Так будет лучше для всех

Так будет лучше для всех

ТАК БУДЕТ ЛУЧШЕ ДЛЯ ВСЕХ.

 Орлов  Григорий Андреевич, генерал ФСБ, лежал под капельницей в одноместной палате военного госпиталя, вернее  многопрофильной клиники Главного управления ФСБ, обслуживающей сотрудников управления и членов их семей. В распахнутое окно теплый ветерок  вносил приятный  аромат цветущей  за окном липы. Вдруг влетел  большой майский жук  и кружась  начал  летать по палате,  ударяясь о стенки.  Сделав несколько кругов, уселся на потолке и замер. «Вот глупое  создание, нет бы вылететь обратно в окно, так  нашел себе пристанище и где, в больнице», усмехнулся Орлов. Наблюдая за жуком, он незаметно задремал. Очнулся от  осторожного прикосновения к руке медсестры  Ланы.
    -Григорий Андреевич, я вас разбудила, извините,  но процедура закончена.
    -Все нормально, и хорошо, что разбудили, а то ночью спать не буду.
    -Вы идите погуляйте по саду, погода сегодня отличная,  на  небе ни облачка
    -Именно это я и собирался сделать, - улыбнулся он, с восхищением  глядя на  Лану, кареглазую, красивую, стройную девушку.  За неделю пребывания в госпитале, он  никого  не приблизил к себе, общался со всеми почти официально, хотя все, начиная от начальника госпиталя и до лечащего врача,  старались  оказывать ему,  довольно  повышенное, внимание. Никого, кроме Ланы. С самого первого дня, как только он поступил в госпиталь, с так называемым «гипертоническим кризом», он обратил внимание на  эту необыкновенную медсестру, на ее  нежные руки,  добрую улыбку, совершенно нормальное отношение к себе, без слащавых,  успокоительных слов и увещеваний. Ему все в ней нравилось, она просто обворожила его. На сколько приятно ему было общаться с ней, на столько же неприятны были его общения с лечащим врачом,  молодящейся дамой, почти его возраста. Ее  преувеличенное внимание страшно раздражало  Орлова, он с трудом сдерживал себя, чтобы не  наговорить ей  грубостей.
    -Лидия Михайловна, вы со мной говорите так, будто я  умирающий больной. Чувствую я себя совершенно нормально и готов бежать отсюда хоть сейчас. Просто я, как человек военный, привык быть дисциплинированным и поэтому подчиняюсь всем  вашим предписаниям. 
    -Григорий Андреевич, вы просто  не понимаете всю серьезность вашего состояния. То, что ваше давление нормализовалось,  еще ничего не значит, вам нужно, как минимум,  полежать еще недельку, чтобы закрепить  достигнутый результат. При вашей работе, все может  повториться и с гораздо худшими последствиями.
    -Я вас понял, потерплю еще неделю.  – И он,  отвернувшись, дал ей понять, что разговор окончен. Сам же он себя считал совершенно здоровым, и тот кратковременный скачок давления произошел исключительно за счет нервного срыва. Не обнаружив в сейфе один секретный документ, он запаниковал, потом взяв себя в руки, слегка успокоившись, начал заново просматривать все  бумаги, и конечно же,  обнаружил его  попавшим под скрепку другого документа. Вызвав Корсакова, он попросил позвать из санчасти медсестру. Та, измерив давление, подняла панику и его чуть ли не силой отвезли в госпиталь.

