Темные уголки городов

Городские тени

Записная Книжка

  Весна выдалась удачной: солнце быстро растопило снег в городе, не оставив даже лужи – малейшего намека на суровую зиму, птицы звонко пели на улицах, насекомые повылезали из своих убежищ, наплевав на нелюбовь жителей бетонных коробок к ним.
  Когда стрелки часов оказались на половине третьего дня, вахтерша, восседающая на своем троне-стуле, нехотя поднялась, кряхтя и тяжело сопя, поднесла палец к заветной кнопке и нажала. Звон раздался по всем школьным коридорам, в каждом темном уголке и закутке был слышен хоть и отвратительно громкий, но все же долгожданный звонок.
  Не прошло и минуты, как дети всех возрастов хлынули из кабинетов, вопя, размахивая тетрадями или рюкзаками. Последний урок закончился, классные часы остались позади – свобода. Долгожданная свобода наступила точно по часам.
  Трое восьмиклассников уже переодели свою сменную обувь, вырываясь из всеобщей толпы остальных школьников – поскорее оказаться на улице, зайти по пути домой в магазин и купить что-то перекусить: упаковку сухариков со вкусом сметаны и зелени или лучше сырные? Чипсы, а к ним бутылку газировки? Или, может, лучше скинуться в общую кучу и купить энергетик? А продадут ли? Только три года назад отгремела волна популярности «Блейзера» у трудных подростков, память продавцов о вечных скандалах из-за отравления малолетних дурачков, готовых пить какую угодно химическую гадость, лишь бы быть «своим» среди компаний.
  Но думать о таком – это прерогатива старших поколений. Будущее – оно далекое. Оно не сейчас, а где-то там, за чертой, как и прошлое, и размышлять о каких-то глупостях на вроде «продадут ли энергетик» или «экзамены в следующем году» - эти мысли должны быть потом. Когда для них наступит время, а сейчас стрелки часов показывают на момент, что три пачки сухариков со вкусом салями, красной икры и кетчупа лежат рядом с железными банками Колы и Пепси.
  Звонкие монеты падают на тарелочку для мелочи – а мелочи всегда полным-полно у школьников, особенно у парней, - которые хватают свои покупки и, громко смеясь над уносятся из магазина.

  - И ты считаешь, что это было лучшее решение, да? – Саша открывает свою упаковку сухариков, закидывая сразу целую горсть себе в рот и начиная громко ими хрустеть.
­- А почему нет? Что такого? У тебя были идеи лучше? – Дима поправил вечно съезжающие на нос очки, открывая свою пачку с лакомством и отправляя в рот лишь по одному сухарю.
- Ну да, можно было заранее сфотографировать ответы на мобильник, а потом, когда Белка отвернется, достать и списать!
- Ты же шутишь, да? – Громкий пшик открывающейся банки с газировкой на несколько секунд перебил ожесточенный спор двух мальчишек. С наслаждением отпив шипящий и пузырящийся напиток третий парень, медленно выдохнул. – Не у всех есть такие мобильные, как у тебя, Сань. Сам понимаешь, у Димы не просто не получилось бы достать телефон на контрольной, он бы и сфоткать ничего не смог – камеры-то нет!
- Слушай, Андрюха, вы же вместе сидите, дал бы ему списать в таком случае. У твоего-то мобильника камера ничуть не хуже моей. – Очередная порция сухарей оказалась между зубами, дробящими вкусности.
- Отличная мысль, брат! Еще бы Белка додумалась всем выдать один и тот же вариант, вместо четырех разных! Ты как будто из другой вселенной и вообще не с нами учишься! – Дима моментально вспыхнул на показавшуюся сразу глупой идею Саши, от чего непроизвольно начал поглощать свои сухари горстками.
- Тихо, тихо. Главное не то, как мы списывали. Главное – чтобы ответы были правильными! – Подняв палец вверх, Андрей сделал наиболее серьезное лицо, поджав губы и нахмурившись, пародируя своего преподавателя и заставляя друзей прыснуть от смеха. – А еще вам стоит запомнить, что тема «гы-гы» и «хрю-му» будут в контрольной! Алло, на Камчатке, я вам не мешаю?! Может, это вы выйдите к доске и расскажите, какой материал будет на завтрашней контрольной?!
