Темный странник

Темный странник

Каспар сидел в одиночестве за длинным столом и задумчиво разглядывал посетителей Постоялого двора. Он переводил взгляд от одной шумной компании к другой, не забывая прислушиваться. Сидящие за столами купцы и ремесленники дружно выпивали, травили друг другу байки, спорили, шутили и веселились. Они умели веселиться…

Сам же Каспар, погрязший в трудах и работающий на износ, уже и забыл, что такое веселиться от души. Да и к одиночеству он давно привык, а шумные компании наводили на него тоску о прошлом. Вот и сейчас его стол, ломившийся от снеди, стоял в отдалении от других. А суровые слуги, молчаливо стоящие за его спиной, отгоняли от Каспара назойливых смельчаков, решившихся в хмельном задоре, подойти к нему и заговорить.

Устав от шума голосов и громкого смеха, Каспар уже собрался уходить и начал подниматься с места, как его взгляд упал на вошедшую женщину. Она была полновата, средних лет, и одета как простолюдинка. Но что-то в ней привлекло Каспара. Он стал всматриваться в ее лицо. Глаза… У этой женщины были необыкновенные глаза. Они светились теплом и добротой. Такие же глаза был и у его покойной жены. При воспоминании о жене у Каспара защемило сердце. Он медленно опустился на лавку, продолжая смотреть на женщину.

Та стояла у самого входа, переводя взгляд от одного стола к другому, словно кого-то искала. Тем временем к ней подскочил мелкий, сухощавый мужичонка с крысиной мордочкой и огромным носом. Не церемонясь, он сильно ткнул ту в бок локтем и, что-то злобно прошептав ей на ухо, стал подталкивать женщину к крайнему столу. Каспар заметил, как взгляд женщины на миг потух, она вся словно сжалась и покорно побрела за мужиком. «Что она делает рядом с этим уродом?» – изумился Каспар, но тут же одернул себя. В конце концов, это не его дело. У него своих хлопот невпроворот.

Пока Каспар был погружен в свои мысли, странная пара уже сидела за столом и поглощала свой скудный ужин. Каспар заметил, что женщина уныло склонившаяся над своей миской, вдруг вздрогнула и с интересом посмотрела куда-то в сторону. Он проследил за его взглядом и увидел занятную троицу. Двое купцов, уже изрядно захмелевшие от забористого эля, о чем-то громко спорили, а третий, по виду зажиточный ремесленник, пытался, как мог, их утихомирить.

Каспар прислушался. Они спорили о Призрачном замке. Тот, что здоровый, рыжий, с окладистой бородой, с пеной у рта доказывал, что есть этот замок. А худой, смуглый брюнет (видать из Южных земель) с таким же пылом кричал, что всё это выдумки. Слушая эту перепалку, Каспар ухмыльнулся про себя. Он не просто верил, он точно знал, что Черный лес и Призрачный замок не выдумка, а сущая правда. Он сам в жизни такого навидался, что другим и не снилось.

Тем временем жаркий спор затих. Все трое дружно подняли кружки с элем и с криком: «За Месяц урожая!», опрокинули их.

Каспар вновь посмотрел в ту сторону, где недавно сидела женщина, но их с мужиком и след простыл.

«Пора и мне на боковую», - подумал Каспар, как вдруг услышал задорный голос ремесленника из этой троицы:

- А вы слыхали про Темного Странника?

Каспар замер и медленно повернул голову к говорящему. Тот, в свою очередь, получив отрицательный ответ от собеседников, и, захватив их внимание, воодушевленно продолжил:

- Ну, так вот, жил на окраине небольшого городка один мужичок. Назовем его Гастон…

***

«Нет, нет, нет…» - простонал про себя Гастон. Он стоял посреди небольшого, полусгнившего хлева и глядел на старую умирающую лошадь. Та лежала на боку, тяжело дыша и подергивая ногами в предсмертных судорогах. Эта кляча была для его семьи единственной надеждой пережить предстоящую зиму.

А семья у Гастона была не маленькой, почитай семеро душ. У Гастона и его жены Астрид было трое детей, два сына и дочь. Жили они очень бедно. Ютились все в небольшом, ветхом домике, который с каждым годом всё сильнее разваливался на части. Вместо комнат в домишке были небольшие перегородки, а закопченный очаг еле-еле обогревал убогое жилище. Своей земли у Гастона не было и, он вынужден был наниматься к кому-то в работники, чтобы хоть как-то прокормить жену и детей. Когда старший сын Оберт подрос, то стал помогать отцу. Позже, каким-то чудом накопив немного денег, Гастону удалось приобрести лошадь. А так как работников со своей тягловой силой нанимали охотней, то жить стало немного полегче.

В прошлом году Оберт женился. Жена Оберта Марла была из еще более бедной семьи, чем семья Гастона. Жить молодым было негде, так что к домику Каспара приделали крошечную пристройку, где и поселили Оберта с женой. А этим летом у них народился сынишка. Но для Гастона это был еще один голодный рот. Значит работать нужно еще больше и усерднее. И куда они сейчас без лошади? Да и сам Гастон чувствовал, что к своим сорока семи годам стал сильно сдавать и, пользы от него сейчас, как от работника, было не больше, чем от этой дохлой клячи.

Стоя над тушей мертвой лошади, Гастон лихорадочно думал: как же им дотянуть до весны? Выход был лишь один, нужно срочно сократить число нахлебников. Его дочь Габи уже вошла в возраст невесты и, ее можно было выдать замуж. Но женихи не то что не толпились у порога дома Гастона, их не было даже на горизонте. Была бы она хотя бы красавицей. Да куда уж там. А то что покладистая и работящая, так этим сейчас никого не удивишь. И кому, скажите на милость, нужна обычная девушка, да еще без приданного? Оставался только один выход, ехать на Месяц урожая и, там, на ярмарке, пристроить младшего сына кому-либо в работники или подмастерья.