Тайны Вечного города. Термы Нерона

Глава двадцать девятая. Месть

На следующий день Фабий вместе с отцом с самого утра работал в лавке. Настроение было превосходное. Папу выпустили на свободу, сняв все обвинения. Табличка, врученная Тигеллином, в стенах тюрьмы действовала поистине магически. Волшебным образом открывала все двери и заставляла всех ее сотрудников действовать быстро и задавать минимум вопросов. Теперь хотелось поскорей выкинуть из головы события последних дней и дела в магазинчике подходили для этого, как нельзя лучше. Хотя забыть хотелось далеко не все и не всех…

Зазвонил колокольчик, подвешенный на входной двери, сообщая о появлении нового покупателя. Повернувшись к нему, Фабий с удовольствием увидел знакомые очертания.

“Туллия!”

Она была одета в длинную, цвета морской волны столу, поверх накинув такого же цвета плащ с капюшоном. На ногах виднелись кожаные сапожки с толстой подошвой, ремешки которых доходили почти до колен. Волосы, уложенные в замысловатую прическу, украшала серебряная диадема.

- Привет, – юная матрона посторонилась, пропуская своего спутника. – Я вам кое-кого привела.

- Цинна! – Фабий, испытал одновременно и облегчение и радость, хотя последнее чувство больше относилось к его дочери.

Он с жаром пожал отцу девочки протянутую руку.

- Рад встрече, – отец Фабия с широкой улыбкой направился к нему. – Наконец, имею честь лично познакомиться с человеком, который верил в мою невиновность и не побоялся меня защищать.

- Вы, разве, еще не знакомы? – Фабий уставился на мужчин, затем перевел взгляд на Цинну. – Вы, что ни разу не зашли к нему в тюрьму?

Тот беззаботно отмахнулся:

- Такие у меня методы. Кстати, я тоже рад тебя видеть. На вилле Сцевина хорошо, но очень скучно.

- Выходит, Диодот не обманул? – Фабий глянул на Туллию.

- Диодот? Тот ушлый сириец? – Цинна покосился на дочь, та кивнула. – Представляете, он напал на меня возле бани. Я зазевался… Да что там. Я совсем не ожидал нападения. Вот и расслабился. А он воспользовался моим беспечным поведением и оглушил, чем-то тяжелым. Голова еще несколько дней болела… Сам виноват. Тебя пугал, говоря, что дело темное и опасное, а сам даже оглянуться по сторонам поленился. Урок мне…

- А что было дальше? – поинтересовался Фабий, прерывая словесные самобичевания адвоката.

- Дальше? Очнулся я привязанным к коню. Вонючему и, видимо, уже несколько дней немытому. Огляделся, как мог, насколько удалось повернуть шею, и понял, что нахожусь уже далеко за городом. Звать на помощь бесполезно, никого поблизости нет, разумеется, кроме везущей меня лошади и ее лысого хозяина. Лошади все равно на мое бедственное положение, хозяин, судя по всему, освобождать меня не собирается. Можно было, конечно, попытаться, но сильно мешал кляп во рту.

Он широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Было видно, что красоваться перед слушателями с историей своих приключений ему необычайно нравится.

- Вас отвезли на виллу Сцевина? – спросил Фабий и своим вопросом, уже содержавшим ответ, испортил Цинне часть удовольствия.

Адвокат поморщился, но в туже секунду лучезарно ухмыльнулся.

- Туда, именно туда.

- А вы не знаете, по чьему приказу? – уточнил Фабий. – Кто приказал Диодоту вас схватить?

- Знаю, – с нескрываемой гордостью отозвался Цинна. – Я, томясь в плену, времени даром не терял. Диодот мне сам сказал. Отличный, на самом деле, малый. Если бы не работал наемным убийцей, могли стать друзьями.

- Он вам сам сказал? Вот так вот запросто, взял и рассказал?

- Ну, положим, не просто так и желанием не горел. Но путь до поместья Сцевина оказался долгим. Нам стало скучно, разговорились. Он и взболтнул лишнего. Для него лишнего, а для меня информация. У меня талант вытягивать из людей то, что они скрывают.

- И кто же? – нетерпеливо перебил его Фабий.

- Флавий Сцевин. Наверное, в банях Нерона есть сотрудники, работающие на него. Он приказал перевести в Тускул Полимена, узнав, что тот всем подряд болтает о событиях той ночи. Он же и Диодота отправил по мою душу.

- Мы, кстати, видели Полимена, – сообщила Туллия, присоединяясь к разговору. – Жив, здоров. Вскоре возвращается обратно в Рим.

- И как вам в заточении? – Фабий испытывал угрызения совести, что человек помогая ему, оказался в плену у заговорщиков, претерпел опасность и страх лишиться жизни.

- Ничего, нормально, – беззаботным голосом отозвался Цинна. – Еда сносная, времени на досуг предостаточно. Вилла огромная и я мог беспрепятственно гулять по ее территории.

- Не страшно было? Простите, вы все-таки угодили в такую передрягу из-за меня.

- Пустяки. При расчете сочтемся.

- Вас ведь могли убить.

- Могли… Но не убили. И судя по всему, не собирались. Управляющий, бывший там за главного, сказал мне, чтобы я вел себя тихо и мирно. Он проболтался, что держать долго меня не собираются и отпустят на второй день после Цереалий.

- Видимо, заговорщики изначально не собирались вас убивать. Им главное было, чтобы вы не расстроили их планы, расследуя это дело. А вы пытались бежать?

- Пытался, вернее, подумывал. Но вилла хорошо охранялась. Такими черными, как ночь стражниками. Я узнал, что они из какого-то племени, что живет за самым последним порогом Нила. Едва я выходил из дома двое таких постоянно таскались за мной. Лица злобные, отвратительно страшные. Увидишь подобных им во сне, рискуешь не проснуться. А главное – абсолютно не знают нашего языка. Я посмотрел на них и побоялся злить. Попытаешься слинять, а они догонят, окружат, захотят убить, вдруг азарт погони в голову ударит, а ты даже пощады попросить не сможешь, ведь не поймут, дикари.

Фабий хмыкнул, но промолчал. Укорять или тем более стыдить адвоката он не посмел.