Танец света в лице твоём

П Р О Л О Г

«…Я смотрел в эти лица

И не мог им простить

Того, что в них нет тебя

И они могут жить…»

Вячеслав Бутусов,

«Я хочу быть с тобой».

П Р О Л О Г

Пожалуйста, приснись мне! Приди ко мне хотя бы во сне. Я хочу почувствовать твоё дыхание. Я хочу увидеть нежность в твоих глазах. Пусть она согреет меня, несчастную, захолодевшую. Ты – мой. Ты – для меня. Ты где-то там. Я где-то здесь…Я не знаю, где ты, но я верю, что ты есть. Ты должен быть. А я должна верить. Я закрываю глаза и вижу тебя. Твою смуглую кожу, твои глаза (какого же они цвета, мой хороший?), чёрный ёжик волос. Иногда мне кажется, что ты совсем рядом: стоит протянуть руку – и почувствуешь тепло твоей бархатной ладони. Я протягиваю руку и натыкаюсь на пустоту. Кругом пустота… Где ты, кто ты? Что ты для меня? Целая жизнь стоила одной нашей встречи. Ты чист. Ты будто бы бесплотен. Ты дух, посланник дьявола, святой? Без тебя я никто. Без тебя я буду никем. Ты – мой смех, моя мечта, мой свет, мои слёзы. Любовь к тебе, желание быть с тобой я пронесу через всю свою жизнь. Ты должен быть! Стань ветром и сдунь меня с тоскливой дороги. Стань солнцем и опали, сожги меня своими лучами. Стань ливнем и смой с моей чёрствой души всю копоть. Стань снегом и завей белым пухом мои мысли. Стань сном моим, и чтобы мне никогда не проснуться! Я никогда не перестану ждать тебя. Я никогда не перестану мечтать о тебе. Ты ведь придёшь, правда? Я верю. И потому живу. Или только пытаюсь жить?..

Просто я – это я. А ты – мой НИК….

Я ждала этого дня три долгих года. Именно такой срок дал мне тот, о ком я сейчас собираюсь рассказать. Это было время молчания, напряжённого, тягостного, гранитным камнем лежащего на душе молчания, которое было так легкомысленно обещано ЕМУ. Сколько раз за это время я ходила по улицам, по которым хожу и сейчас, вглядываясь в лица людей, такие разные – хмурые, злые, самодовольные, кроткие, ища в них ЕГО черты и не находя их…Я уже не чувствую боли. Она вжилась в меня. Я к ней привыкла. Я ни о чём не жалею. Жалость бессмысленна. Во мне нет обиды на судьбу. Какой смысл обижаться, если ты не в силах ничего изменить? Историю, как известно, не переписывают. Получи я возможность изменить свою жизнь, я бы предпочла родиться заново. В другом городе, в другой стране, на другом континенте. Где угодно, лишь бы судьба меня не достала. Только бы мне не довелось узнать то, что я знаю сейчас. Возможно, это смешно. Возможно, я кажусь кому-то наивной и глупой. Это не важно. Вернее, важно не это. Важен тот, о котором я хочу рассказать. Для меня – важен.

Правда, я совсем не знаю, с чего начать. Начну, пожалуй, с себя самой. Сейчас мне двадцать семь лет, тогда было двадцать четыре. Я во всех отношениях приличная девушка из хорошей еврейской семьи, дочь профессора. Только вот с родителями давно уже не живу – проявляю самостоятельность. Меня зовут Антония Тишман. Для друзей, которых можно перечесть по пальцам одной руки, просто Тони. Возможно, вы видели подписанные моим именем статьи во многих столичных газетах. Я – журналистка, в последнее время пишущая о проблемах СПИДа, проституции и наркомании. Люди обожают читать всякие ужасы о себе подобных, видимо, для того, чтобы сказать себе: «Как хорошо, что всё это происходит не со мной!» Сторонние, равнодушные наблюдатели. Я тоже когда-то давно была таким наблюдателем. У меня нет особых недостатков, как, впрочем, и особых достоинств. Судьба на первые двадцать три года моей жизни не запланировала для меня каких-либо выдающихся событий. Всё, как у всех :родилась, училась. Закончила факультет журналистики, начала работать. Из особенностей моего характера могу назвать одну, на мой взгляд, самую яркую – моя абсолютная нелюдимость, что, согласитесь, довольно странно для той профессии, которую я себе избрала. Однако я нелюдима. Я не нуждаюсь в поклонниках и задушевных подругах. А теперь, спустя три года, я превратилась в законченного волка-одиночку. Бывали моменты, когда я ненавидела свою профессию. Большинство людей считают журналистов чёрствыми и способными перенести хоть атомную войну. Возможно, в чём-то они и правы. Я ведь пережила то, что случилось со мной. Но, Господи, как часто мне хотелось закричать во всё горло: «Люди, очнитесь! Посмотрите – я ведь тоже человек! Я ещё живу! Я не бесчувственная машина, лишённая всяких эмоций…»

Но я не закричала.

Три года постоянной борьбы с собой. Три года слёз, истерик и тупых разглядываний потолка. Три года отчаянья и непрекращающейся боли. И то, и другое со временем стало привычным. Я выжила. Но для чего? Для того, чтобы жить? Но что есть сейчас моя жизнь? Наверное, я выжила для того, чтобы говорить, чтобы рассказать о том, что со мной произошло, рассказать правдиво, не упустив ни одной детальки. Это мой долг перед НИМ, перед самой собой. А долги надо отдавать. Вовремя.

Я ждала этого дня три долгих года. Они не были тяжёлыми, эти годы. Они не были беспечными. Они были пустыми. Наверное, я тоже стала пустой. Медленно отмирающая душа в красивой, но совершенно бесполезной теперь оболочке…