Тихий голос в ночи.

Тихий голос в ночи.

ТИХИЙ ГОЛОС В НОЧИ…

РАССКАЗ

Даже теперь, совершенно внезапно оказавшись посреди живописного и такого знакомого мне пейзажа, я никак не хотел принимать очевидность.

Кто я был ранее? Вопрос, на который имелся определённо чёткий ответ. Но кем, или чем являлся теперь? Вряд ли возможно однозначно говорить о том, тем более после произошедшего.

Небо было абсолютно ясным и до сумасшествия глубоким. Тонкий серп луны вкрадчиво обозначился среди яркого богатства звёзд. Всё, казалось, абсолютно привычным и настолько чудным, что совершенно не хотелось верить своим чувствам. Разум панически протестовал в желании совершить то, что настойчиво воспрещалось правилами и инструкциями ДР (десантного рейда) на планетах с агрессивной внешней средой.

Назойливый же стрёкот сверчков белым шумом, наполнявший эфир заставлял всё больше не доверять себе. А плотный, внезапно набегающий порыв ветра, пугал не меньше, чем стон переборок «Адониса» в самой нижней точки либрации на орбитальном радианте Венеры.

Страх и паника волнами охватывали меня, заставляя дышать словно выброшенная на берег рыба. Рука, затянутая в скафандровую перчатку, непроизвольно поднятая, ударилась о прозрачный щиток. Дёрнувшись от неожиданности, я постарался наклониться на сколько это было возможно сделать в доспехах тяжёлого противоперегрузочного «Сюзерена».

Трава! Длинные и жёсткие стебли неощутимо сгибались под моей перчаткой. Их шепчущий звук шорохом отдавался о металлизированный материал космического одеяния. Впервые я не знал, что мне стоило делать дальше. Здесь не было место трусости, или робости. Просто, самая обыкновенная боязнь потерять свой рассудок, который в панике замолк, не способный оценить адекватно происходящее. А ведь ещё несколько часов назад я серьёзно предполагал, что в силах контролировать сам себя.

Хотя, имел ли я право, говорить так, именно теперь, находясь от астро объекта предположительно в несколько миллионах километрах. Предположительно, лишь только потому, что я ещё весьма сильно сомневался, что находился теперь на Земле. Но то безмятежное и уютное спокойствие, которое навязчиво внушалось окружающей природой, постепенно убеждало меня в обратном. Стоило ли верить всему этому? Впрочем, как и тому, что произошло со мной, всего несколько часов назад?

Ведь всё, по сути, началось очень просто, с совершенно будничных проверок старых учётных записей первых экспедиций «Сапфира» и архивной документации по разведке планетарного ландшафта. И происходило это не без постороннего влияния некоего особого лица. Кем именно оказался этот «инкогнито», теперь уже с сожалением понималось мной, и от этого становилось всё больше не по себе…

Венера, с её жёсткими условиями на поверхности и совершенно своенравной атмосферной ситуацией, пока не входила в особый приоритетный интерес Космофлота. Человечество, старалось обходиться наиболее меньшими затратами, пытаясь активно осваивать более уютные планеты Экстерра своей Системы, такие как Марс и Меркурий, и спутники – планетоиды вплоть до многочисленной семьи мрачного Сатурна. А как перспектива, его влекли дали Большого космоса. Идея поскорей вырваться к звёздам всё сильней привлекала к себе сторонников.

Однако, оставаясь в самом надёжном тылу исследованного космоса, она раз за разом назойливо заставляла обращать на себя внимание. И как следствие, мы постарались сблизиться с неблагоприятной планетой. Сбор на двух верфях Земного Феротерра (с лат. - около земли) модульных секций новокомпановочного орбитального стационара «Адонис» планировалось завершить уже на радианте около Ганимеда. Однако, всё решилось в пользу Венеры. Перегонка не принесла особых трудностей и осложнений, доверенная нескольким вспомогательным судам грузо – перевозочного отделения Космофлота: флотилии монокорпусных тягачей и трём неповоротливым балкер – докам. Все неучтённые затруднения начались только с прибытием на место, когда сборка и логранжевая привязка к планете заставили монтажников ажурного остова весьма поволноваться. Как оказалось, специфичные обороты Венеры вводили в дисбаланс всю конструкцию «Адониса», угрожая гравитационными диссонансами разорвать жёсткие модульные корпуса. Пришлось приспосабливаться – и в окончательном, и немного изменённом варианте, стационар стал выглядеть, как нечто напоминающее гигантское колесо обозрения, несущееся в нескольких тысячах километров над изглаженным облачным покровом. Жилые и бытовые модули, напоминающие более цистерны для танкеров, словно пассажирские люльки вогнали в последнее, третье кольцо балансирного тора. При этом связав их переходными помещениями – спицами с жёстким центральным корпусом палубы основного шлюза. Из – за чего «Адонис», единственное крупное локус - сооружение человечества в открытом космосе и во всём исследованном Экстерре (с лат. – вне земли), приобрёл у многих дежурных команд довольно пугающее прозвище – «Аттракцион дьявола». И как следствие, стать монументальным курьёзом и целью постоянных насмешек. Ведь стоило больших усилий каждому вновь прибывшему на стационар совершенно спокойно и лояльно относиться к нередким волновым вибрациям корпуса, избежать которых не смогли ни инженеры с их проектными разработками, ни практичные монтажники орбитального чуда. А километровые смещения и нестабильность в либрационной точке, в которой находился стационар, лишь усиливали колебания архитектоники строения. Кому же будет спокойно существовать и работаться, когда ужасающий стон переборок несколько раз в сутки угрожающе напоминает, о бренности бытия и близости планеты. Устойчивость «Адониса» доказывалась временем и минимальными изменениями, которые всё же по немногу стабилизировали стационар. А вот с ликвидацией «натужных скрипов» решили обойтись весьма просто – облицевав обычной звуковой сверх изоляцией, не только каждую каюту, но и бытовые помещения. На том, с долгожданным согласием, и остановились, решая в самое недалёкое время ограничить работы на «обновлённом» стационаре «во избежание внештатных случайностей».