  Смех заразительной волной прошелся по каждому из мальчишек и, чтобы перевести дыхание, им пришлось остановится. Под ногами Димы что-то странно зашуршало и он поднял кроссовок, всматриваясь в землю через съехавшие очки.
- Чего там, Димон? – Саша скомкал пустую упаковку, выкидывая ее в траву под окнами дома и отряхивая руки от крошек, попутно доставая свою банку с газировкой.
- Не вижу, очки съехали, а руки заняты.
- Дай посмотрю. Ну отойди, баран! Встал тут столбом… - Андрей несильно оттолкнул товарища в сторону, садясь на корточки и смотря на землю. Через несколько мгновений он уже стоял в полный рост, держа в свободной руке записную книжку.
  Находка была не в лучшем своем виде: комья земли так и отваливались гроздьями, застежка болталась и было просто чудом, что до сих пор держалась на паре ниточек. Обложка книжки была измята и, казалось, прожжена в нескольких местах, и даже не открывая свою находку можно было разглядеть вырванные страницы.
- Нифига себе, это че такое? – Дима все же смог поправить тыльной стороной ладони свои очки, но все также продолжал щуриться, разглядываю находку.
- Да чепуха какая-то. Кто-то выкинул свою записную книжку. Давай, Андрюх, бросай эти записульки и пошли домой, нас уже на сервере заждались поди.
- Не-не, Санек. Любопытно же, чего там? Или тебя что-то останавливает? Может, неспособность читать буквы и цифры? Сложно! – Андрей с Димой тихо прыснули от подкола друга, заглядывая на страницы раскрывшейся находки.
- Да пошли вы, уроды! – Но как и у остальных парней, любопытство взяло верх, и Саша нырнул следом взглядом на страницы.
  Ничего интересного не было на первых десяти листах. Абсолютно пустые, без линеек и даже нумерации. Просто чистая бумага, зато на следующих пошли бесконечные наборы цифр. За чтением страниц и гаданием, что они значат, мальчишки оказались во дворе пятиэтажного серого дома, где жили Андрей с Сашей.
  Сев на качели и торчащие из земли разукрашенные баллончиками с краской шины, парни нахмурились, вертя находку в руках.
- Как считаете, что все эти числа значат? – Андрей повернул книжку вверх ногами, но это была заранее обреченная идея – все цифры были написаны правильно, и сколько бы детские глаза не вглядывались в строку за строкой, найти какой-то странный шифр или подсказку они не могли.
- Да черт его знает. Может, это вообще записки какого-нибудь сумасшедшего, а? – Дима снял очки, доставая салфетку для стекол и протирая их. – Вон, только вчера из соседнего дома, который напротив моего, увозили мужика.
- Хоттабыча, что ли? – Андрей оторвался от цифр, всматриваясь в лицо друга.
  Хоттабыч был местным сумасшедшим, постоянно ходил по двору ровно в шесть вечера и кричал на непонятном языке, а когда шпана докапывалась до него, то каждому он отвечал, что пытается изгнать джиннов из города.
- Ага, его самого. Я ужинать пошел, смотрю в окно, а он опять ходит. Ну как обычно, вы сами знаете; так вот, стою, значит, наблюдаю за ним, и тут бах! – скорая подъезжает и без разговоров его пакуют. И все. Я даже не сразу понял, думал шутит может кто, а потом задумался, кто это будет на машине скорой ради шутки рассекать по дворам?
- И то верно, Димон. – Андрей тяжело вздохнул, отводя взгляд в сторону.
- Я понял! Я понял, слышите! – Саша выдернул записную книжку из рук задумавшегося товарища, всматриваясь в листы и довольно захохотав.
- Ты чего орешь, как резанный? Че ты там понял? – Андрей, нахмурившись из-за вырванного из его рук загадочного артефакта, засверлил друга взглядом.
