Тень страшного зла

Тень страшного зла

— Если бы я только знал, чем всё обернётся, то ни за что, ни за какие деньги не подвязался на эту работёнку! — сказав это, мужчина откинулся на спинку стула и, подняв голову, выдохнул клуб дыма.

— Да ну? — с недоверием, переспросил седоусый мужчина в форме полицейского. — Хочешь сказать, что мало обещали за работёнку?

Тот, что моложе и с наручниками на руках, невесело хохотнул. А после, сделав затяжку, сказал:

— Я думал, это халтурка. Одна из многих. Плёвое дельце! — он вновь хохотнул. Его лицо окружил дым из которого сверкали пристально обращённые на полицейского глаза. — Вот только это самое гнусное, с чем я когда-либо сталкивался!

Полицейский красноречиво улыбнулся. Его улыбка и полный скепсиса взгляд словно говорили: "Ну давай, расскажи мне сказку!"

— Карл, я знаю, ты меня недолюбливаешь, — начал было заключённый, но его перебил полицейский.

Карл сел напротив заключённого. С его лица сошла прежняя шутливость.

— Весь морг... Боги! Ты понимаешь, что прямо сейчас весь морг завален телами детей? Как это можно объяснить? Что, по-твоему, я должен сказать общественности?

Заключённый посмотрел на Карла затравленным взглядом. Последняя неделя выдалась самой паршивой на его памяти. За эти проклятые семь дней он спал от силы десять часов и часто недоедал. Но хуже всего было то, с чем ему пришлось иметь дело.

У мужчины, что сидел в наручниках, впали глаза и щёки. Грубая щетина на подбородке была подпаленной, а со лба и до скулы тянулись три глубоких, воспалившихся раны. Пальто весело, словно "с плеча старшего брата".

— Ты мне не поверишь, — отозвался заключённый. — Никто мне не поверит.

— А ты удиви меня, — отозвался полицейский.

Заключённый докурил сигарету. Затушил. А после протянул вновь начавшие дрожать руки к пачке. Стоило ему закурить, как дрожь немного отступила.

— Это началось неделю назад. Я был у себя, в своей конторе. Мне позвонили и назначили встречу...

***

В прокуренной и тесной комнатушке, заваленной всяким хламом, за столом сидел детектив. Он курил заморскую сигару и размышлял о том, куда пойти вечером выпить. В последнее время удача ему улыбалась и проблем с заказами не было, а потому и деньги водились.

Вдоль стен расположились стеллажи со множеством ящиков под бумаги. Когда-то детектив хотел навести порядок в своём царстве, но лень оказалась сильнее: множество ящиков были приоткрыты и из них торчали кое-как сложенные бумаги.

Телефон на столе разразился особо шумной трелью. Поморщившись, детектив мысленно вновь напомнил себе: "Надо заменить это старьё, пока оно не пробудило всех покойников на соседнем кладбище!"

Сняв трубку, привычно рявкнул:

— Слушаю!

— Детектив Войд? — послышался неуверенный, робкий женский голос.

— Да, слушаю, — отозвался мужчина, почёсывая щёку со шрамом, след одной из шалостей юности.

— Детектив, вы просто обязаны мне помочь!

Войд выдохнул густой дым.

— Да-да, конечно, — словно заученную мантру, с неприязнью сказал детектив. — Так, что случилось?

— Это не телефонный разговор. Они следят за мной. Они прослушивают мои звонки.

Мысленно детектив уже составлял досье на потенциального клиента: "Ага. Так и запишем. Параноидальная шизофрения".

— Тогда, давайте встретимся где-нибудь в людном месте, — предложил Войд. — Чтобы ваши таинственные преследователи не смогли подслушать разговор.

— Думаете, это поможет?

— Ну, а почему нет? Поверьте моему опыту. В людном месте легче всего затеряться от ненужного внимания.

В голосе детектива слышалась доброта и сердечность, но на лице была холодная маска. Это было одним из аспектов его работы, втираться в доверие.

***

— И что дальше? — спросил полицейский, помешивая ложкой свой кофе.

— А дальше я отправился на встречу. Пришёл заранее. Хотел убедиться, что за ней никто не следит.

Полицейский кивнул.

— Ну и как, оправдались подозрения? У неё правда не все дома?

— Да. На тот момент я так и решил. Специально задержался минут на десять. Но так никого и не приметил. Уж смею надеяться, что у меня довольно навыков, чтобы выследить преследователя. Уверен, никто не следил за ней. По крайней мере, тогда никто не следил.

