Тринадцатая Стихия

Глава 2

После первой лекции я стартанула в кафетерий. Выпить пару литров кофе казалось мне неплохой идеей, если учесть, что я дважды чуть не пропахала носом парту, которая, между прочим, была в первом ряду и прямо перед деканом. Но то ли в этот раз он просто не заметил мою несобранность, то ли спустил мне это с рук.

– Латте с корицей, пожалуйста, – сказала я бариста, и тот, улыбнувшись, пробил заказ.

– Ваш латте, мисс.

– Благодарю!

Забирая протянутый мне стакан,  делаю шаг назад и ОП какая неожиданность! Нет, ну я правда не специально! Как я могла предугадать, что позади меня стоит декан и со всей своей суровостью выбирает кофе? Я бы тогда не наступала на его белые кроссовки.

А если бы я знала, что он позади стоит столбом чуть ли не прижимаясь ко мне, я бы вылила на его пальто кофе невзначай, но, к сожалению, попала только на себя.

– Вы наступили на мою обувь, – сказал с высокоподнятой бровей.

– Простите, я не хотела! 

Или хотела?

– Смотреть надо.

Со своим кладбищенским спокойствием он схватил салфетку и, расстегнув пуговицу пальто сел и вытер грязный мыс, при этом не спуская с меня свой взгляд. Нет, ну от таких чёрных глазищ  и уголь активированный не спасет.

Мне что-то сразу стало плохо. Живот скрутило в один миг и, сжав челюсть  со стаканом, я пошла прочь.

– Я не могу так больше! А-а-а-а-а-а-а-а-а!  – визжала какая-то  истеричка в женском туалете. – Желание рвать на себе волосы и разбить зеркало увеличивается с каждым вздохом! Ты слышала, что он сказал? Слышала? Посмотри, какой бесчувственный гад! Он меня толстой назвал! ТОЛСТОЙ!  Да я за лето скинула десятку!

– И еще десятку за прошлый год. Он мерзавец, я согласна, но, пожалуйста, прекрати худеть ради него.

– Я ведь так стараюсь! 

Девчонка ревет, а я, сидя на унитазе, попиваю кофе и внимаю весь этот бред влюбленной истерички параллельного потока. Но чем дальше я её слушаю, тем сильнее самой хочется реветь.

О ком шла речь, я прекрасно понимала. Этот мерзавец каждую в академии умудрился унизить. И что? И ничего. Все как пускали слюни и сопли на нашего декана так и пускают. Он действительно скотина бесчувственная. Если бы я могла, то сказала бы ему это прямо в лицо! Хотя бы потому что  в прошлом году он и меня довел настолько, что и я десятку потеряла на нервном стрессе. А перед тем, как сдавать ему предмет он сделал  «комплимент», назвав меня худощавой вешалкой,  и протянул свой откусанный бутерброд. Это перед всей-то аудиторией!

Я тогда дала себе зарок, что в этом году не будет такого! Не позволю меня обижать! Но слушая вопли за стенкой кабинки, мне уже слабо верится в собственные усилия быть стойкой и храброй.

– Не обращай на него внимания. Ты красавица, – вытирая слезы туалетной бумагой, таки вышла из кабинки. Девчонка с растертой тушью по лицу уставилась на меня вместе со своей подружкой. Мое появление явно застало их врасплох.

– Легко тебе говорить, – хмыкнула она. –  Ты вон какая…

Это какая?

– Страшненькая такая, худющая. Он на тебя в жизни не посмотрит, а я так стараюсь, чтобы он обратил на меня внимааааааниеееее, – и ревет дальше, роняя салфетки на пол.

Ну охренеть. Это я-то страшненькая? Она себя-то видела в зеркало? О, мама родная… как хорошо, что я взглянула туда же. Тоже мне, экземпляр для некроманта.

Быстро приведя себя в порядок, подправила пудрой лицо, сделав себя еще более трупного цвета, и закапала в глаза капли, избавляющие от покрасневших сосудов. Нефиг ему знать, что я снова ревела.

Протягиваю девчонке тюбик, но та отмахивается. Ну нет, так нет! С таким лицом он не то, что на тебя не посмотрит, так еще и некромантов вызовет, решив, что с кладбища сбежала не упокоенная.

– Он такой…такой… Даже не могу подобрать правильное ругательство! Восхитительный и красивый. Дьявол из преисподней так и манит душу ему продать и  девственнооооооость!

– Сдалась этому бабнику твоя девственность. Он трусы так часто не меняет как женщин, от которых веет за версту опытностью.

– Опыт приходит со временем! – всхлипнула в ответ, смотря на меня через зеркало.

– Время – непозволительная роскошь для декана Аластера. У него борода уже инеем покрывается. У тебя странные вкусы, однако!

– Ничего ты не понимаешь! У русских мужчин так модно и принято! – сказала это торжественно, будто в нашем мире полно русских и есть с кем сравнить. А эта дурёха еще и защищает его. Мужик её опустил ниже паркета, а она все равно, как в задницу раненная купидоном! – И все же он…он…

– Пингвин энцефалитный, –  помогла я подобрать нужное прозвище. Парочка глаз уставились на меня. – Ну а что? Пальто длинное черное, под ним рубашка белая. Ну похож же?

– А почему энцефалитный? – недоумевали обе девчонки.

– Потому что только он в академии умудряется воссоздать массовое воспаление мозга у студентов. А он еще и декан моего факультета. Я в отличие от вас вижу его …

– Селена! – влетевшая в туалет Касандра выпучила глаза на девочку-панду, а после на меня. – Ты чего застряла? Тебя декан ждет!

– Каждый день…