- Это же номера! Телефонные… ну, сотовые! Во, глядите! Одиннадцать цифр, каждый раз начинается с восьмерки, и почти везде три цифры операторов… А? А?! Ну, кто тут гений, узколобые вы дятлы? Я! Сидели, вертели эту фиговину в руках, а допер-то только один!
- Ну и отлично, разобрались с этим… Какая-то хрень оказалась. Тьфу! – Андрей поднялся с колеса, пиная впереди стоящее и даже не обратив внимания на гневное бурчание Димы.
- А ты что ожидал, что все эти цифры какой-то код? Или, типа, указатели там, да? Долгота, ширина, как в играх или там фильмах? Ну ты реально тупой, Андрюх. - Саша злобно улыбнулся, подначивая друга и готовясь, возможно, к драке, которые у них зачастую происходили – в игре. По-настоящему махать кулаками никто из них не был готов.
- А может позвонить по ним? – Дима поправил очки, несколько раз вскинув брови. – Все равно делать нечего, а так хоть развлечемся с этой книжкой, а потом все равно выкинем. Мало ли чьи это номера, может и до президента дозвонимся?
- До президента! Дурак, что ли? – Андрей выхватил обратно трофей из рук Саши, но все же достал свой мобильный, отключая блокировку комбинацией кнопок и начиная набирать попавшийся на глаза номер.
  На первых двух телефонных розыгрышах мальчишки только учились вешать лапшу на уши отвечающим, третья шутка с какой-то женщиной явно престарелого возраста была намного лучше предыдущих, и парней захватило чувство безнаказанности и куража. Поставив телефоны на громкий режим, они выхватывали книжку и набирали номер за номером; никто из них не заметил, как начало темнеть, а в окнах домов зажигались огни и задвигались шторы.
  В очередной раз отыскав наугад номер, Дима, постоянно хихикая и давясь смехом, набрал заветные цифры и, стараясь в ответственный момент не засмеяться, сделал серьезное лицо. Через несколько долгих гудков, мальчишки полностью успокоились. По прошествии еще очереди долгих секунд, Дима уже занес палец над кнопкой с красной телефонной трубкой, как на другом конце раздался щелчок.
- Алло? – голос был совсем молодым, женским и, казалось, что раздавался он с каким-то приглушенным эхом.
- Да, добрый день, вас беспокоит заместитель президента… эм… Венцеслав. – Рядом сидящие друзья зажали рты руками, стараясь не захихикать излишне громко от имени, отсылающего к одному телешоу.
 - Дима? Дима, это ты? Я так давно не слышала твой голос, Дим! Как мама, папа? Ты ухаживаешь за Пушком? Мне пришлось его оставить на тебя, маленький паршивец! Дим, ты тут? Алло?!
  Ошарашенный шутник, не дожидаясь очередной порции гневных слов в свою сторону, сбросил звонок, испуганно смотря на затухающий экран. Телефон лежал на скамейке. Обычный кнопочный мобильный, с ик-портом и блютузом, десятком песен и несколькими играми – парочка была даже интимного характера, как и у всех парней в школе.
- Димон? Это что сейчас было? – Андрей облизнул пересохшие губы, подняв взгляд на тяжело дышащего друга.
- Я… я понятия не имею, что сейчас произошло…
- Ты шутишь, да? Димас, скажи, что ты шутишь! Ты же знаешь этот номер? Знаешь?! – Саша нервно стучал пальцами по коленке, сверля взглядом товарища по телефонным шуткам.
- Н-нет… Я впервые его увидел, я вам клянусь! – Вскочив с шины на которой сидел, парень заметался из стороны в сторону. – Этого быть не может, пацаны! Быть не может, я знаю, кто взял трубку… Это же Танюха…
- Ты с ума сошел? – Андрей медленно поднялся, подходя к мечущемуся из стороны в сторону другу. – Димон, сядь. Ты же сам в курсе, что твоя сестра умерла два года назад, да?
- Да. Но это она! Чем хочешь поклянусь, пацаны, это она! Я ее голос везде узнаю! Да и про кота своего спросила… А ведь он тоже подох на следующий месяц, как Таню похоронили!
