Темное солнце в ее руках. Восхождение Ленсара

Глава 19 Ленсар (1)

Куда смотрит тайная служба отца, почему за мной не следит братец, чье предназначение — быть шилом в заднице, почему никто не ворвется в этот гхаров зал и не заберет Милу, пока я еще себя контролирую?

«Пока еще» - какое хрупкое состояние. Мимолетнее дыхания на стекле и готовое исчезнуть быстрее следов на воде. Ритуал не подействовал и вместе с тем подействовал слишком хорошо — уж я-то чувствовал. Если раньше я любил Милораду и любил, то сейчас все животные инстинкты обострились даже не в десятки раз, как слух и скорость. В сотни, убивая меня заживо.

Ранка на ее запястье затянулась — как не было, но вкус, бесподобный божественный вкус, все еще хранился на языке.

И ей не понять, даже представить неоткуда, какой зверь мечется внутри меня... в шаге от того, чтобы вырваться и, наслаждаясь, растерзать ее на месте.

И не уйти, не оставлять же ее одну на нижних ярусах. Человеку здесь, должно быть, холодно.

А я почти перестал ощущать перепады температур, почти одновременно с появлением чудесного свойства — внушения. На людях работало безотказно, при прямом зрительном контакте, и пропадало спустя полчаса, полностью забирая память о произошедшем. Удобно, как с этой жрицей, но ничего, переживет.

А вот то, что я оказался неспособен разделить «долговечность», как мы говорили с Фелом, на двоих, это уже гхарово дерьмо. Хотел как лучше, но получилось еще хуже, хотя казалось бы... Только думаешь, что уже днище, как снизу начинают стучать. Это, в общем, про меня.

Ненавижу свое проклятие, ненавижу всех — и завтра на турнире я попросту не смогу себя контролировать, разорву голыми руками. И в обоих случаях отец все поймет.

Да какая разница. Я не я, и то, чего старый Ленс стал бы бояться, уже не существует. Как и того Ленса.

Эмоции разрывают грудь, стоит вспомнить отморозков, которые хотели причинить вред Миле. Одна хорошая вещь в моем проклятии — оно помогло услышать ее боль. Ее сердце, на стук которого я летел, как ужаленный.

Но какая разница, если теперь я сам представляю куда большую опасность.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Хм, кажется, дышать немного легче, и багровое марево рассеивается. Я даже могу на нее смотреть без неконтролируемого желания немедленно завалить прямо на холодные камни и... Вдох-выдох.

Вдох-выдох.

Ее сердечко бьется пичужкой в хрупкой грудной клетке, и тревожится не о себе, а за меня.

Душу снова выгибает в судорогах под ненормальным углом — на этот раз от немыслимой нежности и желания защитить. Я бы все отдал, чтобы защитить ее ото всех.

От себя.

Но она тянется, как глупый мотылек, влюбленный в пламя, а я... как мне его загасить?

Было бы лучше никогда не встречаться, никогда не видеть свое истинное отражение. Никогда не узнать, какой великодушной и болезненной может быть любовь. Жил бы себе дальше во дворце, зачитывал свои пописульки в анонимном обществе, тихо мечтал о странствиях и отваживал братца от очередной беды.

Но я навлек беду... теперь и на Милораду.

- Ты никогда мне этого не простишь.

- Чего не прощу?

Она будто и правда радуется, не понимает...

- Ты стала моей женой напрасно, - нет ничего больнее для самолюбия, но такое естественное чувство почти померкло на багровом фоне, - проклятие помешало снартарийской магии. Я не смог разделить долголетие на двоих.

- Я стала... подожди, ритуал все-таки подействовал?!

И правда радуется. Глупая. И я тоже дурак, вдвойне дурак, потому что в глубине души разделяю ее счастье.

- Мила, ты меня не слышишь? Да, мы теперь муж и жена перед ликом Солнца, - гхар бы его сожрал, - любая магэкспертиза подтвердит, но я не дал тебе то, что обещал... Если хочешь, существует процедура магического «развода», - отец когда-то так развелся с первой женой, - она очищает кровь рода, и...

- Ленс! - Милорада взяла меня за руки, и их словно молнией пронзило, срикошетив в грудь, - я просто хочу быть вместе, мне больше ничего не нужно. Не подействовал ритуал — придумаем что-то еще.

Мог ли я мечтать о большем? Чтобы меня, принца, любили не за титул и славу, не за богатства и прочие бла-бла, о которых любит писать прекрасная половина анонимного клуба. Любили просто так, а я не был этого достоин.

- Иди ко мне, мое Солнце, - осторожно, подспудно опасаясь возвращения безумия, я опустил руки на ее плечи и привлек к себе.

А ведь она и правда стала моей женой. Моей.

В момент свершения ритуала появилась запись в зачарованной метрической книге храма — огромном фолианте, который я видел лишь издалека. Строка о нас быстро перекроется другими именами, жрицы заметят не сразу, если вообще заметят.

А там мы и правда что-нибудь придумаем. Я найду способ снять проклятие.

Она прижималась все теснее, спасаясь от одиночества и... да, все-таки холода. Касалась моего лица как в последний раз, и теперь первый шаг сделал я — не мог не сделать. Целовал мягкие податливые губы, и счастье затапливало каждую клетку тела - как другое солнце, намного более милостивое, чем то, по чьей милости на мне проклятие.

Пусть братец катится к гхарам со своими свиданиями и подарками, Мила только моя. И я даже без звериного чутья понимал, что она так же сильно, как и я, желает переступить последнюю черту. Но нельзя. Не сейчас, когда мне сносит голову от одного запаха крови. Для Милорады наша первая ночь почти со стопроцентной вероятностью стала бы последней, к жрицам не ходи. Но я решу эту проблему, рано или поздно.

Пока мы вместе, нет ничего невозможного. Пока ее сердце бьется в такт с моим. Мы все преодолеем.

- Я не хочу возвращаться к отцу, - шепчет, опустив лоб на мое плечо, - мне кажется, что стоит нам расстаться, и мы больше не увидимся.

- Увидимся, на завтрашнем турнире, а пока я проведу тебя домой.

Мне тоже так кажется, но я должен быть сильным и... мудрым, как с Фелом.

Хоть когда-то я должен поступить по уму.