Орлову  недавно исполнилось сорок  пять..  На вид  это  был  красивый, поджарый мужчина, чуть выше среднего роста, широкоплечий. В густых, коротко стриженных  русых волосах, кое где пробивалась седина,  Холодный взгляд темно серых глаз, придавал его облику вид человека твердого   и  бескомпромиссного. По сути он таким и был. Четыре года назад от рака умерла его жена, не дождавшись  всего трех месяцев до присвоения ему звания генерала.  Прожили они с ней почти двадцать лет и все эти годы она страстно  мечтала стать генеральшей. Но судьба распорядилась  по своему. Жил он  в большой четырехкомнатной квартире, почти  в центре города, со  своей старшей сестрой, Евдокией Андреевной, которая  после смерти  Тони, его жены, переехала к нему из Краснодара.  После смерти мужа  Евдокия  жила в семье  сына, где хозяйкой  в доме была сноха  и относилась она к свекрови как к неизбежному злу. Поэтому она  с радостью согласилась на приглашение брата, чем очень облегчила жизнь и ему и себе. Детей у  Орлова не было, о чем он теперь очень сожалел. Несмотря на свою привлекательность, с женщинами у него как то не складывалось, ни в одной из них он не находил того, что бы  его зацепило. Случались просто кратковременные, не к чему не обязывающие встречи. А главное, это  ответственная и очень серьезная работа  лишала его возможности  для устройства личной жизни. И вот здесь, в госпитале, он  встретил ее, Светлану, сокращенно Лану. С первой минуты их  встречи в нем что то шевельнулось, она ему понравилась,  и чем больше он с ней общался, тем сильнее его   влекло к ней. Он  с нетерпением ждал ее прихода, с удовольствием  проходил все процедуры - уколы, капельницы  и прочее. Боялся сам себе признаться, что влюбился в нее. И согласился он пролежать еще неделю  в госпитале исключительно ради нее. В это  время в госпитале  был объявлен карантин, в связи с эпидемией гриппа и   посетители  к нему  не допускались, кроме   майора Корсакова Всеволода  Евгеньевича, личного помощника и адъютанта генерала Орлова, человека умного, всесторонне образованного и преданного. Ежедневно,  в пять тридцать вечера, он,  постучав, входил в палату, докладывал  о текущих делах ведомства, приносил на подпись документы.
    - Я  надеюсь все в порядке и  мое отсутствие   не  очень отражается на нашей работе?  Так или не так?
    - Именно так, все нормально,  об этом  не думайте.  Вы даже  лежа на койке находитесь на боевом посту! – засмеялся Корсаков.- Разрешите идти?
    -Валяй. И спасибо тебе Сева за заботу. Передай  сестрице моей, Евдокии, чтобы больше  ничего печеного и жирного не передавала, а то выйду отсюда раскормленным боровом,  - улыбнулся Орлов, махнув рукой.
После ухода  майора, в палату вошла Лана. – Григорий Андреевич, пора принимать таблетки. – Она   подала таблетки и протянула стакан с водой.
    -Ну что вы сморщились, как ребенок,  ведь они не горькие.
    -Лекарство, будь оно даже сладкое, организм уже подсознательно воспринимает  как горькое, - пошутил Орлов. – Но из ваших рук я бы  даже яд выпил с удовольствием!
    -Ну и шуточки у вас! – покраснела Лана. – Пойду, а то я еще не всех обошла.
Орлов подошел к окну, время около восьми, а светло почти как днем,   настало время белых ночей. В саду на скамейках сидели  больные, кто то читал, кто то с кем то спорил На душе у него было  легко, но в то   же время   как то тревожно.  Кажется сегодня  Лана дежурит и он решил после отбоя с ней поговорить.  Зайдя в ванную, подошел  к зеркалу и долго  критически вглядывался в свое отображение. «Пол жизни за плечами,  вроде не  такой уж и старый и как будто вид приличный, а вот  с девушкой боюсь заговорить, какие то шуточки солдафонские, -  усмехнулся Орлов, – просто  в серьез никогда ни за кем не ухаживал, даже  за Антониной. Встретились,  а через неделю поженились, вот и весь политес» - рассуждал  он сам с собой . А потом, на протяжении всей жизни, в основном женщины сами за ним ухаживали.  И вот теперь настал момент, когда он должен  тактично и красиво рассказать о своих чувствах, и при этом, как говорится не ударить лицом в грязь.
Дождавшись, когда народ разошелся по своим палатам, он причесался, разгладил  смятую на груди  куртку и вышел потихоньку в коридор.  Дойдя до процедурной, заглянул в раскрытую дверь, Лана сидела за столом и читала книгу.
    -Добрый вечер Ланочка!
    -Вечер добрый! Почему вы не спите, время почти одиннадцать.
    -Не сплю, потому что не спится. Разрешите посидеть возле вас?
    -Конечно, присаживайтесь, хотите я вас чаем напою?  Чай свежий, только недавно заварила.
    -Пожалуй не откажусь. Вам не тяжело  не спать всю ночь, думаю в вашем возрасте  приходится бороться не  с бессонницей, а со сном?
    -Во первых, я привыкла, а во вторых, скажу вам по секрету, мне удается поспать  три-четыре часа за дежурство, - хитро улыбнулась она.  
