Тень крыла

- Если что, ты всегда можешь вернуться.

За окном шел на посадку самолет. Все-таки это красиво - офис в аэропорту, с видом на летное поле.

- Черт, Калинина! - вспылил вдруг начальник. Бывший начальник. - У нас, между прочим, не принято брать людей на работу второй раз. Хотя почти все ушедшие потом просятся. И ты - первый сотрудник за десять лет, кого я готов без колебаний взять обратно! А ты пялишься в окно.

- Спасибо. Отдайте мне, пожалуйста, трудовую.

Самолет за окном коснулся полосы и покатился, тень от крыла заскользила по земле, словно перечеркивая что-то.

- Да черт с тобой, держи! - трудовая книжка полетела на стол.

- Спасибо.

- Нина, точно все в порядке? Может, просто отпуск нужен? Или там… премия?

- Все в порядке, спасибо. Просто хочу сменить работу. Я могу идти?

- Да катись ты! - рыкнул он в ответ, но тут же добавил, - ты меня поняла?

- Поняла. Я правда очень это ценю. Счастливо!

Добытая трудовая книжка отправилась в сумку, к паспорту и кошельку.

Если бы в начале марта кто-нибудь сказал ей, что в последний день месяца она выйдет из офиса с трудовой книжкой в руках, уволившись по собственному желанию, - Нина покрутила бы пальцем у виска. Тогда, в начале марта, она удивлялась ранней весне - и весело шла с работы домой, радуясь пятничному вечеру и стараясь не поскользнуться на своих неизменных высоких каблуках, потому что все уже таяло, и дорога была не дорога, а сплошной каток.

- Ай, молодая-красивая, дай погадаю, всю правду скажу, - окликнула ее у метро горластая цыганка со стаканчиком мелочи в руке.

- Не, спасибо, не надо.

Нина весело улыбнулась в ответ, как обычно, и чуть ускорила шаг, чтобы побыстрее пройти мимо стайки цыганских детей, - но гадалка вдруг замерла, а потом решительно взяла ее за руку, и Нина отчего-то не посмела вырваться.

- Ну-ка стой, девочка.

- Денег у меня с собой нет, - отрезала Нина.

- Денег я сама кому хошь могу дать, - беззлобно отозвалась цыганка. - Стой, девочка, дай руку.

Нина с усмешкой протянула ладонь.

- Ну, рассказывайте.

- Думаешь, врать буду? - отозвалась цыганка. - Дурочка. Ты сама с собой для начала разберись… чего ты ищешь-то? Мужчины липнут, а любишь ты все равно одного, другого, кого сама же и отпустила по дурости, так? Давно любишь, - цыганка глянула на руку, - треть жизни, да?

- Да, - вдруг серьезно согласилась Нина.

Десять лет из двадцати девяти - это и правда почти треть.

- Что ж вы так, - покачала головой цыганка, - вот же, шли же вместе пути… Ладно, не рассказывай, все бывает, что уж теперь. Пути у вас теперь разные и жизнь - разная. А вот смерть…

- Что? - встрепенулась девушка.

- Смерть у вас… да тут сам черт ногу сломит, - цыганка посмотрела на нее, потом почти приказала, - покажи-ка вторую руку. О как!

- Да что там такое? - не выдержала Нина.

- Смерть кому-то из вас приготовлена внезапная, но быстрая.

- О господи, - выдохнула девушка. - Какая?

- Авиакатастрофа, - спокойно отозвалась цыганка. - Ну то есть я могу, конечно, рассказать про нежданный удар, про небо высокое и беду в дальней дороге, но, по большому счету, вариант тут только один, и я его четко вижу.

- Понятно. Кому?

- А вот этого-то, девочка, я и не вижу. И никто не увидит, раз я не вижу. Кому-то из вас двоих. Одному. Так бывает, - ответила она на недоуменный взгляд Нины, - так иногда бывает, судьба путается, да вы же ее сами и спутали - шли ваши дороги вместе, какого черта вам надо было расходиться? А теперь и не поймешь, чья она из вас, смерть-то.

- И что мне теперь делать? - тихо прошептала Нина. Самой себе, не гадалке, но вслух.

- Что-что, дурочка. На самолетах не летай. Машин, поездов, пароходов можешь не бояться, - гадалка еще раз скользнула взглядом по ее лицу, потом по обеим ладоням. - Я б тебе сказала, вам обоим бы сказала, что не надо никогда спорить с судьбой, но теперь уже поздно. Теперь тебе осталось только от этой судьбы уворачиваться. Авось и увернешься.

- Спасибо.

- Не благодари, дурочка. И в сумку свою не лезь, нет у тебя денег, только на маршрутку до конца месяца да на набойки новые.

Нина не нашлась, что ответить.

Она успела поймать кофе в тот самый момент, когда темная пена уже готова была хлынуть из турки на свежевымытую плиту. Она вообще всегда и везде успевала. Сейчас тоже надо успеть - вариантов нет.

Собраться на работу - двадцать минут. Маршрутка еле тащилась по напрочь забитому Ленинградскому шоссе, пассажиры начинали нервничать, Нина не дергалась - она ездила издалека, и поэтому всегда выбиралась на работу с хорошим запасом по времени. И в пробке можно было просто смотреть в окно и думать.

Одна случайная цыганка у метро - это ничего не значит. Ничего.

Три разных гадалки, в разных концах города, - это уже почти наверняка.

Поверишь тут во что угодно, когда три совершенно разных гадалки разными словами говорят тебе одно и то же.

Она потеряла целых два дня времени. Точнее, она потратила два выходных, чтобы убедиться.

Маршрутка, выбравшись из пробки, протиснулась к Международному шоссе. Нина вынула из кармана мобильный телефон, нашла там полученное несколько лет назад сообщение, которое почему-то хранила до сих пор. Единственное за десять лет, вообще единственное, - после взрыва в московском метро. «Нина, добрый день! Надеюсь, с тобой все в порядке?». Холодная, сдержанная, спокойная смс-ка. Не заполошное «Нинка, чучело, ты цела?!.», как он мог бы написать, если бы…

Так, стоп, никаких «если бы».

И, да, она наконец-то теперь точно решила, что надо делать.

В рабочей почте за выходные скопился настоящий бардак. Как всегда.

«Нина, привет, наш невозвратный Франкфурт можно выписывать, деньги у меня…»

«Уважаемая Нина Николаевна, просим Вас рассмотреть возможность предоставления группового тарифа по маршруту…»

«Ниночка, спасайте! Я прощелкала тайм-лимит на наши билеты! Они теперь что, слетели, да, совсем?!.»