  Присвистнув, Саша покрутил пальцем у виска, переводя улыбающееся лицо на Андрея, но друг не поддержал веселого настроя товарища. Схватив книжку и положив уже свой телефон, не потерявший духа веселья парень начал набирать номер – тот же самый, что набрал пару минут назад Дима, поставив на громкую связь и дожидаясь гудков.
- Сейчас мы посмотрим, что там за шутники… Такие же поди придурки, как и мы. Просто, наверное, чей-то из класса номер, а ты не узнал. Зато он узнал тебя, вот и решил…
- Алло? – Голос оказался мужским, прокуренным, явно не принадлежащий девушке шестнадцати лет.
- Да, здравствуйте. Можно Таню?
- Таню? – Удивление на другом конце было смешанно с нарастающим гневом, и в следующий момент всех троих обуял странный животный страх. – Какую еще к черту Таню, ты, малолетний ублюдок?! Ты думаешь, твоя мать сможет тебя в очередной раз защитить?! Я доберусь до тебя! Слышишь, я порежу тебя бутылкой! Да, я достану бутылку, которую твоя мамаша постоянно от меня прятала, выжру ее всю, разобью об ее тупую башку и зарежу тебя, как скотину, ты меня…
  Саша последовал примеру Димы и сбросил звонок. Его руки дрожали, глаза были широко открыты и изо рта доносилось тихое сипение от пережитого ужаса. Он не сразу заметил, что сидит и раскачивается из стороны в сторону, смотря в одну точку.
- Кто это?.. Саня, кто это был? – Андрей тряхнул друга за плечо, пытаясь согнать наваждение и разбить состояние страха у друга.
- Папаша… Это точно был он.
- Не-не-не, дружище. Твой батя помер, когда ты в пятый перешел… - Дима поправил очки, но они снова сползали на нос – парень постоянно вздрагивал.
- А то я не в курсе, тупое ты животное! Я сам знаю, что эта мразь подохла, как и должна была! Какого дьявола тут творится?..
  Громкий щелчок из телефона Андрея разорвал начинающуюся ссору, но в динамике была тишина. Давящая, сжимающая тишина. Казалось, что все звуки исчезли, и осталась только она, пожирающая все вопли и крики, поглощающая весь мир – тишина.
- Алло, Андрей? Я знаю, ты там. Андрей, ты падаешь! Ты слышишь меня?! Падаешь! – Из трубки раздался безостановочный свист воздуха, будто телефон падал с неимоверной высоты, а затем раздался отвратительный хруст, сопровождаемый чьим-то протяжным криком и мерзким чавкающим звуком, и звонок сбросился сам.
- Я… Я не набирал номера. – Ноги Андрея тряслись в коленях, он был готов рухнуть на землю в любой момент, а голос переходил на девичий писк. – Я не набирал!
  Схватив свой мобильник, парень бросился к дверям подъезда, скуля и начиная задыхаться. Следом за ним с места сорвался Саша, убегая в сторону своей железной двери, исписанной непонятными каракулями уличных художников, оставляя Диму с открытым ртом сидеть на шине рядом со скамейкой. Затолкав мобильный, на экране которого было шесть часов вечера, в карман, парень забросил свой рюкзак на плечо и побежал, что было сил.

  Чтобы добраться до дома, Диме нужно было ровно пять минут. Прошло больше десяти, и мальчик проклинал себя, друзей, записную книжку за то, что решил сократить путь через новостроящийся квартал. Он часто бывал тут с Сашей и Андреем, иногда пробегал один – если опаздывал на важные уроки, за опоздание на которые учителя могли устроить настоящий взрыв мозга, но сейчас он заблудился. Заплутал среди одинаковых серых домов с пустыми черными дырами вместо окон и дверей, среди строительных лесов, которые не успели убрать, и между одинаковыми и голыми дворами возле подъездов.
  Что-то постоянно шуршало позади, но стоило парню развернуться, как все звуки затихали. Тут никто не поедет на машине, все рабочие давным-давно разошлись по домам. Между дворами бомжи и малолетки не шарахались, да даже бездомные собаки тут ни разу не лаяли за все то время, что мальчишка ходил здесь.
