извлекала полосатый халат, выжимала раскрасневшимися натруженными рукам. «Не отстирывается»,-заключала она и досыпала на халат старый, оставшийся с советского союза шампунь в пожелтевшей от времени пачке. На порошок тратить не хотелось, пока не все запасы прошлого были истрачены. Всю жизнь Василий бежал от этого. От этой желтой пачки с шампунем, который уже несколько десятилетий как расслоился на субстанции, но мать доливала и доливала его в таз, чтобы отстирать те пятна. Пятна крови.

            - За вечер пятницы! – Маша выдернула его из воспоминаний. Василий поднял бокал, но не успев дотронуться до ее фужера, как девушка обвила его руку: на брудершафт!

Василий усмехнулся одной из загадочных своих улыбок и, глядя ей в глаза, поднес бокал ко рту.

- А вот это вы зря,- у столика материализовался официант - усатый молоденький итальянец или армянин, фиг поймешь теперь,- В Италии считают, что скрещивать руки, когда чокаешься – к переменам. Неудачным переменам,- уточнил он, стрельнув черными глазами из-под густых бровей.

Маша подняла брови, затем перевела взгляд на Василия и рассмеялась. Он тоже улыбнулся:

- Хорошо, что мы не в Италии. И вот эту тарелку тоже захватите,- указал он на недоеденную пиццу,- пожалуйста.

И вечер пинг-понгом завертелся дальше, кручеными шутками перепрыгивая от него к ней и обратно, звонкими ударами ложечкой о блюдце с тирамису закрепляя подачу.

Легко и беззаботно было вот так слушать о том, какие покупатели сегодня заходили в магазин косметики, где у полки с духами проводила свои дни Мария. «Проще всего зарабатывать на мужчинах»,-смеялась она: «заходят быстрым шагом и очень по-деловому интересуются, где у нас…как ее…ле императрица, есть такие духи? Я, конечно, самый большой объем достаю, а мужчина хватает и скорее на кассу. Идеальный покупатель!». Мария работала промоутером D&G и при продаже их продукции ей начислялся бонус. Василий уже знал все трюки. Например такой: вроде кажется, что продавцы в магазине духов все выглядят одинаково, ну разве что у кого-то улыбка посимпатичнее и задница покруглее, но на самом деле делятся на два лагеря - промоутеры брендов и продавцы от магазина. Поэтому если задаешь вопрос консультанту: «А мне бы какой-нибудь модный аромат для девушки», ответ получишь в зависимости от того, на кого работает продавщица. У промоутера бренда самым модным, конечно, окажется аромат ее марки, а у продавца магазина – тот, за продажу которого в этом месяце ей начислят дополнительные баллы. Кстати, процент от продаж, который получит продавщица можно узнать, если посмотреть на правый нижний угол ценника на полке.

«Сколько бесполезной информации появилось в моей голове с появлением Маши», размышлял Василий, разглядывая делькоте спутницы. Кажется, пора было просить счет.

Он уже начал терять счет дням, отделявших его от того солнечного утра в Саранске - утра, когда он убил человека. Он не хотел этого делать. Сосед Павел Петрович зашел за инструментами. Они курили у входа в их обитую грязно-голубой плиткой четырехэтажку, рядом стояла коробка с дрелью и шурупами. Василий затянулся и, прищурившись, посмотрел на солнце, а потом - на Павла Петровича. Поморгал, но того на месте не было. Павел Петрович был уже на земле.