Такой хороший, что даже скучно

1.1.

Громкий. Так противно трещит. Ещё плюшевые серые помехи на экране. Плюшевые… Вдруг регулятор громкости сломался. Орет, теперь телевизор: «Пщщщщщ». Экая деловая индейка. За стеной, ему подпевает хор двойняшек. Видимо, у них колики, и мать не знает, что надо в таком случае прикладывать теплую тряпочку к животику. Старшая в многодетной семье - ходячая энциклопедия по воспитанию в будущем.

За окном уже давно село солнце, оставив в качестве источника света, после себя, множество фонарей и звезд. Звездное небо из окна квартиры плохо видно, но если отойти подальше, то маленький кусок попадает в поле зрения.

Вообще, я люблю зиму. Она такая волшебная. Пусть, порой кусачие морозы, но ведь, насколько красивая…До поступления я жила в поселке городского типа, в пригороде. У нас там есть большой хвойный лес, и через него проложена дорога. Как раз на пути в город. Зимой, когда разлапистые ветки сосен и елей покрыты легким пушистым снегом, создается волнующее впечатление магии, рядом с тобой.

Всё-таки, как бы хорошо не рисовал художник, как бы хорошо не выполнял свою работу дизайнер, природу всё равно не переплюнуть. Только от её творений, сердце заходится в приятном восторге.

Уже нет сил решать задания. Устало опускаю голову на руки, а потом, вспоминаю своё умение снимать усталость. Я прижимаюсь щекой к холодному стеклу, затем другой. В наслаждении закрываю глаза.

Да, телевизор развлекал меня, пока я выполняла домашнее задание. Потом зашипел. И как бы я ни старалась убавить звук, это советское детище не реагировало, поэтому пришлось выключить его и остаться в полной тишине.

Я люблю тишину, когда мне громко. Но когда я в одиночестве, хочется, чтобы кто-то разговаривал. В такие минуты, звенящая пустота съедает и от чего-то хочется плакать.

Родители не стали заселять меня в общежитие. Предпочли снять небольшую однокомнатную квартирку в новом микрорайоне. Я, будучи уставшей от младших, охотно согласилась. И когда, поначалу приехала, казалось, что я в раю. Но за три года обучения в университете друзей я так и не завела, а уж про парня, тем более молчу. Потом, мне стало немыслимо скучно здесь. И каждый вечер меня развлекал старый бабушкин телевизор, и двойняшки за стеной.

С каждым семестром мне все меньше и меньше хотелось посещать занятия. Я боялась, что в один день мне так всё надоест и я перестану ходить туда совсем. Во мне жил человек не знающий жестокости мира. Несмотря, на то, что помимо меня в семье ещё было двое младших братьев и сестренка, жили мы отнюдь не бедно, и в целом, нас баловали. И чем младше ребенок, тем сильнее. Я могла бросить то, что мне не нравилось, но в университет я поступила на коммерческой основе, из-за большого конкурса и достаточно слабого результата экзаменов, и как бы не хотелось, нужно было продолжать, но этот упертый человек, живущий во мне, мог встать так, что его с места не сдвинешь, и тогда я уже была бессильна.

В этом году, осенью, закрылся университет. Филиал нашего в другом городе. И всех студентов переводят по филиалам, некоторых и в наш. Ходят слухи, что на наш поток зачислилось четверо, и на курс старше тоже несколько человек. Все они начнут обучение после зимней сессии. И мы их ждали скорее от любопытства. Лично мне хотелось посмотреть на новые лица.

Тем временем сессия приближалась. Через пару недель мы должны были готовиться к зачетам. Странное событие, эта сессия. Все сходят с ума в этот период. Как мартовские коты, только два раза в год.

Зарываясь глубоко в рассуждения, я и не заметила, как в дверь постучали. Такой шум, какой был с нашей звукоизоляцией, перебил бы любой звук дверного звонка, поэтому я не стала вдаваться в подробности почему странный ночной гость не позвонил.

Я со страхом посмотрела в глазок. Человека, стучавшего в дверь я не знала, к тому же, не было видно его лица. Он как-то странно стоял. Вне обзора.

- Кто там?

- Здравствуйте, Вы нас затопляете!

- Быть того не может… Я не пользовалась ванной. Возможно, Вас затопляют соседи сверху?

- Откройте, посмотрим.

Это был голос молодого человека. Тихий, располагающий. Такой голос мог уладить любой конфликт и перебить любые громкие крики. Мне казалось, что я где-то его слышала, но никак не могла вспомнить где.

Забыв о правилах родителей, я, словно, загипнотизированная открыла дверь.

- Ай-ай-ай, Дружина… какая наивная душа. Вот так, обворуют твою квартиру, сама не поймешь. Будешь стоять в коридоре и рот открывать. – в узкий дверной проём просунулась голова с небрежно уложенными темно-русыми волосами. Кажется, они слегка вились.

Я растерялась. Кто был этот человек, который безошибочно назвал мою фамилию? Его темно-серые глаза с блеском веселья что-то ждали от меня, чего конкретно, я пока не понимала.

- Дружинина, ты что, не узнаешь меня?

- Не-ет. – ответила я и отошла от двери, чтобы пустить гостя. Это было невежливо разговаривать через порог.

Теперь он вошел. Высокий. Я никогда не отличалась ростом, стандартный девичий сто шестьдесят пять. А парень выше на целую голову, к тому же широк в плечах. Если это был какой-то розыгрыш и он был мошенником, то моя кончина близка.

- Ну во-от. Как так? Сидели за одной партой целых восемь лет. Жили по соседству. Дружили. Друзей не помнишь…

Теперь я понимала откуда мне был знаком этот голос. Правда, тогда он был ещё не до конца сломавшийся, но эти красивые глубокие нотки проскальзывали в нем. Услышавший однажды, никогда уже не перепутает его ни с чьим другим. Но сам владелец этого голоса изменился до неузнаваемости. Осанка, широкие плечи, крепкая грудь. Аристократический прямой нос, светлая кожа, тонкие губы, бездонные темно-серые глаза. До сих пор я с трудом узнавала в нем своего друга, с которым нас разлучило время. Ничего общего он не имел с тем худощавым низкорослым мальчишкой Славкой Паниным.