  Отвратительный шаркающий звук раздался из-за поворота. Он нарастал с каждой секундой, становился все ближе и ближе. Страх сковал ноги Димы, не давая ему пошевелиться, хотя внутри все раздирало от ужаса, а сознание не просто кричало, оно вопило, что надо бежать, прятаться, орать о помощи! Пересилив себя, Дима скинул рюкзак и побежал к ближайшему дому. Рука дернулась в карман, доставая телефон, но тот выпал из рук. Нагибаясь, чтобы схватить единственный шанс на спасение – позвонить кому угодно, мальчик услышал шарканье уже совсем рядом, буквально в метре от себя. Завизжав от ужаса и вскинув руки, Дима пулей понесся в черный проем пустого дома, случайно смахивая с носа очки.
  Забежав в черноту, теперь еще и размазывающуюся, как краска по листу, парень понесся по коридорам, пока не врезался в стену и не рухнул на бетон. Трясясь от ужаса и чувствуя, как штаны становятся мокрыми, Дима заскулил и захныкал, дергаясь из стороны в сторону. Рядом с ним мяукнул кот – дымчато-серый, откормленный, с большими зелеными глазами и невероятно пушистый. Правда, разглядеть его мальчик не мог, он лишь видел странное серое пятно, которое расплывалось в очертаниях от любого движения.
- Я просила присмотреть за своим котом, но  тебе ничего нельзя было доверить. Он здесь из-за тебя! Ты виноват, только ты! Не следил, не убирал за ним, а теперь бедное животное должно гнить где-то в земле, Дима! Как я! Как ты!
  Перед глазами парня появилось новое пятно, смутно напоминающее очертаниями человека. Мальчика затрясло, он задыхался, давился слезами и слюнями, чувствуя, как внизу живота все сжимается в узел за узлом. Неожиданно мир обрел четкость – вернулись на свое место очки, но тишину дома разразил истошный вопль, переходящий на визг.
  Над бьющимся в конвульсиях Димой сидела Таня, такая, какую он помнил в момент, когда ее сбила машина с орущим из-за тонированных окон шансоном: пустая глазница была заполнена белыми червями – новая деталь, подарок от земли и времени, копошащимися в ней, падающими вниз, второй глаз смотрел куда-то по диагонали вверх, дыра зияла на месте носа и оттуда беспрерывно хлестала кровь, нижняя челюсть висела на куске кожи, которая держалась не пойми каким образом. Вывалившейся язык был перед самым носом парня, не перестающего верещать и биться в судорогах ужаса, он смотрел на лицо сестры и не мог оторвать от него взгляда, не мог моргнуть. Он видел весь кошмар, который сотворила сила удара об человеческое тело машиной, видел каждую трещину на черепе, где кожа разорвалась и свисала лохмотьями, а мясо было вырвано. А затем вопли прекратились, и к черноте пустых окон новостроек добавилась тишина.

  Настенные часы показывали семь вечера, дома никого не было. Саша уже целый час сидел за компьютером и был не в силах зайти ни в социальную сеть, ни в игры. Он просто пялился в монитор, смотрел на иконки на рабочем столе и нервно вдыхал воздух от каждого шороха и скрипа половицы.
  За стеной и над квартирой Саши соседи занимались своими привычными вещами: смотрели телевизор или вопили друг на друга из-за бытовых ссор. В квартире парня же везде горел свет, на столе рядом с клавиатурой лежали нож и найденный у матери в комоде крест.
  Неожиданно все стихло, будто в мире разом исчезли все звуки, кроме тиканья часов на кухне. За дверями квартиры кто-то стоял, Саша знал это, чувствовал, и это была не мать, которую он ждал с минуты на минуту. Взять телефон и набрать номер родителя парень не мог, был не в силах снова поднять своего вечного маленького компаньона и нажать на кнопки, увидеть цветной экран и заставку с полуголой девицей, за которую мог бы получить от матери по шее. Саша был в силах только сидеть перед компьютером с включенным во всех комнатах светом и молиться всем богам, чтобы мама поскорее пришла.
