Тихое место

Тихое место

Когда все, наконец, уехали в город, она снова пошла гулять. Снова в поля, в леса, снова пыльная дорога под ногами. Были самые жаркие дни лета. И самые душные ночи. Движения воздуха днем практически не было. Дым от костров поднимался над дачами невысоко, растекался в воздухе слоями и так и стоял много часов, неподвижный. Когда солнце заходило, ныряло куда-то в тусклый размытый горизонт, сумерки наступали сразу и тянулись еще долго. Темно станет не скоро. 

Она шла быстро, поднимая за собой длинное хвостатое облако пыли. Думала, а не перейти ли и вовсе на бег. Но нет – батарея в телефоне села, а бегать без музыки – не в кайф. Поэтому просто шла, тихо, прислушиваясь к звукам леса, к шуршанию кукурузных листьев, к шуму трассы в нескольких километрах отсюда. 

Поле сейчас казалось синеватым, оно колыхалось волнами, как море. Кукурузные побеги вымахали за считанные дни. Еще не прошлой неделе сквозь них можно было видеть противоположный край поля, а сейчас – не видно и на пару метров вглубь. Лес тоже стал темным, таким, как его рисуют на иллюстрациях к сказкам – косматые ели и тонкие деревца на черном фоне. Днем здесь всегда ощущался простор. А теперь – как будто обрывы, в неизвестное, по обе стороны от песчаной дороги-колеи. Небо было бордово-серое, с разодранными клочьями облаков, большое и неподвижное. Стало как-то тревожно. 

«Ладно, пройду кружок – и домой». Все-таки она перешла на бег, почему-то так ощущалось безопаснее. И это даже хорошо, что нет музыки – зато слышно, что творится вокруг. Она прислушивалась. Оставляла без внимания свое тяжелое дыхание, удары подошв о сбитый песок, пульсирующий шум в ушах. Но сосредоточенно слушала лес, поле, дорогу. Никого не было. Выходные закончились, и туристы, останавливающиеся у речки на выходных, уже разъехались. Дачники либо тоже уехали в город, либо сидели по домам. Раньше по полю часто ездил трактор, но, по-видимому, его работа уже закончена, осталось лишь дождаться, когда кукуруза дозреет. 

Дорога повернула к реке. Здесь низина, и по вечерам скапливается туман. Сейчас он только-только начал собираться. Все равно душно. Она обтерла мокрое лицо майкой. Скорее бы в душ. Оглянулась – поворачивать обратно уже смысла нет, полпути пройдено. Показалось, что шум трассы стал чуть ближе. Нет, это машина, кто-то едет сюда. Прищурилась, далеко, на горизонте, действительно двигалась черная точка. Дорога к дачам идет холмами. Снизу, от реки, видно ее практически полностью, только один, самый ближний к полю участок прячется за лесом. 

Видимо, кто-то из дачников. Сюда они не доедут – свернут к воротам. К реке ездят только туристы. И все-таки она решила перейти пока на шаг, чтобы если что, услышать приближающуюся сзади машину заранее. Когда бегаешь днем, а в наушниках гремит музыка, машин сзади часто вообще не слышишь. Поэтому ей больше нравилось бегать не по асфальтированной дороге, а по бугристой колее вокруг поля – тут тебя не обгонят неожиданно. Здесь и дорожка уже, и скорость ниже. А на асфальте хоть и бежишь с краешку, хоть и знаешь, что в любой момент из-за поворота может вынырнуть автомобиль, все равно – сзади, да еще на скорости – это каждый раз неожиданно. Каждый раз после такого резкого обгона она представляла мысленно себя, размазанную по дороге, как бродячую кошку или собаку. Ужасная смерть. Глупая, идиотская. Суеверно сплевывала через левое плечо, вынимала из ушей наушники и переходила на шаг, или и вовсе спускалась с дороги вниз, в кукурузу, и шла эту часть пути прямо по полю, между сочных кукурузных стеблей. 

Шум приближался. Очень уж резкий шум, сильный. Может, тот самый трактор. Она остановилась, поднялась на цыпочки - звук автомобиля доносился откуда-то из-за леса. Нет, не автомобиль. Скорее квардоцикл. Эти-то куда прутся? Квадроциклы часто гоняют на поле, поднимая просто непроницаемые тучи пыли. Бегать после них вообще нереально! Но они гоняют по выходным, и уж точно – днем, не в десять вечера. Снова стало тревожно. Откуда-то появился ветерок, зашелестел широкими кукурузными листьями. Послышался собачий лай – свободный, бодрый. 

Мотоциклы! И странно, все – черные. Они показались из-за леса, дорогу выбрали не асфальтовую, а песчаную – значит поедут сюда, к реке, в леса. Черт! Так и есть, проехали мимо ворот. Какая-то громкая компания, еще и собаки с ними. Теперь уже бежать нельзя – собаки крупные, опасные, такие могут инстинктивно принять бегущего человека за жертву. Тем более, они на свободе, на природе. «Буду идти, как ни в чем не бывало». Она все-таки ускорила шаг. Самое сложное – не оглядываться. Такое ощущение, как будто уши сами встают торчком, как у животного. Если бы была шерсть – и она бы ощетинилась. 

Моторы затихли, видимо, они остановились. Но слышно громкие голоса, хохот, лай. Сзади ее осветил яркий свет фар. Все природные рефлексы разом закричали: «Опасно!» Она не выдержала и оглянулась. И правильно сделала. Они стояли и смотрели на нее, показывали на нее руками, хохотали, что-то кричали ей. Четыре мотоциклиста. Рядом в нетерпении прыгали два крупных черных пса. Один из мотоциклистов сделал жест рукой и что-то крикнул. Псам. Такой жест и интонация приказа может означать только одно – взять. Она побежала. Так, как никогда раньше не бегала. Рванула с места. Голова еще не верила, что такое возможно, это какой-то бред, просто кошмар. А тело уже несло вперед, спасалось, боролось за жизнь. Голова, наконец, подключилась - она нырнула в кукурузу. Вывернув резко, чудом сохранив равновесие, на ходу цепляясь руками за толстые стволы, острые листья. 

Бежала, петляя, задыхаясь, спотыкаясь о глубокие земляные борозды. Скорее ползком, чем бегом. Барабанные перепонки взрывались от лая, от рокота мотоциклов. От прорывающегося сквозь шум моторов злобного хохота и криков. Свет замелькал в зеленых листьях – мотоциклы въехали в кукурузу. « Замедлит ли их кукуруза ?» Собаки точно отстали, это она определила на слух, их лай сейчас был дальше, и откуда-то сбоку. А вот свет фар был направлен четко на нее…