Темное солнце в ее руках. Восхождение Ленсара

Глава 10 Ленсар (1)

Меня подкосил приступ. Честно говоря, я ожидал худшего, еще по прибытию в Большие Лопухи нарисовав себе долгие немереные страдания, но все произошло на удивление быстро. Привычная фаза симптомов, лихорадка, а потом темнота забрала меня, милосердно притупив страх. Я просто плыл по течению черной реки и временами видел сны. Алые сны, это казалось важным.

Порой всплывало лицо матери, отца и брата, но все чаще я видел Милораду.

Да, все чаще – ее. Последний сон был невероятным, стыдным до жгучего чувства в груди и… восхитительным, как стремительный полет в облаках.

Я целовал Милу – почему-то в шею, переходя на белое плечо, и ей нравилось. Гхар побери, она меня не оттолкнула! Отвечала не Фелу, искушенному во многих вопросах, кроме прямых обязанностей дофина, а мне. Второму принцу Ленсару. Нет, просто Ленсу, ведь даже наши титулы ей неизвестны. Хм, ответ прост – потому что это всего лишь сон. Видения, навеянные лихорадкой.

А еще меня переполняла энергия. Никогда еще я не чувствовал себя настолько сильным, быстрым и ловким, как в этом сне. Настолько счастливым.

Поэтому возвращение в реальность встретило болезненным разочарованием. И, получается, я все еще жив, раз чувствую этот пронзительный холод утраты безумно важного? Ведь мертвецы, насколько мне известно, не чувствуют ничего.

Я до последнего тянул и не открывал глаза, но едва слышный стон разорвал тишину дурным предчувствием. Мила… на моих руках… вся в крови!

Да, в первое мгновение так и показалось, что с ног до головы, но когда я обуздал панику, справедливо решив, что она мне точно не помощник, то смог рассмотреть детали.

Платье девушки напиталось еще теплой багровой влагой, и я разорвал ткань, плюнув на приличия – какие, к гхару, приличия, когда нужно осмотреть рану. Уложил Милу на постель – теперь мы поменялись местами – и метнулся к тазу с водой, в котором смачивали мои компрессы. Кто в мое отсутствие посмел сотворить такое? К счастью, нашелся и кусок чистой тряпицы. Как мог, подрагивающими руками, я обтер тело, но… раны не обнаружил. Если не считать за ранение несколько красноватых точек на шее и у ключицы, как от укуса насекомых. Или змеи. От их вида меня накрыло странное чувство, словно приблизился к разгадке и вот-вот пойму, но ответы ускользнули, как предрассветный сон.

Все очень странно – словно кто-то пролил кровь НАД ней, как в древних ритуалах, но, в таком случае, чью? И почему Мила не приходит в себя? Дышит, да, но в остальном слишком бледна и слаба.

Нюхательных солей здесь явно не держали, поэтому я похлопал ее по щекам – стараясь не переборщить.

Получилось! Придворный лекарь Вейден мною бы гордился. Смутно мелькала мысль о моем чудесном исцелении, но тут небесные глаза Милы распахнулись.

- Ты жива!

- Л-ленс… – в ее глазах было узнавание и… легкий страх.

- Скажи, что с тобой случилось! Кто причинил тебе вред? Нет, подожди, ничего не говори! – налил в кружку укрепляющего отвара, опять же, подготовленного для меня, и поднес к ее губам.

Милорада сделала глоток, а взгляд то и дело возвращался к моему подбородку и ниже. Что-то не так?

- Я… в порядке, - дочь егеря попыталась сесть, но пошатнулась и упала на подушку, - а ты? Вижу, тебе гораздо лучше.

Она слабо улыбнулась, и у меня немного отлегло от сердца – ровно настолько, чтобы осознать приглушенные до того ощущения. Например, неприятной влаги на левом боку и запекшейся корки на лице.

- Я ничего не понимаю, но мне лучше прежнего, - да, в остальном меня все так же переполняла сила, - но кто навредил тебе?!

Omnia – Wolf song (к этой главе по настрою идеально)

Она молчала и… отводила глаза.

- Милорада, скажи мне! Ты же понимаешь, как это важно. Твой отец дома? Надо проверить двери…

- Постой.

- Да, Мила?

- Приходила ведьма, знахарка…

Я напрягся. Егерскую дочь совершенно не заботили взлом и нападение, она так спокойно говорила про какую-то знахарку, что наверняка приходила ко мне. Это было так неправильно. Будто мир сошел с ума, а потолок поменялся местами с полом.

- Она сказала, что ты проклят, Ленс. Это не болезнь, а проклятие.

Что-то подобное я подозревал, но не позволял мыслям развиться.

- Она меня исцелила, но что с тобой? Ты мне ответишь, наконец?!

- Ведьма не исцеляла тебя, ты… все сделал сам.

И она так поспешно отвела взгляд от моего подбородка, что я метнулся к единственному старому зеркалу – наполовину почерневшему от времени, но оно позволило увидеть запекшуюся кровь. Много, очень много крови. Провел языком по губам и поморщился от терпкого соленого вкуса.

Что-то он мне напоминает. «Лекарство»…

И в памяти всплыли отрывистые картинки – мы сидим с Милорадой вдвоем, я наклоняюсь к ее шее, на белой коже появляются проколы от небольших и острых, как бритва, клыков.

Автоматически провел языком по губам и, к счастью, ничего такого не обнаружил. Но я был уверен, что оно там было! Солнце, кто-нибудь, уберите это из меня!

Дикому желанию броситься к тазу с водой и отмываться, пока не сдеру кожу до костей, помешало только одно – состояние Милорады.

- Я выпил твою кровь, - произнес, не до конца веря в то, что у меня повернулся язык. Пусть Мила посмеется, пусть найдется любая другая причина для произошедшего, но, пожалуйста, во имя всех богов, пусть это окажется дурным сном!

- Сядь рядом, - тихо попросил Мила – скосив на нее один глаз, увидел, что она уже запахнула одежду, - мне нужно сказать кое-что важное.

Она не отрицала.

- Что-то еще важнее? – из меня рвались то ли рыдания, то ли хохот, - мне лучше держаться от тебя подальше. От тебя, ото всех. Прости, если сможешь.