  Дверной звонок раздался гудением, но мальчик не шелохнулся. Гудок повторился, но Саша лишь покрепче стиснул рукоять ножа в руке, он специально закрылся на ключ, чтобы знать, что это мать пришла, ведь ключ от квартиры есть только у него и у нее. Никто больше не мог открыть их дом, их убежище, их крепость. Никто, кроме еще одного человека из отвратительного прошлого, из времени, когда каждая минута была пропитана побоями и отборным матом по любому поводу, а порой и без повода. Когда любой звук открывающейся двери был не спасительным, а значащим звук бутылок и чувства боли от синяков и ссадин, после очередных галлюцинаций из-за горячки.
  Свет потух на кухне, а затем и в туалете. В большой комнате несколько раз моргнули все лампы, и в ней поселилась густая тьма, расползающаяся по остальным комнатам, словно деготь – медленно, сантиметр за сантиметром, но верно отбирающая у света его территорию. Безопасно было лишь в комнате Саши, где парень сидел и трясся в ужасе, сжимая до белых костяшек нож и крест, и в коридоре, где за дверью кто-то скребся, стучал, звонил в звонок и, кажется, звенел бутылками.
  Лампочка в коридоре потухла неожиданно для сидящего и дрожащего Саши, оставляя его на маленьком островке безопасности перед монитором. В замке двери медленно защелкало, заскрежетало – это ключ. Он проворачивался не спеша, ведь стоящий по ту сторону, во тьме, знал, что мальчику некуда бежать. Все окна зарешечены, до балкона надо еще добежать, а там настоящий завал из различного хлама, который, конечно же, когда-нибудь да пригодится.
  Дверь начала открываться внутрь квартиры, свет из подъезда на секунду озарил часть коридора, но тут же потух, а затем Саша закричал во всю глотку, ведь лампа в его комнате потухла разом с монитором.
  Звук приближающихся шагов был медленным. Человек или, скорее, нечто, смаковало каждый момент ужаса, каждый прерывистый вдох и выдох мальчика, упиваясь кошмаром наяву, который оно принесло с собой. Сквозь стон и всхлипы, Саша потянулся к телефону на столе, отложив крест – тот, очевидно, не помог. Несколько раз парень вяло тыкнул в темноту ножом в дрожащей руке, и вроде даже во что-то лезвие вошло, но тут же с легкость выходило.
  Тусклый свет от небольшого экрана мобильного выхватил размытые от слез силуэты кровати, стен и плакатов с персонажами игр на них, пачку журналов, которые Саша ежемесячно получал по почте и отвратительное лицо или даже рожу. Мутные глаза с черными зрачками и с темной радужкой, грязно-желтые белки, огромные фиолетовые мешки под ними, бледная кожа, которая частично стала синей, и недельная щетина, под которой проглядывали узкие губы с кровавой пеной и желтыми гниющими зубами за ними.
- Ну здравствуй, сынок!
  Квартиру, погруженную во тьму, оглушил визг, который не забудет никто во всем подъезде. И звуки звонко бьющихся бутылок.

  Обычно родители Андрея были дома к шести, но по какой-то причине их до сих пор не было, хотя на электронных часах показывало за десять вечера. От друзей тоже не прилетало никаких вестей: Дима был онлайн в соц-сети вчера вечером, да и Саша также не появлялся и не писал. На серверах в играх, которые были местом встречи по вечерам у парней друзья не объявлялись.
  Тишина, которую распространяли его товарищи, пугала Андрея. Он был готов забиться в ванную и не выползать оттуда, провести на холодном кафеле всю ночь не смыкая глаз, лишь бы до него не добрался тот страх, который своими липками щупальцами начал обматывать сердце и душу восьмиклассника.
  Зазвонил мобильный и Андрей перевел взгляд на экран, тут же с криком отбросив от себя сотовый – звонили с последнего набранного номера, с номера из записной книжки, найденной случайным образом после самого обычного школьного дня, в самой обычной школе. Где-то в соседней комнате раздался еще один звонок, играла незнакомая мелодия. Под кроватью самого Андрея раздалось сразу несколько гудений и свистов. Зажав уши руками, парень выбежал из комнаты, направляясь в ванную, но оттуда с громким эхом начали раздаваться одни мелодии за другими, вперемешку со стандартным набором звков, которые сразу стоят на стареньких мобильниках. Развернувшись и кусая до крови губы, Андрей рванул к входной двери, на секунду повернувшись назад к комнатам и заверещав от страха, запинаясь в своих же ногах. Ужас заполнил его рассудок, вытесняя все мысли, кроме одной – бежать!
