Теннель смеха

Теннель смеха

      Познавший виды человек, сидел на обочине дороги, людей вокруг не было. Он прилично одет, его костюм безупречен, его никто никогда не останавливал, и у него всегда все получалось. Вдруг, он стал говорить вслух, кому, с кем... не понятно.
   
    –Как же хорошо!  – сказал человек, он помолчал секунду... и стал хохотать… потом снова произнес весело:
    –Ну, как же хорошо! – он продолжал смеяться.
    –Ну, как же хорошо, что у меня нет денег! – человек залился задорным веселым смехом.
    – Как же хорошо, как хорошо, что у меня нет добра! Нет живности! Как хорошо, что я не фермер, не скотовод!  – опрятно одетый мужчина хохотал.
    – Как хорошо, ну? Как хорошо, что у меня нет огромного дома или домов, таких, как у моих друзей, как же это здорово! – он заливался веселым смехом.
     – Как же хорошо, что у меня нет частного бизнеса, как же это хорошо! Господи, спасибо тебе, Господи, – мужчина смеялся, задорно, весело, и красиво.
    –Как хорошо, что у меня нет машины! – веселость, сидящего на обочине, не исчезала.
     – Как хорошо, что у меня нет привязок ни к кому и ни к чему!  Свобода, как же это хорошо! – он снова смеялся.
     – Как  хорошо, что у меня есть маленькая квартирка, и она не моя, а моей жены! По большому счету, у меня нет дома, нет квартирки! И это хорошо! У меня нет ничего материального! Вся материя – тлен!  – он смеялся, его смех нарастал.
     – Как хорошо, что мои дети выросли, и я дал им главное: образование и хорошие профессии, крышу над головой они нашли сами.
      – Как хорошо, Господи, что ты научил меня создавать иллюзию! Я богат, я миллиардер, я миллионер, у меня все есть!
       Одежда человека была не просто безупречна, от нее веяло стилем, лоском и какой-то чудовищной силищей. На лице мужчины не было ни единой морщинки, но ему было уже далеко за шестьдесят.
     – Как хорошо,  как хороша свобода,  как же я люблю свою жену, я люблю ее всю свою жизнь! Я счастлив! Я ее обожаю, и мы с ней миллионеры! Но я не привязан к ней!  –  человек по-прежнему сидел на обочине дороги.
        – Господи, как же они все вокруг лгут, они лгут все, патологический, всегда и постоянно. Ложь она их подруга, она с ними всегда. И я тоже порой лгу, играя!
         Человек смеялся, его смех был искренний, задорный, веселый, здоровый, заразительный.
        –Как хорошо играть с богатенькими в игру… Приходить в их дома, и быть их зеркалом, и играть по их правилам, и они честны со мной, потому, что я лгу, мы в зеркале лжи честны. Они все меня принимают, все, все, все!  – человек, сидящий на обочине, продолжал смеяться.
        –Господи, как хороша свобода от людей, как хорошо быть нищим, в богатых одеждах, как это хорошо! Я люблю чистоту, свежесть трав, солнце, ветер они мои друзья. Я великан! Как хорошо, что меня не принимают нищие, бедные, они меня ненавидят, я тоже их зеркало, я тоже их ненавижу, они не умеют быть богатыми без денег, а я умею! Они в своих крошечных домах боятся воды, которая все смывает! В бедности можно быть чистыми! Но им не нравится чистота! Они не хотят прогнать бедность и нищету! Они не читают книги, не поют хоралы Богу! Не все, конечно, не все, но многие! Общаясь со мной, богатые не хотят больше быть богатыми! Они не хотят быть сытыми!
      –Я не пил алкоголь, я не курил, я не знаю, что такое наркотики, я не знаю, что такое разврат, я никогда не изменял своей жене, я никогда ни у кого ничего не украл, я не копил денег, все деньги я отдавал жене, я никого никогда не подставил, я играл только в одну игру – иллюзию, я создавал иллюзии о себе!
        Человек поднялся, расставил широко руки, и стал танцевать. Неожиданно на небе появились тучки: маленькие облака рисовали фигурки, крошечные капли упали с неба неожиданно, как-то весело, смешно... и курьезно. Начался дождь, он был теплый, стремительный, недолгий, человек смеялся, он был бесконечно счастлив. 
       –Смех… вот лекарство! Смейтесь! Смейтесь над собой! Над зеркалами – они тоже лживы!  – человек танцевал, дождь освежил землю, травы и пыльную дорогу.
         
       Человек был здоров, красив и... безупречно одет.