    -Ну это преступная халатность, завтра же доложу вашему начальству, - засмеялся Орлов, прихлебывая чай. – Чай действительно хорош, с каким то приятным ароматом.
    -Это  успокоительный чай с мятой.
    -Ланочка, сколько вам лет?   Хотя говорят, что спрашивать возраст у  женщины бестактно, но мне кажется вы в том возрасте, когда скрывать его нет никакой необходимости, ведь так?
    -Пока еще можно, вы правы, мне двадцать девять.
    -И с кем вы живете?
    -С родителями.  Но вас совсем не это интересует, вы хотели спросить замужем ли я, ведь так?
    -Совершенно точно. И каков ваш ответ?
    -Нет, я не замужем, хотя была такая попытка. Вы помните  песню, в которой были такие слова – красивая и смелая дорогу перешла, - это как раз про меня. За две недели до свадьбы моя подруга увела у меня жениха. С тех пор на замужестве  я поставила большой крест.
    -А вот это вы  напрасно, такая молодая, красивая девушка,  да это просто преступление ставить на себе крест. К тому же  ваш жених настоящее ничтожество, слепец, как он мог выпустить  из рук такую жар птицу!
    -Григорий Андреевич, пейте чай, а то совсем остынет,- смутилась Лана
    -Ах, как быстро проходит молодость, не успел оглянуться, а уж и старость не за горами.
    -Это вы о себе? Не прибедняйтесь,  ведь вам всего сорок  пять, для мужчины это  возраст зрелости, расцвета,  -  рассмеялась Лана. - Я не спрашиваю  вас,  женаты ли вы и сколько у вас детей, потому что  уверенна, что   в вашем возрасте иначе  быть не может.
Орлов долго молчал, потом не поднимая головы тихо произнес: - Да, так должно быть, но все совсем иначе.  Четыре  года назад у меня умерла жена,  и к великому сожалению детей у нас не было. Вот такие мои дела. Налейте еще немного чая и я наверное пойду спать.
    -Григорий Андреевич, простите  за мою бестактность, я этого не знала, в вашей анкете нет таких сведений.-  положила она свою руку на его, - не обижайтесь!
    -Ну что вы, Ланочка, о какой обиде вы говорите, все нормально. Значит завтра вы отдыхаете? Тогда до свиданья, до послезавтра, буду без вас скучать, - и он быстро поднявшись вышел из кабинета, мысленно ругая себя за свою нерешительность.
На следующий день все процедуры проводила Надя, пухленькая, небольшого роста, строгая неразговорчивая  женщина. Прошел еще один день, в палату опять зашла  Надя.
    -Наденька, вы что теперь постоянно будете замещать Лану? – спросил ее Орлов.
    -Пока неизвестно.  У Ланы большое горе, погибли ее родители.
    -Что?! Что случилось?
    -Пока толком ничего не  установлено, говорят они угорели от газа. Завтра идем на похороны, там все подробно узнаем.
    -Надя у меня к вам просьба,  сейчас же узнайте  и запишите мне ее адрес, телефон, возможно ей понадобится помощь, я  могу  все организовать.
    Хорошо. Я вообще то знаю где она живет, в Бутово, но  номера дома  не знаю. – Минут через десять она занесла  листок бумаги, с точным адресом Ланы. Орлов тут же позвонил  Корсакову.
    -Всеволод, записывай адрес и немедленно  туда отправляйся.  У медсестры Ланы несчастье, умерли ее родители, выясни какую помощь   нужно оказать  в материальном плане и  сразу доложи мне. Выполняй, жду тебя с подробностями через два часа. 
Через два с половиной часа Корсаков подъехал к госпиталю.
    -Разрешите товарищ генерал, - приоткрыл он дверь в палату.
    -Входи, докладывай, - поднялся с кровати Орлов.
    -В общем, произошел несчастный случай.   Вечером, перед сном,  отец поставил на плиту чайник, включил  газ, а сам сел в кресло с газетой. Мать уже спала. Как установили эксперты, чайник закипел и загасил газ, старик видимо задремал и  газ вытекал почти всю ночь, пока  баллон не опустел.  Хорошо еще что в комнате была приоткрыта форточка, и газ хоть и понемногу все таки выходил, а то там  так бы рвануло, что и соседям   не поздоровалось. Но для стариков  и этого хватило. Когда утром Лана пришла с работы, они  оба уже были мертвы.
    -Неужели соседи не почувствовали запах газа? На каком этаже  они  живут?
    -Они жили в  одном из домиков, которые еще не задавили  многоэтажки,  Их должны  снести на будущий год. Теперь в отношении помощи, Лана держится, не истерит, от помощи отказалась, сказала, что руководство госпиталя  сделало все  что надо. Вот пожалуй все.
Орлов  сосредоточенно смотрел в окно, потом  резко повернулся к Корсакову.
    -Так, Всеволод, у меня с собой денег нет.  Сегодня же зайди в бухгалтерию, выпиши на мое имя десять тысяч, положи в конверт  и  отвези ей, это приказ, действуй!
 
 На следующий день Корсаков поехал на похороны, около дома  собрался народ. Подойдя к одной из женщин в черном платочке на голове, тихо спросил?
-Вы родственница Светланы  Сергеевны?
-Да, я ее тетка по матери.
-Передайте ей пожалуйста вот этот конверт, скажите от  Орлова Григория Андреевича. Соболезную всей вашей семье, крепитесь, -  пожал он ей руку и  быстрым шагом направился к машине.