Тень за твоей спиной

Часть I

— Алка, иди сюда! — громко крикнула я и поймала укоризненный взгляд мамы.

— Сколько раз просила, не называй так сестру, у неё есть нормальное имя.

— А мне оно не нравится! Вот почему вы меня не спросили, когда его придумывали?

— Тебе было всего два года, — со вздохом напомнила мама и поинтересовалась:

— А как бы ты её назвала?

— Я бы выбрала имя Алла. По-моему, оно самое красивое!

Залихватски спрыгнув с самодельных качелей, привязанных к толстой ветке старой яблони, я быстро поправила задравшуюся юбку и подошла к маме. Она срезала отцветшие бутоны с любимой плетистой розы, увившей проржавевшую от времени металлическую арку. У её ног стояло ведро, до краёв наполненное алыми лепестками. Мама улыбнулась мне и поправила кепку, которую я нацепила на мальчишеский манер, козырьком назад.

— А твоё имя разве не самое красивое? Оно тебе нравится?

— Ну так… сойдёт. Дразниться очень легко. Маша — замараша!

— Ты же понимаешь, дразнилки можно придумать на любое имя. И я не слышала, чтобы тебя кто-нибудь здесь дразнил.

— Ещё бы! — я довольно ухмыльнулась, с гордостью вспомнив, что даже местные деревенские мальчишки стараются со мной не ссориться. Мама, к счастью, не догадывалась, что мне пришлось для этого предпринять. Ну а наша дачная компания из четырёх девчонок, включая мою сестру, и пятерых ребят давно признала во мне негласного лидера.

Чтобы скрыть усмешку я схватила ведро с увядшими розами и уткнулась в него носом, вдыхая сладкий запах, такой насыщенный, что начала кружиться голова. Алые лепестки расплылись перед глазами, превращаясь в кровавое пятно. Я упала на колени, больно ударившись ими об асфальт. Рвущийся из груди крик перешёл в отчаянный хрип:

— Неееет!!!

Я с трудом разлепила веки и оказалась в серой мгле — хмурый февральский рассвет плохо справлялся с темнотой в комнате. Ну да, ничего нового — я сижу на кровати вся в поту и с мокрым от слёз лицом. Несколько минут, как обычно, понадобилось, чтобы унять дрожь. Потом я откинула с глаз спутавшиеся волосы и подняла голову. Мой взгляд сразу же упёрся в чудовище.

Сердце успокоилось, вернувшись к обычному ритму. Всё в порядке, всё идёт по плану, по моему плану. Просто я немного расслабилась, конечно, уже целых два месяца не видела этот сон. А ведь было время, когда я просыпалась с криками каждую ночь.

***

Я положила на место телефонную трубку и взглянула на часы. Глухое раздражение шевельнулось внутри — Ольга опять опаздывает, а мне снова приходится выполнять её работу. Совсем скоро приедет Артём Владимирович, и я не стану её выгораживать перед ним, придумывая оправдания, надоело! Вовсе не для того я полгода назад тратила нервы и проходила жёсткий отбор, чтобы теперь брать на себя обязанности секретарши.

И пусть некоторые сотрудники сначала путали должность личного помощника директора с девочкой на побегушках, я постаралась сразу поставить себя так, чтобы те, кто на это рассчитывал, быстро осознали свою ошибку. Продемонстрировать отличные профессиональные навыки было несложно — всё же я окончила университет с красным дипломом. Гораздо труднее проявить характер, ведь, на самом деле, я никогда не отличалась бойцовскими качествами. Не зря родители, узнав, куда я устроилась, озабоченно переглянулись и осторожно уточнили:

— Сашенька, ты уверена, что справишься? Ты такая… спокойная, мягкая, а там, наверное, надо быть акулой. Ты же слышала, что говорят о твоём начальнике?

Конечно, я слышала. В нашем маленьком областном городке не так много поводов для сплетен. А единственное крупное предприятие — как раз типография, которую основал отец моего нового шефа. Пусть столица совсем рядом, всего в часе езды, но атмосфера у нас другая, размеренная, не суетная. Зато посудачить любят, а Артём Владимирович — одна из удобных мишеней.

Сначала о нём вспоминали только как о богатом наследнике, шалопае и бездельнике. А когда после неожиданной смерти отца в двадцать восемь лет он в одночасье забросил все свои предыдущие выкрутасы и возглавил семейный бизнес, люди сменили пластинку. Первое время всё прикидывали, как скоро налаженное и прибыльное дело развалится. Но шли месяцы, бизнес процветал, и тогда нашлись новые поводы для разговоров. У младшего Колесникова оказалась такая же деловая хватка, как у его отца, а с персоналом он был ещё более крут — увольнял за малейшую провинность.

Соблазняясь отличными зарплатами, а скорее, слухами об этих зарплатах, и возможностью не тратить время на долгую и неудобную дорогу в столицу, почти вся местная молодежь в начале своей карьеры устраивалась в типографию. Но, как правило, задерживалась там ненадолго. За прошедшие два года в нашем городе накопилось немало недовольных стилем руководства Артёма Владимировича.

Поэтому мои родители и обеспокоились, вспомнив многочисленные страшилки, пересказанные знакомыми, обиженными за своих «незаслуженно» уволенных чад. Ещё маме с папой не очень нравилась должность, на которую я устроилась. Им казалось, что она не соответствует моим амбициям. Здесь-то я их успокоила, объяснив, какие перспективы мне откроются, если я хорошо себя проявлю. Типография занималась серьёзными заказами, а у моего шефа было большое количество связей в столице, куда в основном и отправлялась наша продукция.

Несмотря на зловещие слухи, работать с Артёмом Колесниковым мне понравилось. Конечно, первые пару месяцев было тяжело и физически, и морально. Новый шеф с первого же дня завалил меня заданиями, не оставляя времени на адаптацию. Что ж, я знала, куда иду, и пощады не просила. Была аккуратна, ответственна и внимательна, ежедневно появлялась на работе до начальника и уходила позже него.

Мне доставляло удовольствие наблюдать слегка удивлённое лицо Артёма Владимировича, когда он утром входил в свой кабинет и неизменно заставал меня за рабочим столом, установленным рядом с его. Если я правильно расшифровала этот взгляд, он, похоже, ждал, что я со дня на день сбегу, и удивлялся, почему до сих пор этого не произошло.