Тайных дел мастер

Спасенный и обласканный

Немногим людям выпадает счастливое детство. Мне повезло. Самые светлые воспоминания связывают меня с тем безмятежным временем, когда еще жили под ясным небом родного удела мои батюшка с матушкой. Сколько я себя помню, мой день начинался с первыми лучами солнца, а в постель меня укладывали, когда на дворе уже стояла глубокая ночь. За все время моего бодрствования мне никогда не приходилось пребывать в праздности, но, удивительное дело, бесконечные задания, которыми обременяли своего единственного отпрыска родители, воспринимались мною как бесконечная, увлекательная игра.

Отец мой правил небольшим уделом, в котором его все уважали и любили. С раннего детства он учил меня владеть оружием, заставлял по многу раз переплывать речку, которая тогда казалась мне слишком широкой и быстрой. Он предлагал мне взбираться на высокие деревья, показывал, как выслеживать дичь в лесу.  Благодаря ему, я стал самым отчаянным драчуном, нередко побеждавшим в схватках более взрослых мальчишек, которые также получали уроки у моего родителя.

Надо заметить, что наши схватки всегда проходили под присмотром взрослых, зорко следивших, чтобы после состязания в силе и ловкости не оставалось личных обид. Готовя меня и моих сверстников к взрослой жизни, отец не делал между нами различий, хотя втайне гордился успехами сына, искренне переживая немногочисленные мои неудачи.

А моя матушка, ласковая, бесконечно терпеливая, открывала мне хитрости грамоты, охотно объясняя непонятные места мудреных книг, которые мы читали вместе. Она добровольно приняла на себя многотрудные обязанности удельного лекаря: принимала роды, вправляла вывихнутые суставы, варила отвары, избавлявшие от болей или горячки. Своего сына она учила разбираться в травах, готовить лекарства, определять, какая болезнь поразила человека.

Конечно же, я помогал родителям вести хозяйство. В нашем доме никогда не водилось слуг. Я помогал матушке ухаживать за скотиной, стряпать, стирать. Вместе с батюшкой я пахал землю, собирал урожай, которым щедро одаривала нас тучная земля.

Отцовский удел славился на всю страну лошадьми, которых здесь разводили.  В табунах животных было немного, но каждое из них обладало самыми лучшими качествами. Наши кони высоко ценились как боевые скакуны. Выводили у нас еще выносливых гужевых лошадей, которых охотно покупали купцы или извозчики. Естественно, я, по мнению отца, обязан был разбираться в лошадях, объезжать, лечить и выдерживать их.

Один-единственный раз, закапризничав, я попросил отца более точно определить, кого он хочет вырастить из своего сына: грамотея, воина или крестьянина. Рассмеявшись, батюшка подхватил меня на руки, нежно прижав к своей широкой груди. До сих пор помню ощущение щекочущей мою щеку мягкой, пушистой бороды. Он посмотрел на меня огромными синими глазами, в которых я увидел всю меру его бесконечной любви ко мне.

   – Запомни, Ратигорст, – сказал он, – настоящий мужчина должен уметь все. Существуют неженские дела. Немужских дел не бывает. Довольно с нас и того, что Бог избавил нас от необходимости носить и рожать детей. Этот великий труд Он возложил на женщин, которых мы за это обязаны уважать, оберегать и любить. Все остальные труды – для мужчин.

На всю жизнь я запомнил это наставление отца.

Родители никогда не наказывали меня. Их сыну хватало молчаливого неодобрения во взгляде или оттенках интонации, чтобы, сгорая от стыда, поторопиться исправить допущенную оплошность.  Мать могла, попросив меня накрыть стол к ужину, уйти к домашней скотине, а на обратном пути позвать батюшку, ни мгновения не сомневаясь, что к этому моменту я уже выполнил все ее указания. А отец, поставив мишень для стрельбы из лука, спокойно заявлял мне, что мои упражнения могут закончиться, если я три раза подряд попаду в центр. Он не проверял сына, твердо зная, что я не уйду с полянки, пока не завершу назначенный урок. Доверие родителей окрыляло меня, придавая уверенности в своих силах.

А потом пришел тот страшный год, который перевернул всю мою жизнь.

Как-то ночью, засыпая, я услышал тревожный шепот моих родичей. Из их разговора я понял, что на нашу землю пришел страшный мор. Матушка сообщила отцу, что полностью вымерли жители одного из уделов княжества, а батюшка озабоченно расспрашивал, что следует сделать, дабы уберечь от напасти свои владения.

Смертельную болезнь занесли в нашу страну купцы из Мареи. Сначала она поразила личные владения короля Любослава, потом перекинулась на уделы княжества Бурегона, откуда перебралась в княжество Огнеглава, в котором располагались земли отца.

В беседе с матушкой отец в очередной раз посетовал на старинную вражду, которая мешала людям объединиться перед лицом страшной угрозы. История этой вражды всегда оставалась для меня мучительной загадкой. Дело в том, что наша страна, Отчекрай, разделялась на три большие области. Примерно половина земель оставалась под рукой доброго короля Любослава, которому подчинялись напрямую властители многих уделов. Вторая половина поровну делилась на два княжества. Оба они принадлежали дальним родственникам короля, Бурегону и Огнеглаву.

У Любослава, к несчастью, не имелось детей, хотя за свою долгую жизнь он похоронил трех жен и теперь имел четвертую. Долгое время он никак не мог назначить себе преемника. Два князя боролись за право унаследовать трон. Их борьба переросла в жестокую вражду. Несколько раз наш добрый король пытался примирить своих ближайших вельмож, один из которых возглавлял армию Отчекрая, а другой исполнял обязанности Главного королевского Советника. Усилия Любослава ни к чему не привели. Не помогло даже посредничество епископа Светоглава. Огорченный король удалил от своего двора обоих соперников, лишив их всех должностей, но оставив им право самостоятельно управлять своими княжествами вместе со всеми, входившими в них уделами. На придворные должности Любослав стал назначать правителей уделов, входивших в его собственные владения.