Тирганн. Сердце Ланони

1. ЕГО ИСЧЕЗНИЧЕСТВО

.

Глава 1. Суд и жребий

.

*****

— Всем встать! Суд возвращается в зал! Ваше исчезничество, сиятельнокровных это тоже касается!

Подсудимый демонстративно проигнорировал призыв распорядителя суда. Остался сидеть, закинув ногу на ногу и сплетя длинные бледные пальцы на колене. Всё время совещания суда и вынужденного безделья, он развлекался, поигрывая пальцами правой руки, заставляя свой именной перстень сверкать красными и зелеными искрами. Больше никак не проявляя нетерпение и тревогу о будущем приговоре. И сейчас он всего лишь сцепил кисти в замок, лишив себя игрушки, отвлекающей внимание.

— Что ж, если вы не уважаете наш суд, мы тоже можем игнорировать некоторые правила, — ехидно заметил распорядитель с жезлом, увенчанным змеей в короне — символом мудрого правосудия. — Например, лишить вас последнего слова!

Его речь произвела на сиятельнокровного ровно тот же эффект, что и предложение встать из почтения к судье и анонимным присяжным, скрывающим свои лица.

— Подсудимый лишается последнего слова в свою защиту! — зычно объявил помощник судьи, ударом жезла призывая весь зал в свидетели. Медный гул прокатился по залу. Стоящих зрителей не слишком порадовала штрафная мера, они недовольно шептались, но обвинить суд в предвзятости никто не мог. Выбор был предложен, время на размышление дано.

Место ответчика — просторный светлый квадрат, окруженный низкими столбиками с заклятыми цепями. Сейчас по центру квадрата вызывающе чернело резное кресло чуть-чуть попроще трона — собственность подсудимого, и высокородный преступник с удобством развалился в нём, дожидаясь решения суда. Все обвинения ему уже доказаны за предыдущую неделю слушания, сегодня — только приговор.

Приговор тому, кто покушался на жизнь государя, заранее известен — смерть. Но как важны подробности! И, в конце концов, последнее слово могло хоть как-то прояснить мотивы преступника! Вину он не отрицал, но толком ничего не признал!

— До последнего слова нужно ещё дожить, — негромко заметил обвиняемый. Но его слышали все. — А до вашего официального утверждения способа казни я всерьез рискую умереть от скуки.

Распорядитель трижды стукнул жезлом в медный диск у себя под ногами. Под медью таился специальный резонатор. По звуку это вполне заменяло гонг. Кроме того, только на медном круге еще действовали магические силы, чтобы секретарь мог перенестись за документами в архив или связать язык любому зрителю за непочтение к суду. В остальном зала правосудия и вся городская тюрьма закляты так, что не допускают даже искры чужой магии, подавляя всё, что хоть немного «светится». Для надежности скамья подсудимых еще ограждалась дополнительным железным барьером.

— Склоните головы перед правосудием! Суд входит!

На этот призыв, как ни странно, сиятельнокровный откликнулся наравне со всеми. Верховный судья в роскошной малиновой мантии, увенчанный обручем из золотой змеи с изумрудными глазами, и круг присяжных — двадцать четыре белые фигуры в одинаковых балахонах с капюшонами, не могли разглядеть его лица и взгляда. Они видели только парные шипы короны из переплетенных ольховых веточек, выкованных в золоте.

— Итак, честной народ, продолжим! — объявил судья, когда все снова заняли свои места. — Прошу прощения, что наше совещание о выборе высшей меры наказания несколько затянулось. Естественно, прямая смертная казнь была решительно отвергнута из-за исключительной легкости, несовместимой с серьезностью преступления. Но, хотя времени, казалось бы, ушло достаточно для окончательного решения, мнения присяжных категорически разделились. Мы не имеем единого вердикта. У нас два варианта приговора. — Судья наглядно показал две гербовые грамоты со всеми подписями, но пока без большой печати.

— Желаете отдать решение на волю народа? — не скрывал собственного интереса к ответу распорядитель с жезлом.

Зал оживился. Не такое уж редкое явление, когда свидетели суда доделывали работу за присяжных. Формально это называлось «расширить круг голосов». Но, учитывая государственный вес и резонанс сегодняшнего приговора, принять участие в его утверждении должен «общий глас», весь честной народ.

В реальности — не весь, а лишь те все, кто пожелает высказаться, и кто имеет право голоса в суде. Только «светлые» или «прозрачные» юридически безупречные граждане считаются честным народом. То есть, не заведомые преступники, не родственники и сообщники подсудимого, не дети младше двенадцати, не состоящие в долговом рабстве, включая и долг чести, не те, кому в данный момент предъявлен судебный иск по любому поводу, не лишенные гражданства и так далее. Любого зала для такого процесса мало, придется собирать всех на ярмарочной площади. Это ещё не один час… Судья на это не пойдет.

— Ваше исчезничество, право выбора приговора я оставляю вам, — судья царственно повёл рукой в сторону подсудимого.

— Тогда, хотя бы, огласите оба варианта, — иронично намекнул ответчик.

— По сути, это изгнание или заточение в вашем родовом замке.

— Неужели вариант медленной смерти от голода в яме или на одном из Забытых островов не прошел? — удивился подсудимый в короне.

— Увы, это тоже сочли слишком легкой и быстрой карой. Вы ведь не дракон, даже года на голоде не протянете. «За» высказались только трое, — любезно сообщил судья.