  Выбежав на лестничную площадку, парень побежал вниз, стуча и звеня во все двери, до которых мог дотянуться, но из-за каждой из них раздавались телефонные звонки, заставляя парня хвататься за уши и начать выкручивать их до хруста, пока к какофонии звуков не начали добавляться голоса. Они отвечали, спрашивали: кто звонит, кто на проводе? или привычное для всех людей нынче «алло?». Свет на нижних этажах начал мерцать и тухнуть, лампочки лопались, оглушая на несколько секунд Андрея, а затем из тьмы начали раздаваться все новые и новые мелодии и голоса. Они кричали, вопили, спрашивали и просто говорили, но они были вездесущими, и парень побежал обратно в свою квартиру.
  Заперев входную дверь на все замки, Андрей рванул к балкону, закрываясь на нем. Солнце уже давным-давно зашло, погрузив дома и улицы в черную бездну, где темнота разгонялась слабыми очагами света внутри окон.
  Квартира заполнялась все новыми и новыми звуками, будто в ней собрались обладатели всех номеров, которые были записаны в проклятой книжке. В какой-то момент, Андрею показалось, что он даже видит два знакомых силуэта, но наваждение прошло, когда парень открыл настежь створки балкона, поднимаясь на него. Вокруг становилось слишком громко, слишком много голосов кричали на него. Губы без конца кровоточили, уши болели от переломов, внутри все сжималось и стягивалось в тонкие полоски, а дыхание сбивалось и выходило из груди громким хрипом. Андрей мог различить бешеное биение своего сердца среди всего сонма сотни черных очертаний людей или нелюдей внутри своей квартиры. Они все держали свои мобильники, и те звонили, и Андрею казалось, что он видит один и тот же номер на каждом экране, а затем он шагнул.
  Свист воздуха в ушах от падения разогнал все наваждения. Темнота больше не казалась чьими-то фигурами, все мелодии исчезли. Перед карнизом подъезда парень увидел двух людей – он их узнал, ведь каждый день видел их у себя в квартире, и мужчину, и женщину, а затем раздался отвратительный хруст и чей-то громкий и протяжный крик под мерзкие чавкающие звуки.

  Когда на часах была половина третьего, вахтерша привычно нажала на звонок, и все дети, что были заперты в стенах ненавистного здания хлынули ото всюду на долгожданную свободу. Свободу по часам.

  Группа старшеклассников шла среди одинаковых домов и дворов, которые порой разбавлялись редкими многоэтажками, иногда даже с красивыми двориками, украшенными цветочными клумбами и обилием детских развлечений в виде горок, различных песочниц и тому подобным.
- Вы слышали о восьмиклассниках? – Одна из девушек поправила сумку на плече.
- Ага, целых трое. Говорят, уже ищут маньяка. – Ее одноклассница поправила длинную косу, забрасывая ее за спину.
- Да не, какой маньяк? – Уже не детский голос, а настоящего мужчины, разбавил девичий дуэт. – Один себе горло бутылкой вскрыл, а второй сиганул с окна, прикиньте? Вон, видите следы от мозгов остались на карнизе?
  Парень тыкнул пальцем в нужное место, заставив девчонок издать протяжное «фу» и захихикать.
- Ой, смотрите, на лавочке что-то лежит! – Одна из девушек резво устремилось к стоящей перед домом скамейке, что-то поднимая.
- Что ты там нашла? Я надеюсь, что-то интересное? – Парень медленно подходил к занятой разглядыванием находки школьнице.
- Ну так, не знаю. Кто-то, наверное, потерял.
- Да что там, блин? – Между парнем и девочкой протиснулась их одноклассница, с любопытством заглядывая в руки своей подруги.
  Та держала потрепанную записную книжку, где на почти пустом листе были аккуратно записаны тридцать три цифры.