— Что было дальше? — спросил полицейский.

***

— Моя дочь пропала! — воскликнула нервозная, взвинченная до предела, женщина. — Вы должны найти её, прошу!

Детектив, ещё подходя к столику, отметил про себя все важные моменты во внешности нанимательницы. С одной стороны у неё имелись украшения, которые не были дешёвой бижутерией. С другой стороны, женщина была настолько растрёпанной и так скверно выглядела, что ей было достаточно сменить наряд и сразу можно отправляться на праздник всех умерших.

"Ну чисто ведьма!" — подавляя улыбку, вновь подумал Войд.

— Вы правда думаете, что её похитили? — с сомнением спросил детектив, помешивая крепкий кофе.

— Да! — воскликнула женщина. — Моя девочка добрая, тихая... она комнатный цветок. Холодный и жестокий мир её погубит!

"Несомненно" — мрачно подумал Войд.

Знавал он детей, выращенных в тепличных условиях. И знал, чем для таких детей оборачивалось знакомство с внешним миром.

— А вы не думали, что кто-нибудь вскружил ей голову...

— Нет! — вновь воскликнула, потерявшая дочь, матушка. — Она не такая!

— Вполне возможно, что она сейчас где-нибудь в другом регионе, — не заметив, что его перебили, продолжал детектив.

***

— Почему ты взялся за это дело? — закурив, спросил полицейский.

— А что мне оставалось делать? Такого задатка я не получал ни разу на своей памяти. — детектив Войд усмехнулся. — Содержание, на время поисков, иначе, как королевским, не назвать. А уж зарплата, которую я должен был получить независимо от результата... на подобное год можно безбедно жить.

Старик кивнул. Но взглядом он красноречиво передал своё пренебрежение. В этом взгляде чуть ли не явственно читалось: "Алчное отродье! Только и можешь, как наживаться на чужом горе!"

Тем временем детектив Войд, хорошенько перемешав сахар, начал пить принесённый ему кофе.

— С чего ты начал?

— Прощупал всех её знакомых. Начал с друзей и одноклассников. После учителя, знакомые, с которыми она немного общалась. После стал искать тех, кто часто околачивался в местах, где бывала эта принцесска. К слову, ты ведь знаешь, что она внучка лет десять назад издохшего магната?

Седовласый мужчина кивнул.

— Словом, я делал привычную для себя работу. — продолжал рассказ заключённый. — Собирал крупицы информации, формировал картину. А после стал идти по её следу.

Детектив Войд невесело улыбнулся.

— В то время мне перепала ещё парочка подобных заказов. Вначале я не хотел браться ещё за какую-то работу, но... бегло ознакомившись с ситуацией в тех случаях заметил пару закономерностей.

— Какие?

— Пропавшие были либо дети, либо подростки. А ещё всех пропавших, незадолго до исчезновения, видели на руинах старой церкви.

***

Детектив Войд долго решал, когда именно ему идти на руины церкви. Можно было явиться туда днём, а можно ночью. И у того, и у другого варианта имелись свои преимущества.

Днём было безопаснее и удалось бы опросить местных жителей. Ночью опасней, свидетелей не удалось бы опросить, но можно было выведать что-нибудь более важное и ценное.


Предпочтение отдал ночному расследованию. Ранним утром следующего дня он собирался обойти дома, находившиеся по соседству с руинами церкви и опросить местных жителей. Но ему никуда не пришлось идти. Его расследование оканчивалось именно там, в храме, в котором некогда обитал божий дух, и в чьих остатках стен нашло себе пристанище мрачное братство.

Ночь выдалась особо холодной даже по меркам ноября. Снега почти не было, но имелся злобный, пронизывающий до костей ветер. Детектив приподнял ворот пальто и сдвину шляпу почти полностью скрывая глаза. Он пробирался по руинам медленно, выверяя каждый шаг. Не решился использовать электронный фонарь, боясь распугать тех, кто мог прийти на руины церкви.

Спускаясь в катакомбы, особо медленно и осторожно, вынул из карманов револьвер и массивный фонарь. Ориентируясь на звук и крохи отсветов, спустился вглубь, откуда слышались тихие голоса. В одном из винных погребов, в котором не осталось ничего связанного с вином, находились пропавшие люди. И даже больше, были те, о ком детектив и не знал.

