Танцуй, ведьма!

Глава 1. Часть 1

— Сжечь ведьму!

— Но она такая красивая…

— Хорошо. Но потом – сжечь!

На главной и единственной площади городка Пьетро готовились сжечь ведьму.

Привязанная к столбу и обложенная соломой женщина казалась серой тенью. После пыток инквизиции от ее былой красоты ничего не осталось. Грязно-серая роба скрывала переломанные на дыбе ноги, бледная кожа обтягивала лицо, ставшее похожим на череп скелета. Некогда каштановые локоны с медным отливом почернели от грязи и свалялись в колтун. Изумрудно-зеленые глаза потухли, в них отражалась лишь усталая покорность и надежда на быструю смерть.

Собравшаяся у деревянного помоста толпа улюлюкала и в ожидании жесткого зрелища осыпала ведьму проклятиями. В задних рядах топтался и мужчина, с которым приговоренная некогда делила ложе. В ее затуманенном от боли разуме мелькнула едкая мысль: пока они кувыркались на сеновале, она была не мерзкой ведьмой, а сочным яблочком и милой, но лишь запахло жаренным, ее возлюбленный принялся трусливо твердить, что его околдовали.

На помосте стоял местный священник — тщедушный, дрожащий человечек. На его фоне инквизитор, прибывший в Пьетро для расследования дела о ведьме, казался еще выше ростом и шире в плечах. На бледном суровом лице отражалась подобающая случаю скорбь о потерянной душе и стремление выполнить долг. Но в уголках глаз прятались морщинки улыбки — инквизитор особенно любил сжигать женщин, ему нравились их тонкие надрывные крики.

Рядом со святыми отцами топтались трое солдат, привычных ко всему и со скукой ожидающих окончания казни, после которой им можно будет наконец-то пойти в трактир.

Палач зажег факел и, под одобрительные крики толпы, направился к столбу.

— Братья и сестры, остановитесь!

Зычный голос человека, явно привыкшего вещать с амвона, перекрыл шум. Люди почтительно расступились, пропуская к помосту священника в простой коричневой рясе с пелериной и с железным крестом, висящим на шее на веревке. Он легко взбежал по ступеням и, развернувшись к притихшей толпе, воздел руки.

— Братья и сестры, мне стыдно за вас! — Слова священника разнеслись над всей площадью, эхом отразились от стен домов. — Разве пристало верующим людям наслаждаться видом казни? Господь завещал нам любить друг друга и проявлять милосердие. Пусть даже эта несчастная женщина ведьма, в чем я сильно сомневаюсь, то вместо того, чтобы убивать ее, истинным клириканам стоило попытаться помочь ей! Вернуть к свету, не дав Лукавому поглотить еще одну душу и стать на шаг ближе к победе!

Люди в толпе начали неуверенно переглядываться: кто-то стыдливо опускал глаза, кто-то упрямо выпячивал челюсть или зло усмехался.

Священник продолжал вещать:

— Но знаете, братья и сестры, я уверен, что вы собираетесь сжечь невинную. Если она действительно ведьма, то почему не взлетит к небу на черных крыльях? Почему не зовет на помощь своего проклятого покровителя? — Священник иронично рассмеялся и вдруг указал обличающим перстом на толпу, так что некоторые попятились.

— Если бы любого из вас подвергли тем пыткам, через которые прошла она, вы бы с радостью признались в связи с Врагом рода человеческого!

Тут инквизитор, который, пораженный наглостью священника, застыл каменным изваянием, пришел в себя.

— Не слушайте его, люди! Это посланник Лукавого!

— Посланец Диавола здесь ты! — крикнул в ответ священник.

Толпа заволновалась. В сердцах некоторых людей упреки священника посеяли сомнения: одни думали, что действительно недостойно клириканина радоваться чьей-то мучительной смерти, пусть даже ведьмы. Другие вспомнили все то хорошее, что осужденная и ее почившие много лет назад родители сделали для города. Пусть они были чужеземцами, но лекарства, которые ведьма и ее мать готовили, вылечили многих детей во время эпидемии краснухи. А отец приговоренной всегда был готов помочь таким же бедным, как и его семья, соседям.

Но все же очень многие сочли священника помощником Дьявола, которого тот послал, чтобы спасти ведьму. На помост полетело несколько камней, большинство не попали в цель, а от двух священник с ловкостью, необычной для святых отцов, увернулся.

— Сейчас ты познаешь божий гнев, — пригрозил инквизитор и уже громче, так, чтобы слышали все на площади, произнес:

— Смотрите люди, как небо покарает богомерзкого посланца тьмы!

Воздев руки к синевато-белым облакам, плотно затянувшими небо, он принялся читать молитву пророку Илие, призывая того послать молнию на голову священника, посмевшего защищать ведьму. Наглец, бросивший вызов самой Инквизиции, в свою очередь стоял совершенно спокойно и даже посмел ехидно улыбнуться. Но вот зарокотал далекий гром, ветвистая молния пронзила небо и землю.

За несколько секунд до того губы священника начали едва заметно шевелиться. Когда сверкающая вспышка полетела к нему, он вскинул руку и, начертив над своей головой крест, звучно произнес лишь одно слово:

— Аминь.

Крест у него на груди вспыхнул серебряным огнем и будто отразился вверх, создав над священником сияющий щит. Молния ударила в него и, разлетевшись на множество искр, исчезла.

Толпа замерла в гробовом молчании. Некоторые святые отцы всегда могли доказать свою святость — тем, кто истово верил, Бог даровал свою силу. Люди, кто с радостным предвкушением, кто с сожалением, ожидали, что инквизитор легко повергнет священника-еретика. Но получалось, что Господь покровительствовал обоим.

И что же теперь? Как понять, кто из них прав?

У инквизитора, который всегда считал себя весьма сильным в призывах божьего гнева, самым глупейшим образом отвисла челюсть. Местный, пьетровский священник спрятался за него и мелко дрожал.