Тихоня в Академии Драконов

Пролог. Мне снится ректор

Я ныряю под большой письменный стол и застываю. Глупо, ой как глупо. Дымок от сожжённого мной документа всё ещё висит в воздухе.

Я, правда, рассчитываю, что его никто не учует? Вошедший замирает в дверях. И я зажмуриваюсь.

Может, всё-таки это сон? Пусть это будет сон! Мне иногда снятся плохие сны, и когда становится совсем страшно, я всегда просыпаюсь. А сейчас я к тому же понимаю, что всё это только снится, значит, надо просто проснуться.

Вдох-выдох. Считаю до трёх. Осторожно открываю глаза. Ничего не изменилось. Сдерживаю разочарованный стон.

Появившийся так не вовремя человек всё ещё стоит в проёме. Вижу только силуэт его ног на фоне слабо освещённого коридора. И в тишине гулко стучит моё сердце. Не учует, так услышит.

Сжимаюсь в комок. Я мышка, меня здесь нет.

Незнакомец кашляет, как будто чем-то подавился, и делает шаг в комнату.

Может, он простыл? Вот была бы удача! Насморк, и уши заложило. Зайдёт и выйдет.

Но что ему делать здесь? Нового ректора, как сказала Энния, ждут только к завтрашнему вечеру.

Щелчок замка. Я попалась. В голове роятся мысли о маньяках, перекрывающих жертве путь к отступлению.

Но в комнате вспыхивает яркий свет, и мысли о кошмарах окончательно развеиваются. Всё гораздо хуже. Я не сплю.

Мужчина ведёт себя уверенно, по-хозяйски.

Он делает несколько шагов мимо стола, некоторое время стоит у окна. А затем возвращается и опускается в кресло. Нога в светлом ботинке едва не касается меня. Я еле успеваю отползти и вжаться в тумбу стола.

– Ну и что тут мне оставили? – негромко говорит мужчина, шурша бумагами над моей головой.

И я понимаю, что это всё-таки и есть новый ректор, которого за каким-то чёртом принесло на сутки раньше. А ещё я чувствую во всём теле дрожь, вызванную низким вибрирующим голосом. Если он так бормочет себе под нос, то, что будет, когда он гаркнет? Моя душа наполняется тихим восторгом. Красивые мужские голоса – моя слабость.

Ох, спохватываюсь: не в той я ситуации сейчас, чтобы млеть от бархатных ноток. Мне бы ветошью прикинуться. Или той же мышкой. Пока что вроде получается. В голове возникает отчётливый образ мыши, затихшей под веником.

Снова странный кашель, как будто мужчину что-то душит.

Простыл, всё-таки, – полусочувственно-полуобрадованно думаю я, – поэтому и запаха сожжённой бумаги не учуял.

Но радоваться рано, стоит ему переставить ногу или просто вытянуть её, и всё – отползать мне больше некуда.

На моё счастье новый хозяин кабинета не собирается всю ночь корпеть над бумагами. Он встаёт из-за стола и, погасив свет, переходит в соседнюю комнату, оставив дверь открытой.

И я позволяю себе тихонько выдохнуть. Не заметил. Давлю в себе чувство облегчения. Рано, Лиска, рано. Вот прикрыл бы он за собой дверь, можно было бы попытаться выскользнуть. А так луч света падает на то место, через которое мне надо проскочить к выходу. Энния сказала, что магии во мне нет, а, значит, ни один дракон меня не почувствует.

Дракон, – хмыкаю про себя. Она с такой убеждённостью сказала, что меня призвали в Академию, где обучаются драконы, что я даже не усомнилась тогда. Приняла как должное. А вот теперь червячок зашевелился. Что тут драконьего? Человек, как человек.

Осторожно выглядываю с той стороны стола, где тень погуще. И еле удерживаюсь от смущённого писка. Мужчина, видимо, решил лечь спать и уже начинает раздеваться. Хорошо хоть пока только рубашку снял. Он стоит босиком на фоне огромной кровати в одних широких светлых штанах. А сверху…

Пытаюсь закрыть глаза, но они предают меня. Невозможно не залюбоваться. Обладатель низкого завораживающего голоса и внешне оказывается очень даже незаурядным, не драконом, конечно, но мужчиной, при взгляде на которого по телу бегут волны жара. А это точно ректор? Не слишком ли молод для такой должности?

Бодибилдеры, чтобы продемонстрировать кубики пресса и бугры прочих мышц, становятся во всякие специальные позы, а тут никакого напряжения, и всё на виду.

Сглатываю. Стоило рискнуть, чтобы такое увидеть. Мышцы не перекачаны и при этом обрисованы чётко, хоть анатомию изучай. Всё в меру, и сто процентов: никаких анаболиков.

Перевожу взгляд на лицо: гордый самоуверенный профиль, высокие скулы, но очень уж высокомерием веет, даже сейчас, когда он наедине с собой, прямо глыба льда какая-то. И длинные почти белые волосы, стянутые в хвост, только подчёркивают эту льдистость. Вот прям чувствуется, что дамский любимчик. Я такими предпочитаю издали восхищаться, ну как картинами в музее. В реальной жизни от них лучше держаться подальше.

В общем, герой не моего романа, – констатирую с некоторым сожалением.

Мужчина берётся за ремень штанов. Ой! Вот к дальнейшему стриптизу я не готова.

Зажмуриваюсь и скрываюсь в своём убежище. Шорох. Воображение подсказывает, что мужчина избавился от последней детали своего туалета. Ещё минута. И я слышу короткий жалобный стон кровати, на которую опустилось нечто очень большое и тяжёлое. Свет гаснет, и всё затапливает мрак.

Фух. Почти спасена. Теперь дождаться, когда он захрапит. Жду. Не храпит. Вот тут возникает сомнение. Что если он вообще не храпит? В моём воображении храпуны – это такие возрастные дяденьки с пивными животиками. А разве такой красавчик может издавать некрасивые звуки? Может, наверное, но почему-то не издаёт.