***

— Понимаешь, захожу я туда, а там сплошь дети и подростки. Человек двенадцать. И все, словно какие-то преступники, на цепях сидят! На кого не посмотрю, а все глядят на меня затравленно, со страхом. Что примечательно, ни единого следа избиения или чего-то хуже не увидел.

— Ты что, пристально их осматривал? — вроде бы пошутил полицейский, но взгляд у него стал серьёзный, цепкий. Словно рыбак, старик готовился поймать Войда на любой словесной оплошности.

— Вот ты тут шутишь, а я тогда испугался за них. Думал, что всё уже видел. Но такого... я просто не ожидал ничего подобного!

***

— Нужно выбираться, — тихо сказал Войд, орудуя отмычками и вскрывая наручники. — Здесь ещё кого-то держат?

Дети и подростки молчали.

— Ну же, смелее! Возможно, смогу и их выручить. Вы же не хотите, чтобы из-за вас кто-то умер?

— Мы не знаем, — отозвался юноша на вид лет пятнадцати. — Видели только тех, кто приходил сюда.

— Сюда либо приводили и приковывали новых детей, — продолжила молодая девушка лет шестнадцати, — либо забирали кого-то из нас и уводили неведомо куда.

***

— Ага. Ясно. Так это и есть те дети, которых ты вывел?

— Да, — сказал Детектив Войд. — Я вытащил тех, кто был в винном погребе. Некоторые совсем изголодали и с трудом шли. Некоторым пленникам мне пришлось помогать.

Полицейский закивал. Прикурив новую сигарету, спросил:

— А после того, как ты довёл их до ратуши и передал с рук на руки помощнику бургомистра, что было дальше?

— Я вернулся в катакомбы. Решил попытаться отыскать детей, которых уводили из винного погреба не пойми куда.

***

Детектив не раз и не два размышлял о том, что выводя детей из подземелья он спугнул всех, кого мог бы встретить под руинами храма. Убеждал себя, что не случится ничего страшного, если он включит фонарь и перестанет мучиться с трудом продираясь чуть ли не в кромешной темноте.

Однако, то, что он решил так поступить, спустя почти час мучений принесло свои, сомнительные плоды. Он услышал звук, доносившийся из бокового ответвления. Идя на него, он добрался до огромной комнаты, вход в которой ничто не преграждало. Дверь висела на одной петле и почти касалась пола.

Детектив Войд увидел худощавого мужчину, сидящего на коленях. Щурясь и вглядываясь, он приметил ребёнка, который был в руках у негодяя. Детективу показалось, что тот собирается сломать шею своей жертве.

Не долго думая, детектив направил ствол револьвера на мерзавца, что собирался убить ребёнка. Прицелившись, мужчина нажал на курок. Прогремел оглушительный выстрел.

"Всё. Таиться больше нет смысла!" — сказал самому себе детектив, включая фонарь.

В небольшом круге света мужчина увидел крайне неприглядную картину.

***

— Их там были десятки, — севшим голосом, сказал Войд. Его руки вновь задрожали. — Карл, ты понимаешь? Десятки обескровленных тел. А ещё я видел, под слоем пыли, у стен, валялись иссушенные детские мумии.

— Ага, — со смешанными чувствами, отозвался полицейский. — Что дальше?

— Тот ребёнок, которого я увидел в руках убийцы. Он был жив. Мальчишка. От силы лет девяти, не больше. Он ещё был жив!

— Ты о том, кого притащил в больницу?

— Да, — понурившись, отозвался Войд. — Я опоздал... я опоздал.

— Считаешь, если бы потащил всех детей вглубь катакомб, он бы выжил?

— Несомненно. Но даже так, я мог бы его спасти, если бы...

— Если бы что? — с некоторым любопытством, спросил старик.

— Ты мне не поверишь, — сказал Войд. — Я знаю, что ты мне не поверишь, но...

***

— Экий ты не хороший человек, — раздался голос за спиной Войда.

Детектив, проверив пульс у мальчика, подхватил того на руки и уже выходил из комнаты.

— Больно, знаешь ли. — продолжал голос за спиной Войда. — Но мало того, что ты проявил подобную, прошу заметить, немотивированную агрессию... ты ещё посмел выкрасть мой обед!

Мужчина обернулся. Он направил свет электрического фонаря на существо, поднявшееся с пола. Это не мог быть человек. Что угодно, но не человек.

