То ожиданием, то памятью. Альбом стихов Евдокии Мурановой

То ожиданием, то памятью. Альбом стихов Евдокии Мурановой

1831 сентября 25-го
В Царском Селе

Ты тихий сумрак мой, которым грудь свежеет
 князь Вяземский

Когда на сад, однообразьем дня томимый,
Сойдет неслышно подступившей ночи тень,
Утихнет все. И пилигрим, идущий мимо,
Кого-то ищущий и кем-то вдаль гонимый,
Внимать безмолвно станет, как уходит день,

Преобразивший землю сумрак так задумчив:
Прохладой ясною наполнились сады,
И тонким слоем серебра из белой тучи
Луна прольет, не обойдя ручья излучин,
Свой тусклый свет на безмятежности воды.

А ты - мой сумрак, ты - души успокоенье,
С закатом гаснущим нисходишь на меня,
Не только тихое являя озаренье -
Вливая силы для дальнейшего боренья,
Ты даришь смысл рассвету будущего дня.

1831 октября 27-го
Санкт-Петербург

Для неразрывности слитой, но не гнетущей вовсе цепью
Навек привита к воплощенному в тебе великолепью.

Соединились мы каким-то нам одним известным сплавом
Под звуки Баха, что тогда лились, текли кипучей лавой.

Свинец очей твоих все плавился, и лишь не обжигал он.
Для неразрывности родившихся тогда одно объяло. 

1831 ноября 20-го
Санкт-Петербург

Успокоенною душой, нетерпеливыми очами
Внимать движенью снега за окном.
И не сравнить с бездонными ночами
Всю прелесть утра зимнего - оно 
Все дышит свежестью и упоеньем хлада
И дивной белизной облачено.
Как славен новый облик Петрограда!
Взгляни, Владимир: серый лед реки
Уж скрылся под покровом белоснежным,
И сколько дрожек, как они легки,
Как веселы в движенье быстробежном!
Ты, верно, думаешь: и я хочу туда - 
С тобою об руку, на зимнее крыльцо явиться,
 С гуляющей толпой соединиться,
Иль ввериться скольженью тройки, но когда
Ты очи на меня поднимешь и узнаешь,
Единое мое желанье - разгадаешь,
Как всякое, оно созвучное с твоим:
К чему вся суета сих зимних упоений?
К чему их шумный вихрь, когда весь мир,
 вся жизнь - в одном:
 Склонясь главою на твои колени,
 Внимать движенью снега за окном.

1831 ноября 29-го
Санкт-Петербург

Зачем сейчас, в бессонном утомленье,
Со мною нет твоих прохладных рук?
Усталая от тяжкого боренья,
Я тщетно жду спасения от мук.

От мук телесных. Что же до сердечных,
То им конца давно не мыслю я.
Обвитая чредою бесконечных,
С смиреньем их несет душа моя.

Ты близко так, но, слабый, не пробьется,
К тебе мой голос чрез холодный камень.
Но чувствую, с незбывной силой рвется
Ко мне твоей души застылый пламень. 

1832 генваря 5-го
Санкт-Петербург

Едва ли кто поймет, едва ли объяснит
Им, проносящимся в неистовом круженье,
Какую бездну мук сей вальс иным сулит…
Им не понять - здесь сотни лиц без выраженья,
Блестящих масок, хоть сейчас не маскарад;
В однообразном упоенье всё кружат,
Будто влекомые незримой каруселью…

…О, как далёко от всеобщего веселья
Все то, что переносим мы сейчас:
Порой с насмешливым вниманием на нас
Взирают те, чьи лица также холодны,
Как камни, чем они себя венчают;
Словно с догадками, как будто замечают,
Чему мы в горьком упоенье преданы…

…Я не могу упиться вдоволь твоим взглядом,
И милых рук тепло так больно ощущать
С тяжелой мыслию: как редко целовать
Мне их приходится! Под газовым нарядом
Биенья сердца не сокрыть: как горячо
Воспоминание - любимое плечо…

…Смолкает музыка, уж разомкнулись руки
Танцующих - о, как же этой муки
Изображение на лицах наших скрыть?
Дай Бог, скорей меня ты б смог ее забыть!..

1832 генваря 17-го
Санкт-Петербург

Уж розовый зефир вечерних облаков
Укутал шпиль Адмиралтейский.
Смотрю на твой портрет: в их свете он таков:
Глядится, будто бы Ван-Дейкский.

Но он тропининский. И как изобразил
Художник силу твоей мысли и раздумья
Печать глубокую, как он соединил
С наивной нежностию тень благоразумья.

В наклоне головы - задумчивый покой,
Ты словно чем-то воодушевлен.
Неточно сходство пусть, но именно такой
Останешься во мне запечатлен.

1832 генваря 31-го
Санкт-Петербург

Элегия

Как полны уныния эти снега!
Как редко встречаю их - лишь на лугах
И в поле покровы нетленны.

Ты помнишь, как дни пробужденья зимы
Отрады и счастия были полны?
Ты помнишь - они незабвенны.

Теперь все так серо! все дышит тоской,
И снежная пыль не кружит над рекой,
И взору нет прежней отрады.

Как хочется снега бесснежной зимой:
Крещенских морозов, суровых порой,
И долгих ночных снегопадов!

1832 февраля 12-го
Санкт-Петербург

С лазоревым отсветом снежных узоров
И скрипом веселым саней
Вернулась зима: сколько радостных взоров
Внимают с надеждою ей!

Как ярки и живы теперь вспоминанья
О днях пробужденья зимы,
Как дивно питают они упованья,
Что вновь будем счастливы мы.

1832 февраля 27-го
Санкт-Петербург

Ты помнишь тот розово-желтый закат – 
Он золото счастья в нас лил безотчетного.
Ты помнишь, как был позлащен Петроград,
Как в золоте таяли образы четкие?

Как на поворотах морозная пыль
Нам в лица летела пыльцою медовою,
Опять – золотой. Непохоже не быль
Теперь, когда вышли на полосу новую.