На переносице имелся огромный след от огнестрельного ранения. С такими ранами не живут. Войд точно это знал. Однако происходящее стало напоминать злую шутку: "Я выстрелил ему в голову в упор, а он выжил. Жизненно важные органы не пострадали!"

— Я не знаю кто ты, — с сожалением заговорил пугающий незнакомец. — Но лучше пусти пулю себе в лоб сразу, сам. Так будет проще.

— Для кого?

— Для всех.

***

— Ага... — с недоверием протянул полицейский. — И что ты сделал?

— Всадил в гада пять патронов. Все пять в голову.

— А он что?

Детектива начало бить крупной дрожью.

— Я дважды слышал быстрые шаги, преследовавшие меня. И в обоих случаях разряжал револьвер в этого гада!

Старик покивал. Помолчал. После сказал:

— Ты ведь понимаешь, что такого попросту не может быть?

Детектив молчал.

— Ты ведь понимаешь это? — с нажимом, повторил полицейский.

— Да, — сипло отозвался Войд.

Глядя на Войда опытный полицейский точно мог сказать, что тот не врёт. Он и в самом деле верил в то, что говорил. Такую дрожь и страх нельзя изобразить.

— Посиди тут. Отдохни. Немногим позже оформлю бумаги и... впрочем, ты сам всё знаешь.

Войд только кивнул, и вновь закурил, пытаясь унять дрожь.

***

Старик сидел в своём рабочем кабинете. Разбирал бумаги, оформлял бумаги, перечитывал бумаги. Ему приходилось заниматься самой не любимой частью работы. Но это было необходимостью.

В дверь его кабинета постучали. После возгласа старика, на пороге показался полицейский на вид едва за тридцать:

— Шеф. Там к вам пришли. Говорят, срочно.

— Кто?

— Какой-то господин из дворян. Просил передать, что вы его знаете, и что он не особо любит ждать.

— Как зовут?

— Арманд.

Услышав это имя полицейский изменился в лице. Соскочив на ноги, он глупо заметался по своему кабинету. А после, спохватившись, опрометью бросился к Арманду.

***

— Мой милый друг, — мягко улыбаясь, отозвался Арманд. — Сколько же лет мы не виделись?

— Думаю, лет этак тридцать.

— Да... — мечтательно протянул человек, внешне выглядевший от силы лет на двадцать шесть. — Были же времена!

Они находились в кабинете шефа полиции. Старик был весь как на иголках. Его собеседник не обращал на подобное внимание, и, казалось, получал искреннее удовольствие от общения.

— Чем могу быть полезен? — с трудом подавляя дрожь в голосе, спросил полицейский.

— Сразу и к делу? — хмыкнул собеседник. — А ты ни чуточку не изменился. Всё такой же... торопливый.

Старик сглотнул застрявший в горле ком. Его гость, перестав смеяться, бросил один единственный взгляд, столь пронзительный, что старика едва не хватил удар.

— Что ж. Не буду даром отнимать время у досточтимого стража порядка! — Арманд вернул себе прежнее, добродушное расположение духа. — У тебя в участке есть кое-кто не в меру любопытный. Помнишь, что должно делать с любопытными?

— Да, — весь дрожа, отозвался Карл.

— Вот и умничка, — улыбнулся Арманд, да так, что обнажил хищные клыки. — Только на этот раз настоятельно прошу без промашек. Мы ведь не хотим, чтобы с тобой и твоей семьёй что-то случилось? Не хотим ведь, правда?

— Да, — понурив взгляд, отозвался полицейский.

— Вот и чудненько! — вновь улыбался гость. — И вот ещё что. Как всё будет сделано, отправь тело моему человеку. Потом, как будет время, воздам смертному по заслугам.

Когда-то давно, очень-очень давно Карл видел, как Арманд воздаёт по заслугам. Даже в смерти его обидчики не находили покоя. Как и тогда, вспомнив это, Карл дрожал, словно лист на ветру.

Оставшись один, старик ещё долго не мог успокоиться. Он искренне надеялся, что прежняя жизнь осталась далеко позади. Но теперь Карл явственно ощутил цепи, опутавшие его.

— Прости, Войд, — прошептал старик. — Тебе не повезло. Ты оказался слишком дотошным, слишком хорошим детективом.

Вставая со своего рабочего места, окончательно сбрасывая оцепенения от страха, вновь повторил.

— Прости, Войд. Ты оказался слишком хорош.